В наше время, когда достижения науки все шире внедряются в производственную практику, воплощаются в новые механизмы, процессы и продукты, а развитие техники все больше опирается на теоретическую науку, все труднее становится провести разграничительную линию между наукой и техникой, определить, где кончается одна и начинается другая.
В Советском Союзе разрушены искусственные перегородки между чисто теоретическим, «фундаментальным» исследованием, с одной стороны, и прикладным исследованием — с другой, или между прикладным исследованием и инженерно-конструкторской разработкой его достижений. Социалистическое общество сознательно форсирует объективный процесс сближения теории с практикой. Фундаментальные теоретические открытия, их опосредствование и практическое использование составляют единый процесс познания и преобразования мира и именно в комплексе дают наивысший коэффициент полезного действия.
На наших заводах инженер, занимающийся исследованием, — такая же обычная фигура, как рабочий-рационализатор, рабочий-учащийся втуза и крупный ученый-консультант.
Разумеется, роль взаимосвязи науки и практики высоко ценили ученые разных времен. Еще Аристотель говорил: «Деяние есть живое единство теории с практикой». Леонардо да Винчи утверждал: «Наука — полководец, и практика — солдаты», ту же мысль поэтически кратко выразил Гёте: «Мало знать, надо и применять».
Но — эксплуататорские классы заинтересованы в использовании достижений науки лишь в той степени, в какой это способствует росту их прибылей и их власти, и это создаст в антагонистическом обществе барьеры между наукой и практикой. Социалистический строй сокрушает эти барьеры.
Заключительный раздел этой главы — будущее науки. Будущее начинается на самом переднем рубеже настоящего. «…Только имея ясную перспективу будущего, мы можем правильно направлять нашу работу в настоящем». Эти слова П. Л. Капицы определяют главное содержание приведенных здесь изречений.
…развитие науки, этого идеального и вместе с тем практического богатства, является лишь одной из сторон, одной из форм, в которых выступает развитие производительных сил человека…
В качестве машины средство труда приобретает такую материальную форму существования, которая обусловливает замену человеческой силы силами природы и эмпирических рутинных приемов — сознательным применением естествознания.
Если, как Вы утверждаете, техника в значительной степени зависит от состояния науки, то в гораздо большей мере наука зависит от состояния и потребностей техники. Если у общества появляется техническая потребность, то она продвигает науку вперед больше, чем десяток университетов.
Нужно признать величайшей заслугой тогдашней философии, что, несмотря на ограниченность современных ей естественнонаучных знаний, она не сбилась с толку, что она, начиная от Спинозы и кончая великими французскими материалистами, настойчиво пыталась объяснить мир из него самого, предоставив детальное оправдание этого естествознанию будущего.
От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике — таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности.
Перед союзом представителей науки, пролетариата и техники не устоит никакая темная сила.
…чтобы наука у нас не оставалась мертвой буквой или модной фразой (а это, нечего греха таить, у нас особенно часто бывает), чтобы наука действительно входила в плоть и кровь, превращалась в составной элемент быта вполне и настоящим образом.
Перед нами, товарищи, задача исторической важности: органически соединить достижения научно-технической революции с преимуществами социалистической системы хозяйства, шире развить свои, присущие социализму, формы соединения науки с производством.
…только в условиях социализма научно-техническая революция обретает верное, отвечающее интересам человека и общества направление.
Мировоззрение
…наука есть система знаний и основанных на них теоретических представлений, развиваемых соответствующими методами. Она — человеческое дело, форма человеческой деятельности, состоящая в искании, открытии и утверждении истины. Истина же — истинность знания — есть не что иное, как его соответствие действительности, устанавливаемое в деятельности человека, в его практике.
В органическом слиянии чистой и прикладной математики, в диалектическом единстве абстрактного и конкретного я вижу наиболее яркую и философски значительную, наиболее принципиальную особенность советской математики.
Нет, не с одного хаоса, не с ночи, продолжавшейся бесконечное время, как объясняют наши жрецы-теологи, начало всего; откуда взялось бы что-нибудь, если б в самой действительности не было причины? Энергия есть высшее и первое…
Вне объективной истины предмета нет науки, нет учености, нет ученых, а есть только ученые мечты, фантазии, мечтатели и фантазеры.
Самая горькая истина лучше самого приятного заблуждения.
Важное значение физической науки для развития общего философского мышления основано не только на ее вкладе в наше непрерывно возрастающее познание той природы, частью которой мы являемся сами; физическая наука важна и тем, что время от времени она давала случай пересматривать и улучшать нашу систему понятий как орудие познания.
Именем научного мировоззрения мы называем представление о явлениях, доступных научному изучению, которое дается наукой…
Не одни теории и научные гипотезы — эти мимолетные создания разума, — но и точно установленные новые эмпирические факты и обобщения исключительной ценности заставляют нас переделывать и перестраивать картину природы, которая оставалась нетронутой и почти неизменной в течение нескольких поколений ученых и мыслителен.
Новые взгляды на мир, в сущности углубленное обновление веками сложившихся старинных представлений об окружающей среде и о нас самих, захватывают нас с каждым днем все больше и больше. Они неуклонно проникают все дальше и глубже в область отдельных наук, в поле научной работы. Эти новые воззрения касаются не только окружающей нас косной природы; они захватывают так же глубоко и явления жизни, они изменяют наши представления в областях знания, которые нам наиболее близки…
К концу жизни хочется закончить свои научные искания, и это представляется наиболее важным в жизни.
Чтобы быть философом, говорит Мальбранш, надо ясно видеть, а чтобы быть правоверным, надо слепо верить.