— Какая команда?

— Я стал капитаном и набрал пиратскую команду.

— Ты? — рассмеялся Дин.

— А что смешного? Я вот не пойму, что тут смешного! Если попросишь, и тебя возьму.

— Да ты шутник!

— А, что с тобой говорить, с чертом лысым! — рассердился Фрэнсис. — Я, между прочим, вытащил тебя из-за решетки!

— Почему лысым-то? — не понял Дин, на всякий случай взъерошив волосы.

Вернулись на этаж ниже, прошли коридор до упора, крысы, еще издалека заслышав их шаги, прятались по норам. Впереди показалась лестница. Ступени подозрительно скрипели, но другого пути не было, и пришлось, хоть и с опаской, но идти.

— Номер… — пробормотал Фрэнсис, поднося факел к табличке, — что тут написано?

Дин присмотрелся:

— То ли четырнадцать, то ли сто сорок четыре.

— Я не понимаю, не понимаю. Какой безумец это проектировал! Это невыносимо, у меня уже болит голова!

— Ага, значит, голова все-таки болит? Ещё есть побочные эффекты?

— Дин, если ты не заткнешься, я уйду без тебя!

Поднялись ещё по одной лестнице. Факел, потрескивая, показал табличку над первой же камерой справа с долгожданной цифрой «68». За решеткой кто-то зашуршал.

— Грэм Блэксмит?

— Он самый, — донесся из темноты хриплый бас.

— Мы пришли, чтобы освободить тебя.

Грэм злорадно рассмеялся.

— Это правда! Сейчас я открою дверь, — сказал Фрэнсис.

— Открой, и я снесу тебе башку! Пошел прочь!

Фрэнсис замялся.

— Уходим? — спросил Дин.

— Я не тюремщик, я капитан пиратов, и мое имя Фрэнсис Эвери.

Дин прыснул со смеху.

— Заткнись! — бросил в его сторону Фрэнсис, и продолжил: — я пришел освободить тебя, и со мной твоя сестра Роберта!

После недолго молчания Грэм сказал:

— Если это правда, то пусть она проваливает!

— Я знаю, что произошло, но Роберта вернулась за тобой, и этого достаточно.

— Этого недостаточно! — рявкнул из темноты Грэм, да так, что огонь факела отпрянул в сторону.

В разговор вмешался Дин:

— Я не знаю, в чем тут дело, но если твоя сестренка полезла за тобой в это пекло, то ты до конца жизни не имеешь права сказать о ней хоть одно плохое слово.

— С кем имею честь!? — заревел Грэм, ударившись в решетку с такой силой, что от нее отлетели куски ржавчины.

Это был настоящий великан. Выше Фрэнсиса на голову, и вдвое шире.

— Дин Лайлойд, естествоиспытатель, — с вызовом ответил тот.

— Успокойтесь, хорошо? Грэм, сейчас просто глупо не принять помощь, учитывая, как далеко зашла Роберта, что бы помочь тебе.

В ответ Грэм, что было сил, кулаком саданул по решетке, а потом, сдавшись, опустился на пол:

— И где она?

— Удерживает вход в крепость, дожидаясь, когда я приведу тебя!

— Ни за что не приму ее помощь!

— Хочешь сгнить тут?

Грэм промолчал.

— Тогда у тебя только один выход, — сказал Фрэнсис, — вступай в мою команду, и я вытащу тебя как своего товарища! Роберта будет ни при чем.

Грэм поднял глаза:

— Я никогда не слышал о Фрэнсисе Эвери. А имя Грэма Блэксмита гремело от моря до моря! Черта с два я пойду за тобой!

— Может, я пока неизвестен, но после сегодняшней атаки на форт, уж поверь, весь мир заговорит обо мне.

— Пожалуй, что так. У тебя, верно, большая команда, раз ты решился на штурм.

— Не совсем большая, зато надежная.

— Понимаю, — кивнул Грэм, — сейчас пошла мода на маленькие команды. Человек сорок, наверное?

— Пока трое, включая меня.

Дин разразился смехом.

— А ну, замолчи! — прикрикнул на него Фрэнсис, и снова повернулся к решетке.

Грэм улыбался. Дин продолжал хохотать, и вслед за ним рассмеялся и великан.

— Ну, это уж слишком! Я рискую жизнью, чтобы вас вытащить, а вы смеетесь!

— Роберта у тебя в команде? — уточнил Грэм, широко улыбаясь.

— Именно так.

— И этот чудик? — Грэм кивнул на Дина.

— Попрошу без оскорблений! — вскинулся тот.

— Нет, он пока не вступил.

— Ладно, капитан, выпускай меня. Не могу же я доверить свою сестру такому, как ты.

— Это какому такому? — нахмурился Фрэнсис, роясь в карманах в поисках ключа.

Ответа не последовало, а посему ключ повернулся в замке, и дверь открылась.

Четыре военных корабля вошло в бухту, они дали предупредительный залп, и, спустя пару минут, на берег высадилось триста солдат.

— Где же Фрэнсис!? — воскликнула Роберта. — Только что мы потеряли последний шанс, чтобы убраться отсюда подобру-поздорову.

— Плохо дело, плохо, — пробубнил тот, с надеждой вглядываясь в темноту сырого коридора откуда с минуты на минуту ожидал появления капитана. Но время шло, и никого не было.

Тем временем к Хауэллу присоединился отряд Дайтоба. Капитан-командора очень позабавил тот факт, что расследование закончилось так быстро, и все действующие лица оказались в одном месте. Он пребывал в хорошем расположении духа, искренне радуясь, что сумел побороть страх и предстать перед ненавистным Бланкальером лицом к лицу. Дайтоб заявил, что пиратов никак не может быть тысяча, и назвал цифру в семьдесят человек. Хауэлл решил для себя, что в таком случае никаких проблем не возникнет. Вскоре к ним присоединилось солдаты с четырех кораблей. Сэр Дайтоб принял командование на себя, поскольку по званию превосходил всех, не считая Хауэлла, но тот состоял на гражданской службе и не мог руководить боевыми действиями. Таким образом, готовясь к штурму, перед входом в форт позиции заняли более трехсот солдат Его Величества. Хауэлл предложил провести переговоры и убедить пиратов сдаться без боя. Он пояснил, что бескровная операция хорошо скажется на их карьере. Дайтоб согласился, и Хауэлл снова решил выступить в роли парламентера.

— Оливье, соберись! Они опять хотят говорить, — сказала Роберта, — вставай же, не надо так переживать.

Оливье поднялся, унимая дрожь в коленях.

— Ах, внучка, и дернул меня черт стать пиратом…

— Давай же, Оливье, — уговаривала его Роберта, — потяни время.

Оливье кое-как выполз из укрытия, но, оказавшись перед десятками направленных на него мушкетов, сразу же преобразился. Королевская осанка, высоко поднятая голова, грозный взгляд — вот что увидели в Оливье солдаты Его Величества.

— Прикажи им не целиться в меня, — гаркнул пират, — а не то я прикажу выкатить пушки, и переговоров не выйдет!

Хауэлл нехотя подал знак, и солдаты опустили оружие.

— Я бы хотел переговорить лично с Фрэнсисом Эвери, — сказал он.

— Если бы капитан желал говорить с вами, то был бы сейчас на моем месте, — ответил Оливье.

— Вот как. Значит, боится?

— Я бы не советовал вам оскорблять благородного пирата Фрэнсиса Эвери! Я не отвечаю за себя, когда недостаточно почтительно отзываются о моем капитане!

— Дикари, — буркнул под нос Хауэлл.

Оливье демонстративно оглядел солдат, облепивших полукругом все склоны напротив ворот.

— Что это, неуважение!? — гневно воскликнул он. — Да тут не более трех сотен! И это против нашей тысячи!?

— Не надо лукавить, — сказал Хауэлл, — я то знаю, что вас куда меньше, чем вы говорите.

— Сколько же, по вашему? — грозно спросил Оливье.

— Сотня, а то и меньше.

Оливье громко рассмеялся, а в то же время про себя облегченно вздохнул, потому как думал, что Хауэлл скажет: «Да вас там трое! В атаку!»

— Какой безумец станет штурмовать форт Бланкальер силами всего лишь сотни человек!? — продолжая смеяться, спросил Оливье.

— Ведите себя прилично на переговорах! — не выдержал Хауэлл, — а не то я немедленно дам команду на штурм!

— Да неужели! — повысил голос Оливье, — так давайте! И первым делом вон та пушка снесет вам голову, а затем из форта вывалит тысяча пиратов, подкрепленная еще сотней заключенных, и сметет ваших людей в тот же миг.

— Не смейте мне угрожать! — взбеленился Хауэлл, — я парламентер, посему неприкосновенен! Я отказываюсь говорить с таким человеком, как вы! Я требую возможности вести переговоры лично с капитаном.