Маратик прокричал что-то на их языке командным тоном, и солдатики потащили меня по коридору все дальше и дальше от Настасьи. Завизжала, от того что впервые заметила, что на мне не мои любимые сапоги, а какие-то тапки в которых ушибить ногу ничего не стоит. Оглянулась на заместителя и увидела его вдали коридора, возле камеры Настасьи, он не пошёл следом, остался с ней. Романтический уклад испарился из моей головы, как только вспомнила что для остальных Настасья в первую очередь не красивая девушка, а главный маг на фронте. Мне трудно даже представить, какие сведения она знает, и что на самом деле умеет. Они пытали ее и меня будут? Я бы пытала, учитывая, что на кону. По спине прошелся холодок, как только дверь в подвал за нами закрылась, и меня потащили по лестнице вверх.

В ближайшем будущем никаких радужных перспектив, но надежда на побег с Настасьей будоражит кровь. Даже если это последняя соломинка, я схвачусь за нее, только бы ещё раз обнять моих девочек. Защемило сердце, картина из кошмара никак не забывалась, хотя я уже не понимала, где в том кошмаре была явь, а где помутнение больной головы. Как вообще я так быстро выздоровела с такой сильной простудой?

Мы поднялись на жилой этаж, в жизни не видела такой роскоши. Укрытые мозаикой стены и полы, фиолетовая священная отрава в красивых горшках на ледвижский манер. У меня тоже когда-то был такой горшок, купила на ярмарке за приличную сумму, даже досталось потом от отца за него. Новая обувка скользит, разнося грязь по чистому полу, а я верчу головой стараясь запомнить дорогу и осмотреться. Поднимаемся по ещё одной лестнице, с шикарным ковром на ступеньках. Что-то эта дорога не очень похожа на дорогу в пыточную, скорее в личные покои короля Ледвиги. У Ледвиги же король, да? Не помню, кажется, он назывался как-то по-другому, как-то очень знакомо. Совсем недавно я слышала это слово, но когда…

Мы остановились, и я с досадой поняла, что пропустила всю дорогу от лестницы к большим двустворчатым дверям из белого дерева с искусной резьбой. А дверь то знакомая, и позолоченная ручка тоже… Тревожный колокольчик, прозвучал в голове, и я насторожилась. Возле дверей пятеро охранников в боевой амуниции, похоже, в этот раз монстр решил позаботиться о своей безопасности. Или он меня боится? Смешно даже. Больше какая-то рыжая соплеменница не застанет его врасплох, ну разве что снова полезет целоваться. Сомневаюсь, что это странный противоречивый субъект откажет, ничему его жизнь не учит. Вот такой он противоречивый, главнокомандующий монстр монстров. Солдаты отпустили мои локти и поспешно отступили на шаг. Раздосадовано нахмурилась, а затем неуверенно потопталась на месте, ожидая пока мне или разрешат войти, или впихнут в дверь силой. Оглянулась на солдатиков, те словно по команде отвернулись, всецело делая вид, что семеро сереньких в этом коридоре перед дверью просто потерялись в пространстве. Может, я должна Маратика подождать? А зачем мне это делать? Сделала шаг к двери, солдатики напряглись, двое возле дверей скосили на меня взгляд, но ничего не сказали. Ладно, чего мне дальше бояться, будь что будет, что-нибудь придумаю. Открыла дверь с легким скрипом и вошла, прикрыв ее за собой.

Я помню эту комнату, видела ее во сне. Это был не сон, с испугом прикипела взглядом к потолку с нарисованными птицами. Оглянулась по сторонам, никого. Дверь в спальню закрыта, как и ещё одна дверь напротив. Двери на балкон занавешены шторами цвета слоновой кости. Ступила несколько шагов к искусному камину и фигурным диванчикам перед ним, и остановилась, заметив знакомый длинный стол. Во главе стола расставлены тарелки на одну персону, традиционные ледвижские сладости. Вот халва, мясо в тесте, ароматный плов и много-много всего, чего я в жизни раньше не видела. Живот свело от спазма, когда я в последний раз ела? Очень давно, достаточно, чтобы ноги сами повели меня к столу. Наверняка эту еду принесли для монстра, королевский повар потратил на нее весь день, если не больше, а он даже не попробовал. Зло поджала губы, присаживаясь за стол и беря вилку в руку. Я просто обязана съесть все, не только потому, что до слёз хочу есть, а потому что еда не должна пропадать из-за этого монстра!

Как же вкусно, схватила один из мантов и чуть не застонала от удовольствия. Вот ещё это блюдо, и вот то! Как же вкусно! Запах у ледвижских яств специфический, как и вкус, но как только попробуешь, обычная еда кажется пресной. Опустошив тарелку с мантами, уже добралась до плова, когда дверь в спальню открылась. Вот умеет же он вовремя появляться! Все что съела, попросилось наружу, и я поперхнулась ложкой риса.

Монстр собственной персоной остановился в дверях, в их одежде, слегка смахивающей на рясу черного цвета с золотой вышивкой. Похоже, его остановил тот факт, что его оплевали рисом.

- Надо же, - протянул он с насмешкой и холодными, как лёд, глазами, - в этот раз с балкона не спрыгнешь?

Есть резко перехотелось, но всего на секунду. Это точно был не сон, и тон у монстра странный, он словно меня в чем-то обвиняет. С каких это пор я должна чувствовать себя виноватой перед монстром?!

- Только после Вас, - ядовито отвечаю ему в тон, с вызовом смотря в глаза.

Уголки его рта дергаются в подобии улыбки, уродливые шрамы искажают лицо, но оно не вызывает во мне отвращение, скорее глухую злобу. Он отодвигает соседний стул и садится, слегка откинувшись на его спинку, смотрит на меня, словно на забавное животное.

- Вас, - дразнит меня с нескрываемым раздражением.

Никак не реагирую на эту фразу, молча сую еще ложку плова в рот, в этот раз успеваю проглотить, но не почувствовав ее вкуса.

- Вкусно? – все тем же слегка раздраженным тоном спрашивает он, наблюдая за мной так пристально, что уже и дышать неудобно.

- Вы бы ее все равно есть не стали, - пожимаю плечами, засовывая ещё ложку в рот.

Отчего мне кажется, что я за едой пытаюсь отгородиться от монстра?

- Не стал бы? – слегка приподнял он одну бровь. – Я ем только то, что нельзя назвать помоями.

«Помоями?!» - судорожно повторила за ним, так и не донеся ложку до рта. Это что моя еда, по его мнению, помои?! ПОМОИ?! Нет, я конечно не королевский повар, но ПОМОИ?! От гнева мне даже слов не хватило и прежде чем гнев отступил, и я смогла хоть как-то ему ответить, монстр сделал что-то очень странное. Он подался вперед, слишком близко, чтобы я поняла, что он собрался сделать. В следующее мгновение он съел всю ложку плова и снова отстранился.

- Сразу чувствуется еда, а не твои помои, - чуть улыбнувшись, уведомил он меня.

Ложка выпала с моей руки, в ушах бешено стучит сердце, и я всем сердцем надеюсь, что это только из-за гнева. Из-за гнева, из-за чего ещё? Не путай себя, Любава! Он враг посмевший унизить мою готовку, тварь, что отправляет на смерть девушек и женщин.

Набираю ещё ложечку плова и в этот раз протягиваю ее к нему, словно кормлю младшую сестричку. Монстр смотрит мне в глаза и не спешит наклоняться на встречу. Засовываю ему ложку с пловом в рот, слегка приподнявшись со стула, а затем откладываю ложку куда подальше.

- Вкусно? – копирую его раздражённую интонацию, а затем добавляю, когда он глотает плов. – Я отравила вашу еду.

Удовлетворения, которое я ожидала получить от своей маленькой лжи, не наступает. Он даже не поперхнулся, как я ожидала. Взгляда от меня не оторвал, от чего уже кожа на лице зудит.

- Ты сама словно яд, - заговаривает только, смотря на стол, ломящийся от еды, - отравляешь все вокруг себя.

Первая моя реакция меня удивила, резко начали слезиться глаза, словно я София – маленький обидчивый ребенок. Заставила себя насмешливо фыркнуть и отвести взгляд в сторону.

Да что он обо мне знает? НИ-ЧЕ-ГО!!! Того что я о нем знаю, хватает, чтобы ненавидеть его всем сердцем и называть не ядом, а монстром. По идее вот это все я должна сейчас высказать ему, но на деле впервые в моей жизни от возмущения не могу найти слов. Меня этот факт удивил даже больше чем монстра. Он снова повернул голову в мою сторону и то ли из-за испуга, то ли из-за вредности ляпнула глупость.