Глава 22 Салем

Я уставился на Аэнор, сидящую на другом конце лодки. Её голубые глаза, казалось, остекленели, рот приоткрылся. Она тупо уставилась на океанскую воду, словно её погрузили в волшебное оцепенение. Я подумал, что, возможно, она даже пускает слюни. Что-то только что лишило её дара речи, но я понятия не имел, что именно. Она просто перестала говорить на середине разговора.

Может, у неё галлюцинации?

Сейчас она действительно была как будто не в себе.

— Аэнор? — позвал я.

Ветерок бросил её волосы прямо на лицо, и она даже не пошевелила рукой, чтобы убрать их. Керамическая кружка с кофе выскользнула из её пальцев и разбилась о дно лодки. Она никак не отреагировала. Я слышал только то, как колотится её сердце. На её щеках появился румянец.

О чём, во имя богов, она думает?

— Аэнор! — повторил я.

Её взгляд метнулся ко мне. Теперь она пришла в себя и облизнула губы. Её щёки порозовели. Она действительно выглядела так, будто желала меня, и моё сердце ускорилось.

Я хорошо знал этот взгляд, но не ожидал увидеть его в её глазах. Она крепко скрестила ноги, как будто пыталась сопротивляться, пока смотрела на меня. Боги, выражение в её глазах должно было бы привести меня в восторг, но это ощущалось как лёд, разбивающийся в моём сердце. Несмотря ни на что, она не могла вечно смотреть на меня так. Это не продлится долго.

Она поднялась со своего места и преодолела расстояние, разделявшее нас в качающейся лодке.

— Мне немного холодно.

Её взгляд блуждал по моему телу, затем снова поднялся к лицу, глаза слегка прикрылись от желания.

Боги, она совершенна.

Аэнор провела кончиком пальца по своей груди, как будто проследила путь дождевой капли по своему телу. Она хотела меня, и это всё, что мне нужно знать. Я уже был твёрдым.

Я схватил её за талию, притянул к себе на колени, и она не сопротивлялась. Я скользнул взглядом по её соблазнительному телу, уже представляя, как срываю с неё одежду. Я хотел целовать её между ног, пока она не застонет моё имя.

— Что ты делаешь? — прошептала Аэнор, но не отстранилась.

Она поддалась мне, когда я притянул её ближе и поцеловал в шею. Её шея выгнулась, когда я провёл по ней языком.

Её колени чуть-чуть раздвинулись в приглашении. Я хотел, чтобы она обнажилась прямо сейчас, распростёртая передо мной, как приз, но я не намеревался торопить события. Я собирался не спешить с ней.

Я ещё крепче поцеловал её в шею. Я медленно провёл рукой по внутренней стороне её бедра. Я скользил ленивыми кругами, всё выше и выше, уговаривая её раздвинуть ноги шире. Она быстро проигрывала битву с любым возможным сопротивлением. Она была моей.

Когда я нежно провёл костяшками пальцев по её шелковистым трусикам, Аэнор втянула глубокий, прерывистый вдох. Я даже сейчас чувствовал её возбуждение под шёлком, горячее и влажное.

Я отдёрнул руку, и она ахнула, как будто была шокирована.

— Салем, — прошептала она с румянцем на щеках.

— Да? — пробормотал я. «Давай послушаем, как ты скажешь, чего тебе хочется».

Глядя мне в глаза, Аэнор начала расстёгивать рубашку, пока её полные груди не обнажились передо мной. Я нежно поцеловал их, потом взял её сосок в рот и пососал. Мой язык выписывал круги, пока я пробовал её на вкус.

Она извивалась у меня на коленях, запрокинув голову в экстазе. Когда я взглянул на её лицо, то увидел, что розовые губы приоткрылись от желания. Солнечный свет окрасил её кожу в золотой цвет, такой красивый, что это ощущалось как нож в моём сердце.

Я скользнул рукой под юбку, снова касаясь костяшками пальцев её жара.

Я медленно стянул с неё трусики, стащив их с бёдер, затем с лодыжек.

Аэнор раздвинула ноги шире, и юбка задралась так, что я мог видеть её всю. Её желание было очевидным. «Горячая маленькая шалунья».

Я буду растягивать её предвкушение так долго, как только смогу. А потом буду трахать её до тех пор, пока она не забудет своё имя.

Я снова провёл кончиками пальцев между её ног, почти застонав от гладкости. Аэнор обезумела от желания, её груди тёрлись об меня. Она переместилась на мою твёрдую длину. Я просунул в неё палец.

— Чего ты хочешь, Аэнор? — прошептал я ей на ухо. — Скажи это.

Я уже знал, что ей действительно нужно. Ей нужно, чтобы я раздвинул её ноги и трахнул её тугую маленькую дырочку до тех пор, пока…

Аэнор подвинулась, оседлав меня, и её глаза полыхнули яростью.

Она определённо больше не выглядела возбуждённой. Хотя я, надо признаться, всё ещё был на пределе.

Я был так поглощён внезапной яростью на её лице, что почти не заметил осколок морского стекла, который она прижала к моей груди — острый, как лезвие. Он был такого же безупречного синего цвета, как и её глаза.

— Я хочу, чтобы ты сдох, наречённый мой. И я единственная, кто может тебя убить.

— Что ты делаешь?

Откуда взялось это чёртово морское стекло? Что происходит?

Её лицо находилось всего в нескольких дюймах от моего, и Аэнор вонзила осколок мне в сердце. Её глаза встретились с моими, теперь уже переполнившись слезами, и я почувствовал, как жизнь покидает меня. По её щеке скатилась слеза, и мне захотелось смахнуть её, но я умирал.

Моё сердце остановилось, а в голове всё смешалось с темнотой. Я снова падал. Стремительно летел вниз.

Я был так близок к достижению своей цели, и теперь всё кончено.

Вечерняя звезда сгорела навсегда.

***

Когда зрение прояснилось, я обнаружил, что мы с Аэнор смотрим друг на друга, слегка ошарашенные.

Мы были живы, сидели в лодке на спокойном море и, к сожалению, полностью одетые. Никто никого не трахал. С другой стороны, никто не убивал меня морским стеклом.

— Какого хрена это было? — крикнул я. Был ли я когда-нибудь так взволнован?

Она моргнула, глядя на меня.

— У меня только что было ужасное видение моего худшего страха.

— Что это было?

Её щёки покраснели.

— Забудь. Я думаю, что Олефест может быть где-то рядом. Ну, знаешь, тот, который убил наречённую Оссиана. Он показывает тебе твой худший…

Громкий рёв прервал её, и чешуйчатое существо поднялось из воды позади Аэнор. Одна его челюсть была размером почти с лодку, а тёмные глаза пристально смотрели на Аэнор. С его зубов капала кровь какой-то другой жертвы.

Ах. Да. Олефест. Полагаю, это объясняло видения.

Аэнор уставилась на него, и во мне вспыхнуло яростное желание защитить. Я почувствовал, как мои крылья расправились за спиной, когда я принял свою истинную форму. Я вытащил Светоносный меч, и на стали полыхнуло пламя. Мои крылья быстро взмахнули в воздухе, поднимая меня в небо над лодкой.

Олефест двигался вдоль волн, его тело плыло вместе с ними. Он сверкал в лучах утреннего солнца мерцающими голубыми и зелёными чешуйками.

Когда существо разинуло пасть над Аэнор, я наклонился и с силой ударил его мечом в шею. Тварь завизжала, но была слишком велика, чтобы я мог полностью перерубить ей шею.

Дракон повернул ко мне голову, сверкнув на солнце клыками. Я вонзил меч ему в глаз.

Взревев, существо ударило меня когтистой лапой, рассекая моё крыло.

Боль была почти неописуемой, жгучей и глубоко проникающей. Это было похоже на скрежет горящего гвоздя по голой кости.

Я крепко сжал Светоносного, пытаясь сохранить контроль, чтобы убить эту тварь. Описав дугу вокруг его головы, я вонзил клинок в другой глаз, ослепив его.

«Хорошо. Почти закончили».

Но его атаки становились всё более неистовыми, когти дико полосовали по всему вокруг. Ясно, что я знал, как ранить его, но как мне его убить?

Я посмотрел вниз и обнаружил, что уровень моря, казалось, отступил, уводя чудовище от меня.

Аэнор выглядела ничтожной в своей лодке так далеко подо мной. Мне потребовалось мгновение, чтобы понять, что она контролирует море.

Она посмотрела на меня своими ярко-голубыми глазами. Я начал опускаться, но разорванное крыло сделало мой полет неровным. Каждый взмах моих крыльев ощущался как тысяча лезвий, вонзающихся в тело. И всё же, если бы мне удалось добраться до Аэнор, я смог бы поднять её подальше от чудовища. Я бросился к ней и крепко обнял её за талию, прижимая к своему телу.

Мои крылья хлопали по воздуху, и когда я поднял её, она обвила руками мою шею, крепко держась. Когда она обхватила ногами мою талию, в моём сердце вспыхнул уголёк.

Ощущение было недолгим, потому что чудовище с мощью разорвавшейся бомбы ударило по нам своим шипастым хвостом. Мои кости задребезжали, кости крыльев затрещали сильнее. Это всё равно что попасть под поезд со скоростью триста миль в час. Я не удержался за Аэнор, а она не удержалась за меня. Страх скрутил моё сердце.

Ветер пронёсся надо мной, когда мы упали обратно в пенящееся море. Я сильно ударился о воду, моё крыло хрустнуло, породив жгучую боль, и я погрузился глубоко под воду.

Море уже бурлило, и я не мог сказать, где верх, а где низ. Мои лёгкие начали гореть, пока я пытался вернуть себе контроль над ситуацией, ища Аэнор под водой. В отличие от меня, с ней тут всё будет хорошо.

Лишь бы эта тварь не пронзила когтями её тело.

Что-то похожее на панику росло во мне, пока я пробивался к поверхности, подавляя боль в крыле. Мои лёгкие горели. Я не мог умереть, но мог чувствовать бескрайнюю боль. Особенно если что-то случится с Аэнор…

Это крик послышался мне сквозь воду? Паника, теперь уже явная и реальная, всё сильнее разгоралась в моём сознании. Где же источник света? Плыл ли я глубже под воду или направлялся к поверхности?

Я должен во что бы то ни стало добраться до неё. Потому что пока я силился вынырнуть на поверхность воды, ужасная правда осенила меня — причина, по которой её боль беспокоила меня, причина, по которой я не мог убить её. Причина, по которой слепой страх заставил меня защищать её любой ценой.

Олефест показывал всем их худшие страхи. И мой худший страх проявился передо мной. Потому что только одно живое существо могло убить меня, и это существо было моей наречённой парой.