— Не надо читать мне нотации, Тино. Хватит того, что мне приходится выслушивать подобную дрянь от докторов. Мне сто пятьдесят лет… и я, черт побери, могу есть все, что пожелаю. А если это меня убьет — отлично. Жизнь без мяса буйвола — не та жизнь, ради которой стоит влачить существование, если вы меня спросите. А теперь подай мне немного и иди за мной. Хочу тебя кое с кем познакомить.

Нова не смогла сдержать улыбки при виде беспомощности на лице отца, когда он позволил Андреа утащить его за собой. Девушка оглянулась в поисках Элефтерии, но та, смущенная появлением Андреа, как обычно незаметно исчезла. Нова расстроилась, поскольку хотела чуть-чуть пообщаться с Элефтерией по поводу беспокойства отца. Одно из множества достоинств наличия жига и возлюбленной заключалось в том, что с ними можно было поговорить и как с родителями, и как с задушевным другом. Особенно полезны они были, когда требовалось определить настроение родителей и послужить в качестве передатчика желаний ребенка. «Может, успею поговорить с ней чуть позже, перед тем как папа устроит обещанный разговор?».

— Нова, привет.

Девушка обернулась и увидела приближающегося Моргана Калабаса. Юноша был одет в такой же смокинг, как и Зеб, однако на нем костюм сидел идеально. Темные волосы были аккуратно прилизаны назад. Кроме того, деньги, пущенные его родителями на усовершенствование кожи, даром не пропали: от угрей, досаждавших Моргану год назад, не осталось и следа.

— Просто хотел пожелать тебе счастливых именин, — юноша качнул в сторону девушки бокалом с вином.

Нова ответила со всей учтивостью:

— Спасибо, Морган.

— Хотел спросить… д'Арбанвилли в следующем месяце проводят бал, и я хотел спросить, могу ли я тебя туда сопровождать?

«Нет, даже если мы останемся последними из людей во всей Конфедерации». Однако воспитание не позволило Нове произнести это вслух.

Девушка ответила иначе:

— Я польщена твоим предложением, Морган, честно… я подумаю и дам тебе знать.

Морган зарделся от радости, но Нова знала, что парня интересует не ее общество — учитывая то, что глаза парня больше обшаривали ее грудь, нежели смотрели на лицо.

— Благодарю, Нова. Надеюсь, ты сочтешь меня подходящим спутником.

«Ни при каких обстоятельствах».

— Пожалуйста, Морган.

А затем она услышала, как он сказал: «Наверняка я вмиг заберусь тебе под юбку».

Нова побледнела. Она слышала слова Моргана так же ясно, как за миг до этого выражение надежды о согласии сопровождать его. Но ведь губы его даже не шелохнулись!

Морган ушел прежде, чем она смогла отреагировать.

— Тебе не стоит так его надувать, — фыркнул Зеб.

— Гм… — Нова повернулась к Зебу. — Что ты имеешь в виду? — Впрочем, до брата ей не было дела, поскольку девушка была серьезно озабочена тем, что сейчас произошло. Ощущать, как себя чувствуют другие, это одно дело, но раньше ей никогда не удавалось услышать чьи-нибудь мысли.

— Эй, сестренка, ты не сможешь вытерпеть этого парня. И я тебя не виню — он просто невыносим. Не будь он старшим сыном Артурро Калабаса, никто не стал бы тратить на него свое время. — Зеб ухмыльнулся и ухватил с подноса у проходящего мимо официанта блюдце с кусочками рыбы. — Я слышал, что его на том балу вообще может и не быть. Чарли Куинн сказал, что Старик Калабас отсылает Моргана на Тирадор IX.

Известие удивило Нову:

— Это зачем?

— Ну, Чарли считает, что такая мера является чем-то вроде лагеря для перевоспитания. Говорит, что многие планируют отправить туда своих детей. Но не думаю, что стоит этому верить.

— Почему нет?

Зеб снова ухмыльнулся.

— Потому что это сказал Чарли. Чарли частенько собирает всякие интересные сплетни, но вечно все не так понимает. — Парень швырнул ломтик рыбы в рот, а затем спросил: — Ну, так с кем ты собираешься пойти на бал?

Слишком стесняясь признаться, что кандидата нет, Нова ответила вопросом на вопрос:

— А с кем ты собираешься идти?

— Я еще не решил, — уклончиво ответил Зеб, и Нова сразу поняла, что брат лжет.

— Ты хотел сказать, что еще не набрался храбрости спросить Терезу.

Мягко шлепнув сестру по руке, Зеб воскликнул:

— Это грязная ложь!

Нова продолжала выжидающе смотреть на него.

— Ладно, хорошо, я ее еще не спрашивал.

— Если будешь слишком долго ждать, это сделает кто-нибудь другой.

Зеб хихикнул:

— Может, Морган.

Нова вздохнула:

— Я была бы просто счастлива. Он озабочен лишь тем, что моя грудь вдвое больше, чем полгода назад, да как бы забраться мне под юбку.

— Может, пришла пора прекратить прятать под блузку надувные шарики?

Теперь настал ее черед шлепнуть его:

— Возьми свои слова обратно!

— Вообще-то, — сказал Зеб, запихивая себе в рот еще рыбы и не переставая говорить, — Чарли рассказывал, что Амели Тайгор так и делала.

Глаза Новы округлились:

— Что, правда?

— Ну, наверное, это были не шарики… скорее всего, просто запрограммировала своего портного добавить в груди супер-большие вкладки, или что-то в этом роде.

Нова покачала головой:

— Ну, она всегда жаловалась, что мальчики ее не замечают. Наверное, ей надоело ждать.

Внезапно, как это уже было во время тоста, из динамиков прозвучал голос отца:

— Леди и джентльмены — десерт!

Затем три слуги вкатили огромный торт. Нова не могла сдержать восторга. Ей пришлось целый час убить в споре мамой и поваром, раз за разом повторяя, что она хочет видеть в торте: множество шоколада, фременику с Халкиона, мороженое и глазурь от Олафа, кондитера из делового района Тарсониса.

Взяв за основу четырехэтажное кондитерское изделие, вкатить которое оказалось под силу трем слугам, персонал кухни успешно сумел совместить все нужные ингредиенты. Предвкушение того, что все сделано именно так, как и хотела Нова, подтвердилось, когда подошла мама в сопровождении жига Эдварда.

— Все именно так, как ты и просила, драгоценная моя, — сказала мама.

— Даже фременика? — Нова вспомнила, как побелел мистер Сим, главный повар, когда она помянула фременику, сезон для которой должен был наступить лишь через девять месяцев.

Мамочка улыбнулась:

— Даже фременика.

Нова решила отодвинуть на задний план переживания по поводу случившегося с папой, отвращение к Моргану и смущение из-за подслушанных мыслей юноши. Девушка последовала за тележкой к десертному столу, где она удостоится чести отведать первый кусок праздничного торта, который придумала сама.

Белла Терра в бешенстве подскочила к спальне мужа. Уже давно ничто не вызывало в ней такой злости, а случившееся сегодня раздражало и того больше.

Быть замужем за этим властным ослом само по себе довольно мучительно, но обычно ему хотя бы хватало любезности соблюдать надлежащие обязательства. Однако это выходило за рамки всех приличий.

Система контроля доступа распознала Беллу, и дверь отъехала в сторону, позволяя женщине войти в комнату. Как хорошо, что Константино не установил на дверь личный замок, тот бы испортил Белле грандиозное появление… Впрочем, раз дверь открылась, значит Белла никоим образом не сумеет прервать нежное воркование Константино и Элефтерии. А ведь такие моменты дарили ей просто садистское наслаждение, по большей части из-за раздражения на лице мужа. (Казалось, Элефтерию подобные выходки ничуть не досаждали, но с ней, в общем-то, иметь дело было значительно проще, чем с большинством возлюбленных. По правде говоря, с ней Белла уживалась даже лучше, чем с собственным жигом, поскольку чаще всего Эдвард был холоден как рыба).

Попав внутрь, Белла сначала решила, что Константино в комнате не один, но затем сообразила: второй человек, стоявший рядом с хозяином комнаты, это голографическая проекция репортера СНВ, чье имя она не смогла припомнить; позади репортера расстилался панорамный, едва ли не самый типичный вид Антиги Прайм. К счастью, Элефтерии нигде в апартаментах не наблюдалось. Поскольку Белла в целом благодушно относилась к возлюбленной мужа, та часто пыталась выступить посредником между супругами, но сейчас у Беллы не было настроения на подобные глупости. Она просто хотела напрямую все высказать Константино.