Первый и наиболее сильный потоп произошел по приказу властителей морей Посейдона, брата главного древнегреческого бога Зевса. Великий громовержец, спустившись как-то на землю, увидел, что люди живут грубой, дикой и развратной жизнью. Под видом простого странника зашел он во дворец к царю Аркадии Ликаону, а тот взял и накормил его человеческим мясом. Это считалось жестоким оскорблением. Вот тогда-то Зевс и велел Посейдону залить морскими волнами землю.

От потопа спасся Девкалион, сын титана Прометея, давшего людям огонь и прикованного за это к скалам Кавказа (случайна ли эта связь с местом гибели причерноморских городов?). На десятый день от начала потопа корабль Девкалиона и его жены Пирры причалил к вершине Парнаса, которая не подверглась затоплению.

Другой герой потопа, Дардан, спасся от смертельных волн в Малой Азии. Это имя опять же ведет нас к Черному морю — от него произошло название Дарданеллы. Кроме мифов есть и более серьезные литературные источники, обсуждающие проблемы затопления морских берегов в древности.

Например, тайна гибели античных северочерноморских городов волновала еще Аристотеля, который в середине IV в. до н.э. задумывался над причинами изменения береговой линии морей. Особенный интерес он проявлял к Меотийскому озеру (Азовскому морю), площадь зеркала которого, по его мнению, уменьшалась и берег поднимался за счет речных наносов, приносимых Танаисом (Доном), Гипанисом (Кубанью) и другими реками. Аристотель сообщал, что в его время в Приазовье могли приходить корабли значительно меньшего водоизмещения, чем за 60 лет до этого, т.е. море мелело. Да и сам Таманский полуостров не был таким, как теперь (рис.17). Являясь составной частью широкой разветвлённой дельты р. Кубани, он представлял собой систему островов, разделенных речными рукавами.

Если оставить в стороне спорное мнение Аристотеля о причинах подъема суши в результате накопления речных наносов, которое могло вызвать не общее, а лишь местное обмеление моря вблизи устья рек, то само его свидетельство о низком стоянии уровня моря в тот период представляет большой интерес. Ведь оно полностью совпадает со многими археологическими данными, хотя бы с теми, о которых говорилось выше.

Эти данные используются в новейших гидрографических научных исследованиях режима морского уровня в многолетнем разрезе (см. гл. 3). Например, реконструируя положение береговой линии Черного моря в послеледниковый период, ученые прямо используют результаты археологических работ в Керченском проливе. Анализируя материалы подводных раскопок древних культурных слоев, полученные в Фанагории, они устанавливают, что 2,5 тыс.лет назад уровень Черного моря был на 3 м ниже современного. П.В. Федоровым в науку даже вводится такой термин — Фанагорийская регрессия, т.е. отступление моря. А результаты исследований развалин древнегреческого Нимфея, показали, что около 2 тыс.лет назад уровень моря, наоборот, поднялся выше современного на 1 м — названо это Нимфейской трансгрессией, т.е. наступлением моря.

Кстати, это подтверждают и другие исследования, например, советского ученого А.М. Дзенс-Литовского, проведенные в 1938 г. в Западном Крыму. Изучая, в частности, геоморфологию и результаты соленакопления в районе оз.Сасык и др., он доказал, что когда-то эти озера были морскими заливами, куда могли заходить торговые суда. В результате же отступления моря, происшедшего 2–2,5 тыс.лет назад, входы в эти естественные гавани оказались закрытыми.

Регрессия моря подтверждается не только находками на побережье Керченского полуострова, но и археологическими исследованиями в районе Батуми. Там обнаружены следы древней культуры, возраст которой близок к I в., что также свидетельствует о положении уровня моря в те времена — на 0,5–1 м выше современного.

Таким образом, пока одни ученые изучают результаты подводных раскопок с позиции истории античного мира, а другие обсуждают причины гибели древних городов, третьи (океанологи) прямо используют эти результаты для маркировки и датировки положения береговых линий в далеком прошлом.

«Города греческого мира, — говорил Цицерон, — расположились вокруг Средиземного моря, как лягушки вокруг пруда». Согласно наиболее распространенной гипотезе истощение и без того малоплодородной каменистой почвы Греции, перенаселенность, жестокая конкуренция заставляли многих сынов Эллады уже в самые древние времена снаряжать парусно-весельные суда и переселяться в другие прибрежные районы Средиземноморья — на острова Эгейского моря, побережье Малой Азии, Северной Африки и Апеннинского полуострова, берега Адриатики, Ионического, Тирренского морей. Многие десятки античных городов обнаружены археологами на побережье Средиземного моря, и не менее 35 из них оказались под водой.

На составленной в 1968 г. чешским ученым Л. Лойдой и уточненной нами карте (рис.18) показаны полностью или частично затопленные морем города не только античного времени, но и средневекового и более поздних исторических периодов. Среди них находится и один из самых крупных морских портов древности финикийский Тир, располагавшийся в восточном Средиземноморье. Отсюда в X в. до н.э. царь Хирам I отправлял свои военные корабли для завоевания городов Кипра и Северной Африки. Отсюда уходили финикийские мореплаватели, которые будучи на службе у египетского фараона Неко, около 620 г. до н.э. совершили первое в истории человечества путешествие вокруг Африканского континента. Здесь в IV в. до н.э. солдаты Александра Македонского произвели одно из первых «преобразований природы»: после долгой и безуспешной осады острова Тира они почти превратили его в полуостров, засыпав пролив, отделявший город от берега. Насыпанная воинами Александра земляная дамба изменила направление берегового течения. После этого одновременным штурмом с моря и суши войскам Александра Македонского удалось овладеть ранее неприступной крепостью. «Тир был взят Александром после осады, — писал Страбон, — но преодолевал все подобные несчастья и снова возвышался благодаря мореплаванию, в котором финикийцы всегда превосходили другие народы…». Тот же Страбон сообщал, что у Тира были две гавани: «Одна замкнутая, а другая, называемая египетской, — открытая». В результате сооружения земляной дамбы наносы реки Литани, откладывавшиеся у дамбы с севера, за 2,3 тыс. лет окончательно превратили к нашим дням остров Тир в полуостров.

Долгое времясообщение Страбона считалось фантазией античного писателя, так как никаких древних гаваней в районе Восточного Средиземноморья в то время никем найдено не было. В начале 30-х годов XX в. известный французский ученый А. Пуадебар предпринял тщательные археологические исследования на побережье Сирии и Ливана. Летом 1934 г. в море вблизи береговых раскопок древнего Тира были обнаружены с самолета темные пятна правильной геометрической формы. Это и был древний морской порт, затопленный водой.

В результате подробных подводных исследований Пуадебар установил, что Тир действительно имел северную и южную гавани. С севера вход в бухту закрывал мощный морской мол шириной (поверху) 8 м, который археологи нашли под водой на глубине 3–5 м. Основанием мола служили скальные донные породы, нижняя часть сооружения была сложена крупными каменными блоками размером 1,0x0,5x0,4 м, верхняя выполнена из бетона. Защитный мол имел длину 200 м и начинался у ныне развалившейся стоявшей на берегу квадратной сторожевой башни. На востоке узкий проход к финикийскому порту закрывался несколькими мелкими островками. В описании осады Тира рассказывается, что финикийские корабли выстраивались плотным рядом, закрывая проход в гавань и выставляя вперед свои окованные медью носы-тараны. Северная гавань Тира была военной гаванью, в то время как южная (большая по размерам) была торговой. Сюда могли заходить сотни судов со всего мира.