Глава 28 Салем

Я уничтожил тела в мгновение ока, кости и плоть превратились в пепел. Полагаю, клубящийся чёрный дым мог привлечь внимание других охранников. Но всё же меньше внимания, чем дюжина тел охранников. Через несколько мгновений от патруля не осталось ничего, кроме нескольких кучек пепла.

Я взглянул на ворота моего королевства — каменные ворота с выгравированными на них изображениями звёзд. А между звёздами вороны. Мой узурпатор добавил чёртовых ворон.

Судя по тому, что я мог сказать после полёта вокруг городских стен, Тетра всё ещё правил здесь. Мне почти хотелось полностью стереть с лица земли это место, но это не привело бы меня к Мерроу.

Я взглянул на Аэнор, и её тело по-прежнему искрилось магией. Она выглядела наиболее очаровательной, когда использовала свою силу.

Однако взгляд, который она бросила на меня, был полон ненависти. Просто удивительно, что кто-то может так презирать своего наречённого.

С другой стороны, пробуждение ненависти в ком-либо было моей величайшей силой.

Получилось бы всё иначе, если бы она была со мной, когда я правил здесь, или пустота внутри всё равно разрывала бы меня надвое?

Нет смысла зацикливаться на том, что могло бы быть.

— Что ты видел? — спросила она.

— Я видел, что королевство погрузилось в разруху. Монстры, рушащиеся здания, дикие фейри, танцующие вокруг костров. Помимо этого я почти ничего не видел, не пролетая прямо над островом, — я нахмурился. — Ты слышала его через воду?

Она кивнула.

— Да. Здесь есть реки? Ров?

— Несколько рек, ручьёв, ров, который заливает нижний уровень замка.

Она кивнула и посмотрела на тёмный замок, нависший над островом. Она думала о чём-то, чем не хотела делиться.

Может быть, Мерроу во дворце? Скоро я всё узнаю. Я мог бы полететь прямо в одну из верхних башен, пока ноги Аэнор обхватывали меня, бёдра тесно прижимались к моим.…

В любом случае, мы обойдём всю систему безопасности.

Я потёр рукой подбородок. Перед тем как меня изгнали, я спрятал ключ в дупле дуба в зимнем лесу. Он обладал силой сжечь все обереги. Но это было тысячи лет назад, и дерево давно бы уже иссохло и ушло в землю.

— Пошли отсюда, — я зашагал вперёд, и Аэнор молча пошла рядом со мной.

Мне казалось, что я до сих пор помню, где росло это дерево. Если мне повезёт, земля поглотила ключ точно в том же месте. «Я должен чувствовать его магические вибрации», — подумал я.

Я взглянул на Аэнор, и клинок тоски пронзил моё сердце.

Мне не следовало тосковать о земном, когда я так скоро вознесусь на небеса.

Мы вошли в лес тёмных шероховатых деревьев, торчащих из снега. Сухие, костлявые ветви царапали небо над нами.

Лучи солнечного света струились сквозь сучковатые ветви, образуя медовые проблески света на зимнем пейзаже. Несколько обломков разрушенных зданий виднелись между деревьями, покрытые льдом.

Земляная тропинка извивалась в снегу, но всюду вокруг нас была зима. По мере того как мы углублялись в густой лес, ветви над нами становились всё гуще, заслоняя больше света. Как будто вокруг нас опустилась ночь. Теперь я не мог разглядеть ни городских ворот, ни моего замка, который возвышался над нами.

Когда-то здесь жили три баобхань ситх, но осталась только одна.

По крайней мере, я думал, что осталась только одна…

Что я действительно знаю об этом месте по сей день? У нас с баобхань ситх была своя история — ведьмы склонны к проклятиям, а также к тому, чтобы рвать людей на куски. На самом деле, именно баобхань ситх вынудила меня покинуть это королевство. Зимняя Ведьма.

Что ж, хотя бы мне удалось ей отомстить.

Возможно, я сожгу оставшуюся ведьму в огне.

Снег застревал на ресницах Аэнор и падал на её розовые щёки, на кончик носа. Я хотел согреть её, но она, казалось, не возражала против холода, даже в своей мокрой одежде.

И вот она снова отвлекает меня.

Как только эта мысль сформировалась в моей голове, ледяной коготь прошёлся по моей спине — предупреждение ведьмы.

Я резко обернулся, выхватывая меч из ножен. Светоносный мерцал синей магией, но баобхань ситх уже исчезла.

— Что это было? — прошептала Аэнор. — Это была та самая ведьма?

— Думаю, да, — тихо ответил я.

Как только эти слова слетели с моих губ, лес начал темнеть ещё сильнее, тени на деревьях стали похожи на пролитые чернила. В темноте мелькнули белые волосы и длинные тёмные ногти. Потом она опять исчезла.

Моё сердце слегка ёкнуло, когда Аэнор сделала шаг ко мне. Желание защитить снова накатило волной.

Сжимая меч, я осматривал тёмные деревья в поисках признаков ведьмы. Снег падал всё сильнее, образуя вокруг нас дикий вихрь. Мы уже каким-то образом сбились с пути. Когда мы сошли с этой чёртовой тропы?

Боги, уже стало труднее сосредоточиться. С годами баобхань ситхи становились всё более могущественными. Или, возможно, им легче манипулировать моим желанием, когда моя пара находилась всего в нескольких дюймах от меня.

Видите ли, Олефест дал каждому представление об его худших страхах.

Но баобхань ситх давала тебе видение твоих величайших желаний. Они играли на тебе, как на музыкальном инструменте, заставляя танцевать и петь, мечтая обо всём, что ты хочешь. Потом они пировали твоими органами.

Они были бездонными ямами желания и одиночества. По крайней мере, в этом у нас с ними было что-то общее.

И всё же, даже когда я приказал себе сосредоточиться, мой разум уже шёл кругом от видений Аэнор, сидящей верхом на моих коленях, пробегающей пальцами по моим волосам. Её глаза светились желанием, обожанием, когда она смотрела на меня.

Я стиснул зубы, пытаясь сосредоточиться сквозь пелену удовольствия. Я должен оберегать её, а это означало, что мне нужно держать себя в руках…

Но она обнажённая шла ко мне по каменному полу, её голубые волосы рассыпались по плечам, глаза сияли. Она лежала на кровати передо мной, улыбаясь, широко раздвинув ноги…

Вот что было бы, если бы я встретил её много лет назад, до того, как стал тем, кем являюсь сейчас.

«Она не может быть моей навсегда. Я не могу любить её. Я не могу любить даже свою наречённую».

И всё же, даже если я не смогу полюбить, я сумею защитить её от этого монстра. Я крепче сжал рукоятку Светоносного. Затем моё внимание привлекло какое-то бледное движение, и я замахнулся.

Меч рассёк только воздух.

Я выругался, проклиная себя самого. Знал ли я вообще, на что замахиваюсь? Я почти ничего не видел. Что, если я попаду в Аэнор? Боги, было ли что-нибудь хуже, чем убить свою собственную наречённую?

Я потряс головой, пытаясь прийти в себя, пока не сориентируюсь. Я снова стоял в тёмном лесу.

Убить свою собственную наречённую… я как раз об этом и думал, не так ли? На самом деле это был мой план.

Оборвать жизнь моей наречённой.

Всякий раз, когда я думал об этом, я чувствовал, что стремительно падаю с небес, и огонь в моём сердце гаснет. «Потерянный».

— Аэнор, — мой голос звучал хрипло, умоляюще. Незнакомо. — Держись поближе.

Ведьма снова мелькнула между стволами, а затем пылающее видение экстаза завладело моими мыслями. Теперь Аэнор сидела у меня на коленях, обхватив ногами за талию, и целовала мою шею томными движениями языка. Я чувствовал, как её тело нуждается во мне, и мне хотелось заставить её содрогнуться от удовольствия.

Железной волей я прогнал грёзы из головы. Холодные, мёртвые деревья торчали из снега, шквал сверкающих хлопьев кружился вокруг меня. И Аэнор стояла в центре всего этого. Она призвала свой ледяной меч, но выглядела потерянной, поглощённой видениями.

Думала ли она обо мне?

Как бы то ни было, я должен уберечь её от этого мерзкого монстра.

Огонь ревел в моей груди, растапливая грёзы.

Теперь я мог видеть ясную тропинку, идущую через лес. Но когда я схватил Аэнор за руку, чтобы потащить её за собой, новое видение затуманило мой разум. Это был остров Ис до того, как я его потопил.

Маленькая девочка с голубыми волосами стояла на прибрежном утёсе, окружённая полевыми цветами золотых и барвинковых оттенков. Солнце заливало пейзаж лимонно-жёлтым светом, отражаясь от воды. Девушка рассмеялась, взмахнув руками над морем. По её команде волны поднялись ещё выше, и зазвонили колокола Ис.

Желания Аэнор просачивались в мой разум, когда я держал её за руку.

Девочка обернулась и увидела женщину в пожелтевшем свадебном платье, с серебристо-голубыми волосами, украшенными цветами нарцисса и ракушками. Мать Аэнор.

Она подошла к Аэнор и погладила её по волосам, притягивая к себе. Её зелёные глаза сияли от гордости.

Я отпустил руку Аэнор, освобождая свой разум от видения. Я развернулся, глядя на баобхань ситх.

— Аэнор, — прошептал я. — Останься со мной. Используй своё отвращение ко мне, чтобы забыть обо всём счастливом.

Она бросила на меня резкий взгляд, сообщивший, что она вернулась ко мне, и сжала свой ледяной меч.

Я взглянул на её видение совершенного счастья — гордость её матери. Той самой матери, которую я убил. Неудивительно, что она презирала меня до мозга костей.

Но самым печальным в её видении было другое — мне показалось, что подобное никогда не случалось. В реальной жизни королева Малгвен носила платье, запятнанное старой кровью. В видении оно было чистым. И королева Малгвен не гордилась своей дочерью, не так ли? Она не настолько доверяла дочери, чтобы держать её трезвой. Она напоила Аэнор, чтобы утопить Шахар, скрыв от неё правду.

Дыхание Аэнор заклубилось вокруг её головы, глаза насторожились.

— Здесь несколько баобхань ситхов.

«Пылающие боги».

Она более бдительна, чем я. И теперь я понял, что она имела в виду — белые вспышки между деревьями, движущиеся, как призраки. Их кожа была такой бледной, что отливала синевой. Неудивительно, что им так легко удавалось сбить меня с толку.

Когда моё зрение обострилось, я заметил белую рваную ткань, свисающую с их костлявых тел, волочащуюся на зимнем ветру. Их так много…