– А больше ничего не слышишь? – не сумел скрыть усмешки Артур и тут же спрятал ее, понадеялся, как бы не показалась она неоправданно злой. Имс как-то странно на него посмотрел.

– Может, и слышу, – ответил он. – Явно переутомился. Словно бы собаки где-то провыли…

– Черные собаки с болот, – кивнул Артур и отпил свой кофе из маленькой белой чашечки. – Ну а что ты хочешь, совсем скоро Самайн… Ничего хорошего для людей.

Имс зыркнул на него, да так и замер с вилкой и ножом в руках, а потом вдруг расхохотался, гулко, на все кафе.

– Ты так это сказал, будто сам к людям не имеешь никакого отношения. Обычно все веселятся на Самайн, а ты нет, выходит?..

– Почему же, можно и повеселиться, – показал зубы Артур, теперь явно была его очередь смеяться. Веселиться он на Самайн любил, только вот Имсу пока было лучше не знать о том, как именно.

– Я вот безумно люблю это время, – сказал Имс. – Все эти тыквы с горящими глазами, дети, которые ходят по домам и выпрашивают сладкое… все эти разряженные красотки… Ни одной маскарадной вечеринки никогда не пропускал. Но еще лучше – предвкушение за неделю до праздника. Когда тебя словно щекочет что-то в груди, под желудком… и холодок бежит по спине. В этот раз даже сильнее, чем обычно. Намного сильнее, – подумав, добавил он.

– И как в этот раз ты собираешься праздновать? – спросил Артур.

– Да не знаю еще, – заулыбался Имс. – У меня всегда как-то спонтанно все выходило – кто-то куда-нибудь да приглашал. И я всегда соглашался.

– И не жалел потом?

– Да нет, конечно, – вздернул брови Имс. – Я вообще не люблю о чем-то жалеть, что сделано – то сделано.

– Чудесно, – сказал Артур. – Тогда в этот раз я тебя приглашаю.

Где-то за спиной Артур кто-то потрясенно вздохнул, что-то грохнулось на пол и где-то в углу что-то яростно заскреблось. Да вообще какая-то нездоровая шумиха раздалась за спиной, даже Имс посмотрел в ту сторону, а Артур даже оборачиваться не стал – не хотел смотреть, кого он там удивил. И так знал. Не зря в это кафе мало кто заглядывал. Вот и Имс, надеялся Артур, если увидит, то мельком и не всё, а то еще испугается. Хотя, скорее всего, не поймет ничего. Или глазам своим не поверит. Но Имс жадно присматривался, вслушивался и чуть ли не принюхивался, как собака на охоте.

– Подожди, Артур… Мне показалось, или там беличий хвост мелькнул? А вот там, в углу, что-то красное? Словно шапочка чья-то?

– Забей, – произнес Артур. – Здесь хозяин странный, и персонал набирает себе под стать. Лучше скажи, согласен ли на мое приглашение?

Имс пожал плечами и снова принялся за еду.

– Это, конечно, занятно… я ведь тебя совсем не знаю, но, похоже, ты интересный парень, Артур. Согласен, и мне уже любопытно, что ты мне предложишь.

Артур едва удержал себя от того, чтобы скривиться: «интересный»?! И это слышали здесь, в этом кафе?! Ну ладно, будут тебе интересности! «Что ты мне предложишь?» Глупое, глупое существо, твой христианский бог до сей поры берег тебя!

– А что ты обычно делаешь на Самайн? – невозмутимо задал вопрос Имс, не подозревая о буре в душе собеседника, и сделал знак официанту, чтобы тот принес еще кофе и десерт.

Артур слегка закашлялся, а спешивший к ним официант вообще вытаращился на них обоих с испугом, – был он очень маленького роста и с темно-каштановыми спутанными космами, а одет в ядовито-зеленое, так что глаза грозили вытечь при одном взгляде на его костюм.

– Действительно, странный тут персонал, – задумчиво проводил его взглядом Имс, когда тот, приняв дополнительный заказ, поспешно удалился на кухню. – Так как ты обычно празднуешь?

– Ну, – обтекаемо сказал Артур и задумался, чего бы такого невинного Имсу рассказать. – Обычно езжу в деревню к родственникам, и мы по традиции танцуем возле костров, пьем домашнее вино, играем в старинные игры… разные, а иногда… ну, иногда участвуем в самой процессии.

– Процессии? – переспросил Имс.

– Дикая охота, – ослепительно улыбнулся Артур, и Имс хмыкнул понимающе, даже лицом просиял.

– Маскарад! Имитация Дикой охоты! Понимаю, наверняка интереснее, чем вечеринки в клубах… Слушай, Артур, а мне повезло, что я тебя встретил! Давно хотел поближе познакомиться с народными традициями – как на Самайн веселятся в глубинке… А у тебя много родственников там, в деревне?

– В деревнях. В разных местах они у меня разбросаны, – мрачно пояснил Артур. – Да пруд пруди. Даже хотелось бы поменьше.

– Ну что ты так… Наоборот, прекрасно – большая семья. И твои родители живут в деревне?

– Нет, не родители. Мама умерла, а отца я не знал, это все дедушки и бабушки, дядюшки и тетушки и много-много кузенов и кузин, – неохотно ответил Артур. – Такая большая семейка, ты прав. Разномастная, и все с причудами. Это у нас в крови.

– Интересно, – промычал Имс с пирожным во рту. – И что же, ты приглашаешь меня в деревню?

Артур царственно кивнул.

Сзади, за стойкой, опять послышался какой-то грохот, уханье и голоса, визгливые, как у древних старух, хотя если сейчас обернуться, знал Артур, он увидит совсем юных и поразительно красивых девушек.

– Может быть, твои бабушки каким-то образом даже общаются с духами… – вдруг мечтательно проговорил Имс, и Артур застыл, не донеся чашки до рта. – Знаешь, временами мне хочется верить в легенды… У меня у самого в роду случались странные вещи – ну, в основном мне об этом рассказывали, но кое-что я и сам помню.

– Вот как? – живо заинтересовался Артур. – И какие же вещи?

Имс раскрыл было рот, но вдруг передумал и махнул рукой.

– Ерунда, не бери в голову. И так все сегодня не совсем обычно. А место тут причудливое – и ведь вроде недалеко от университета, а никогда не был. А ты завсегдатай, как я посмотрю?

– Типа того, – сказал Артур.

– И как они уже все к празднику украсили! – восхищенно оглянулся Имс. – А ведь заходили – я вообще этого ничего не заметил…

Артур вздохнул. Когда они входили, кафе действительно было пустынным и стандартно выглядевшим, но с их появлением немедленно на полках и подоконниках появились яркие тыквы разных форм и размеров, распустились букеты ароматных цветов и колосьев, на столах вокруг на огромных, старинных и подозрительно золотых на вид подносах взгромоздились огромными кучами орехи, яблоки и румяные сдобные лепешки, а в воздухе без всякой опоры теперь плавали и кружились белые и розовые огоньки. Вдобавок откуда-то из кладовой доносилась дивная музыка, словно кто-то нежно играл на свирели. Правда, иногда, очень редко, свирель фальшивила, и тогда эти звуки становились очень, очень неприятными, прямо когтями царапали по ушам и по сердцу.

– У меня ощущение, что я во сне, – пробормотал Имс, окинув взглядом все это великолепие. – Какой-то морок будто… Артур, я ведь не пил вина? Только кофе…