И только тогда, когда все было устроено, мы могли, наконец, пожать руку Воронова и узнать от него толком, что с ними такое стряслось.

- Это все началось еще там, у входа в залив; говорил Воронов, - понимаете, там; когда мы выяснили, как идет просачивание воды через завал, то напоролись на странную историю. Какое-то очень крупное водяное животное обычно среди дня подходило к нашему берегу охотиться за рыбой. Судя по движению на поверхности воды, оно приплывало туда отсюда, из этого залива. Ну мы с Николай Николаевичем сели на нашу резинку и поехали выяснять. Остановились мы там, где вы его нашли, но ночью пропала лодка. Думали ее унесло ветром в глубь залива. И пришлось мне идти искать. Я еще вчера сюда добрался, да вот из-за погоды застрял.

- Ну, знаете! - вдруг с возмущением закричал Дима. - Если вы хотите, то можете сажать свою собаку в свой спальный мешок. А уж мой оставьте в покое!

Это относилось к Радиоле Кузьминичне, которая, только что заботливо уложила свою мокрую собачонку в Димин мешок. Дима с бешенством выхватил собаку из мешка и далеко отшвырнул ее, так что Пальма, описав по воздуху большую дугу, шлепнулась в озеро.

И вдруг из озера мгновенно поднялся пятиметровый столб, на конце которого была огромная змеиная голова. Этот столб изогнулся, голова открылась, чудовищная зубастая пасть схватила Пальму и захлопнулась. И когда Пальма уже исчезла в пасти, эта голова продолжала, чуть покачиваясь из стороны в сторону, стоять над водой, так, что мы могли видеть как по ее многометровому горлу сверху вниз толчками прошло утолщение. Это уходила в желудок гадины бедная Пальма. С полминуты эта голова оставалась над озером, потом тихо ушла под воду. Радиола закричала натужным голосом и, размахивая ледорубом, кинулась вниз.

- Куда? Сумасшедшая! Куда? - схватил ее за руку Дима. - Сожрет!

- Он! Он! - победоносно кричал Николай Николаевич. - Что я говорил? Что я говорил!

- Дракон, не дракон, - изумленно сказал Воронов, - а ведь верно какой-то гигантский ящер.

- Это все равно! - продолжал кричать Николай Николаевич. - Я его первый увидел, я его открыл!

- И ты его уже вчера видел, Николай? Серьезно, ты его вчера уже видел? -спрашивал Дима.

- Видел и очень хорошо!

- Какой он?

- Но я целиком его не видел я видел голову на длинной шее, когда он высунул ее из воды и схватил здоровенного архара, который пришел напиться.

- Ну и что?

- Ну и все. Они подошли к берегу напиться, а этот высунул голову из воды, цап архара и утащил.

- Николай Николаевич, слушайте, что это? Откуда? - спросил я.

- Это ящер, не знаю точно как его назвать. Это кто-то из плезиозавров или эласмазавров.

- Откуда же он мог появиться?

- Ну, знаете, это вопрос темный, - отвечал Николай Николаевич. - Интересно то, что вода этого залива несомненно теплая, какие-то теплые источники выходят. Вероятно, он как раз здесь, у выходов теплых вод и крутится. Но он и к завалу плавает, очевидно, ловит рыбу. А откуда он появился? Может, жил в каких-то подземных пещерах, куда выходили теплые источники. Но чем он питался? Рыбой. А может, он жил в очень больших глубинах Памирских озер, куда выходили ключи, и именно в таком озере видел его тысячу лет назад один путешественник. Нет, скорее все же существуют какие-то подземные водоемы, где они прятались и если такое убежище соединилось с озером, ящер и стал выходить из него на охоту. А так как рыбы здесь немного, он вот бакланов и других птиц перехватывал. И с берегов прихватывает все, что может достать - архаров или вот нас с вами, если это ему удастся. Хорошо, что вы, Воронов, ему не попались, когда плавали вчера вдоль скал. Это он, видимо, и лодку у вас слопал.

- Может быть! - сказал Воронов. - Как бы он нас всех не сожрал!

- Ну на плоту не тронет, - сказал Дима, - мотора побоится!

- Не знаю, - сказал Воронов, - хорошо, если так. А иначе дело наше дрянь. Он нас в одну минуту сожрет, как только мы на плот сядем.

- Да, эта зверюга не растеряется, - подтвердил Дима, - к нему соваться близко не следует. Но слушайте, Николай, с какого времени мог сохраниться этот вид?

- Трудно сказать, - медленно начал Николай Николаевич, - вы знаете, что в мезозое землю населяли пресмыкающиеся. Они были невероятно многочисленны, и их разнообразие было поразительно: мелкие и гиганты, во много раз превышающие размерами современных слонов, мирные травоядные и страшные хищники. Они населяли и воду, и землю, и воздух. В водах морей кишели большие и маленькие ихтиозавры, плезиозавры, тилозавры, крокодилы, некоторые из которых были более десяти метров в длину. В водах рек и морей по топям низин и даже по пустыням шныряли разнообразнейшие динозавры, травоядные и хищные. Среди них были такие гиганты как диплодок, достигающий 27-ми метров в длину. По лесам и болотам как гигантская гора передвигался огромный бронтозавр, длина шеи которого позволяла ему без труда объедать деревья. За ними охотились страшные зубатые тиранозавры.

И воздух в это время также заполняли пресмыкающиеся, архиоптериксы с широкими, как простыня, крыльями - хищные ящеры открытого воздуха, а между стволами папоротников, хвощей и голосеменных носились юркие рамфоринхи, снабженные хвостами с четырехугольной нашлепкой на конце, позволявшей им с необыкновенной ловкостью лавировать между ветвей и листьев.

И вдруг в конце мезозоя, на пороге третичного периода - страшный переворот. Все это царство пресмыкающихся исчезает, гибнет. Пропадают мелкие летучие ящеры и закованные в броню гиганты.

Менялась эпоха, страшные потрясения преобразили землю, углубились океаны, росли горы, менялся климат.

Но почему исчезли ящеры? Как это произошло? Что именно привело их к гибели? Об этом говорят по-разному. Одни считают, что господство кончилось от того, что появились более выносливые, более умные млекопитающиеся. Другие говорят, что изменение климата сыграло здесь большую роль. Третьи думают, что тут велика роль углубления океанов. Четвертые предполагают, что в этом сыграли свою роль какие-то космические влияния. Сейчас мы не сможем сказать, почему это произошло. Но ясно, что в момент резкого перехода могли спастись только те, кто спрятался, схоронился куда-то и от новых условий и от более сильных млекопитающихся. Вот, может, в каких-то глубоких пещерах, где были теплые воды, и могли сохраниться со времен мелового периода некоторые виды пресмыкающихся или их яйца.

- А как он называется наш ящер, вы не знаете?

- Он из эласмозавров, называется рейманозавр.

-- Ну и что же будем делать? - спросил Дима. - Как будем выбираться?

- Как выбираться? Нужно думать! - сказал Воронов.

- Долго думать нельзя, - отвечал Дима. - И продуктов мало и осень на носу. Одно ясно, здесь хребет недоступен.

Мы невольно посмотрели вверх, на скальные крутые склоны. Да, здесь пересечь хребет, поднимающий свой гребень на пять тысяч метров, было невозможно.

- Значит, нужно или плыть по озеру или как-то уничтожить этого милого товарища, - продолжал Дима. - Но как? Стрелять в него из мелкокалиберки смешно. Оглушить? Нечем, у нас всего два охотничьих патрона с дробью.

Мы мрачно замолчали. Шумело озеро, бились волны. Они были в эту туманную погоду уже не синими, а серыми. "А, может, он уже ушел?" - предположил кто-то. И мы стали швырять в воду камни, никто не показывался. Но когда мы кинули в озеро надутую волейбольную камеру, предварительно слегка намазав ее салом, она мгновенно была проглочена. Признаться, когда я второй раз увидел "его" голову, она понравилась мне еще меньше. Радиола Кузьминична побледнела. Димка тоже был достаточно испуган, хотя и стремился показать свое равнодушие.

- Четко работает, подлец! - заметил он.

К вечеру пробовали пугнуть зверюгу мотором, заведя его под скалой, куда можно спуститься без риска быть проглоченным. Но когда мотор проработал некоторое время и в открытые воды озера был брошен кусок доски, смазанной салом, он мгновенно исчез под водой.