Обрядность существенна не только для понимания сочельническо-новогодних действий, направленных на заклятие общего благополучия. Она способствует раскрытию генезиса драматургических приемов народного драматического искусства. Употребление лемеха вместо кадила заставляет задуматься над многозначностью применяемого в народном театре реквизита. Предметы, противоречащие на первый взгляд сущности действия, не всегда следует безоговорочно относить на счет гротескного обыгрывания, буффонады или пародирования. Нередко в основе может лежать глубоко осмысленное действие, истинное значение которого утрачено, забыто, искать же его следует в языческой древности.
Итак, важнейшим моментом традиционного календарного цикла, определяющим направление обрядовых действ в течение года, были ритуалы, связанные с зимним солнцеворотом, с наступлением Нового года. В календарной обрядности это — Сочельник, открывающий Святки, Рождество, Новый год и Крещение. Культовые действа в значительной мере определялись языческими представлениями об особенно тесной связанности в это время священных предков с их потомками на Земле. Предписанное, строго выдержанное исполнение ритуальных норм представлялось залогом их благодетельного воздействия на протяжении всего года. Лежало ли представление о посещении своих родовых мест в основе языческой рождественско-новогодней обрядности или оно возникло уже в обрядности традиционной, не так уж и важно. Важен самый момент особой взаимосвязанности предков с потомками, особого внимания их к своим земным сородичам, их незримого соединения с ними. Этим прежде всего объясняется строгая сосредоточенность сочельнического ритуала, встреча сочельника в абсолютной чистоте духовной и физической. Тщательнейшим образом вымыты, вычищены дом, двор, хлев, все домашние и хозяйственные предметы. Характерна особая чистота тела и костюма, не говоря уже об особой чистоте сочельнического стола (обращенность сочельнического ужина к культу предков ясно показана В. Я. Проппом){184}. Уместно напомнить, что именно им посвящен первый глоток. Главное же, к чему следовало стремиться, — чистота мыслей и помыслов, обращенность их к высшим космическим силам.
Явственным проявлением обращенности святочно-новогодней обрядности к священным космическим предкам является душевный трепет, с каким ждали появления первой вечерней звезды. С этого момента начинались культовые сочельнические действа, а также и хождение со звездой на Святках. Тут, несомненно, сыграли свою роль языческие представления о связи космических предков со звездами.
Особенно важное значение придавалось возжиганию культового огня в очаге, костров во дворе или возле дома, а также и общественных костров, — подчас огромных размеров. Это ритуальное действо восходит, по-видимому, к священному огню (символу небесного огня — Солнца), возжигавшемуся язычниками в связи с зимним солнцеворотом.
«24 декабря на дворах зажигают огни, полагая, что усопшие родители приходят обогреваться, и что от этого огня пшеница народится ярая»{185}. «…Способы поминания усопших родителей чрезвычайно разнообразны, и один из них называется „греть родителей“. Практикуется он во многих местах… и состоит в том, что в первый день Рождества среди дворов сваливается и зажигается воз соломы в той слепой уверенности, что умершие в это время встают из могил и приходят греться. Все домашние при этом обряде стоят кругом в глубоком молчании и сосредоточенном молитвенном настроении. Зато в других местах около этих костров кружатся, как в хороводе на радунице»{186}.
Многообразные виды больших, высоких костров, рождественских и новогодних, известны у южных славян. Так, у хорватов — островитян побережья Адриатики — за несколько дней до Рождества в лесу и у селян собирают все, из чего складывается высокое кострище. При этом дети и молодежь, чьей обязанностью является подготовка костра, сами утаскивали у хозяев, которые ничего не дали, пни, сухие деревья, рухлядь и т. п, Все это складывалось возле церкви. В сочельник с наступлением полночи зажигали костер. Назывался он бадняк. Этот громадный костер поддерживался до Крещения. Возле него собирались старики с вином, они пили и угощали друг друга. Молодежь же пела и плясала, так что около костра оказывалось больше людей, чем на литургии в церкви. Это обрядовое действо несет на себе явственные следы переосмысления и преобразования языческих костров. От них остались громадные размеры, общественный (если можно так выразиться) характер действий, обращенность их в Космос. Остались действия, связанные с проводами «вестников к предкам», но из культовых они превратились в развлекательные, где мировоззренческий слой совершенно утрачен, проводы как таковые забыты. Старики мирно встречают праздник вином и беседой. Ритуальные песнопения и круговые танцы перешли в молодежную среду со свойственными новому времени песнями и плясками, и культовые действа превратились в развлекательные.
К языческой древности восходят обрядовые действа вокруг возжигания священного огня — бадняка. Именно в них отчетливее проявляется языческая символика. При различии в вариантах свойственные обрядности действа выражены у южных славян весьма отчетливо. В соответствии со старинным обычаем срубить дерево для бадняка следовало с соблюдением культовых норм. Бадняк почитается как святыня. От него ждут помощи при затруднениях, от него зависят плодородие, удача, счастье, успех, процветание. Бадняк срубали рано утром, перед восходом Солнца. Срубать его полагалось старейшему в семье. Перед тем как срубить его, домакин (глава семьи) наклоняет его к востоку, осыпает житом, а в некоторых местах преломляет над ним специально для этого испеченный калач, и половина его съедается, а другая остается на пне от срубленного бадняка, что воспринимается как нечто вроде жертвы срубленному дереву. В некоторых местностях бадняк называют святым («свети бадньаче»), домакин обращается к нему, поздравляя с Сочельником, с Рождеством и поясняет: «Отнесем тебя в дом. И будешь там помощником верным во всяком успехе и несчастье, в доме, в загоне для скота, в поле и везде»{187}.
Весьма существенно для понимания сути ритуальных действ вокруг бадняка то обстоятельство, что верхушке бадняка придается вид бороды и он приобретает антропоморфный облик. Следует отметить также, что верхняя часть бадняка, с бородой, вынимается из очага, хранится до будущего года и кладется в Сочельник в очаг снизу, под принесенный бадняк. Домакина с бадняком встречают с хлебом и корчагой вина. В очаг бадняк кладется бородой к востоку. Домакин посыпает его пшеницей или разным зерном и поливает вином. В некоторых местностях в бадняке провертывается отверстие, и туда сыплют пшеницу, льют вино, масло и мед. К бороде бадняка подносят калач и поливают ее вином. Бадняк целует сначала домакин, а затем остальные члены семьи. И каждый отламывает, откусывает от поставленных возле бадняка калача, сахара, разных овощей и фруктов. Считается, что таинственная, сверхъестественная сила бадняка таким образом передается людям. Свидетельством тому служит и обращение к бадняку домакина: «Я тебя вином и пшеницей, а ты мне всяким добром и успехом». Изобразив на бадняке знак креста, добавляет: «Дай нам Бог в изобилии хлеба, масла и вина, живым здоровье, а мертвым покой». После ужина ударяли по бадняку кочергой со словами: «Да будет столько скота, сколько искр». Полагалось в течение всех Святок давать домашнему скоту больше корма.
Особо следует выделить локальный обычай, восходящий к глубокой языческой древности. Домакиня садится на край очага, и домочадцы обходят очаг вокруг него. Действо это является поздней пережиточной формой отправления вестника к предкам. Разумеется, мировоззренческая основа его давно уже утрачена, и оно исполняется в силу традиции. Но он служит еще одним доказательством обращенности Сочельника к священным предкам.