– Ты же мог защититься, как защищал корабль от чужих глаз! Что же тебя заставило показать им его? Что я буду без тебя делать, как ты мог оставить меня одну на этой забытой Богом планете?.. Как больно умирать на чужбине! Как мне забрать твое тело, как похоронить? Я даже не знаю, куда тебя увезли. Впрочем, теперь душа твоя успокоится, встретив там Ангелу…

Так рассуждала Афра. Она хотела последовать за японцами, просить отдать тело и на коленях умолять, чтобы позволили похоронить его по христианскому обычаю, но здравый смысл восторжествовал. «Я все равно ему уже ничем не смогу ему помочь, – подумала Афра, – а меня ведь обязательно возьмут в плен. Тогда как же Камрин?.. Нет, я не имею права собой рисковать, я нужна Камрину! Прощай и прости меня, Тагнер, брат мой».

Стоя на коленях, практически невидимая в маскировочном комбинезоне, девушка с горькими слезами молилась за душу феринянина.

Поскольку Тагнер рассказывал, где примерно должен был находиться Камрин, Арфа для начала решила добраться до берега океана, где, возможно, удастся попасть на какое-либо судно.

К сожалению, Афра не знала, что Тагнер быть только ранен. Организм феринян после определенных медицинских процедур, которые проходили все жители, а астронавты особенно, обладал повышенными способностями к восстановлению, так что там, где обычный человек не имел бы шансов, Тагнер выжил.

Раненого Тагнера доставили в дом сёгуна, где оставили под охраной на попечение Мэйсё и слуг. Иэясу ускакал в Эдо и Киото – он мотался между сёгунатом и императорским дворцом с каким-то поручениями.

Для жены сёгуна было горько видеть человека, к которому она сразу испытала душевную слабость, в таком состоянии, а ранение, тем не менее, оказалось тяжелым – Тагнер трое суток был без сознания.

Мэйсё ухаживала за ним, меняла повязки и накладывала целебные примочки и мази на раны, не переставая удивляться тому, как быстро затягиваются последние. На третьи сутки феринянин пришел в себя и открыл глаза.

Рядом сидела Мэйсё, а чуть позади нее стоил лекарь сёгуна, старый Ясуто.

– Ваш пленник поразительно быстро идет на поправку, – заметил лекарь. – Воистину нечеловеческая сила!

Японка сделала ему знак рукой, попросив удалиться.

– Как вы себя чувствуете? – спросила она у Тагнера.

Астронавт кивнул, все еще чувствуя слабость:

– Спасибо, вроде бы жив. Что случилось?

Мэйсё всплеснула руками:

– Я так переживала за вашу жизнь!.. А случилось… Сёгун в ярости – вы же сделали так, что этот ваш корабль улетел. А он сильно на вас рассчитывал. Дело в том, что он хотел использовать ваши знания для того, чтобы помочь императорской стороне одолеть сёгунат – в нашей стране назревает открытая борьба между императором и сёгунатом. Сейчас он оказался в явной немилости у императора, и я не удивлюсь, зная натуру своего мужа, что он не переметнется на сторону сёгунов, так же как когда-то он стал тайно служить императору. Неужели вам трудно было поделиться своими знаниями? Если бы муж получил то, что хотел, он бы отпустил вас – тогда бы и я могла на него оказать влияние. А теперь…

Тагнер вздохнул:

– Поймите, Мэйсё, он бы и никто сейчас на вашей планете не смог бы воспользоваться моими знаниями. Дело даже не в том, что я не являюсь специалистом, чтобы сделать для сёгуна оружие или что-то подобное, не говоря уж о самом корабле. На всей Земле сегодня никто это не сделает, даже если бы у меня были бы все нужные знания. У вас нет необходимых технологий… Не понимаете, что это значит? Ну, в двух словах, сделать оружие, которым пользуемся мы или построить такой корабль – это намного сложнее, чем сделать ваши мечи и ружья. На всей Земле сегодня не вплавить такой металл, из которого сделана обшивка моего космолета, даже если бы я точно знал, как его выплавлять… Эх, вы не понимаете!

Мэйсё сокрушенно покачала головой:

– Не понимаю! Если вы знаете, как что-то сделать, вы всегда можете рассказать это кому-то другому.

– Господи, далеко не всегда! – горячо возразил Тагнер и поморщился от боли в боку. – Ну, представьте себе, что вы знаете, как сделать ваши ружья. И теперь представьте, что вам надо научить этому людей, которые жили тысячу лет тому назад. Получится у вас? Они не умели выплавлять такой металл, какой умеете плавить вы, не умели делать порох, и так далее. Возникает множество проблем, которые складываются в одно большое «невозможно». Ведь ружье делается не одним человеком, это сложный процесс, где участвует множество разных мастеров. Каждый со своими приемами. Это и называется «технология». А корабль не летает сам по себе – там есть устройство, которое двигает его, двигатель. Его производство – отдельный вопрос, ведь для изготовления корабля мало сделать его корпус, образно говоря, нужны паруса и весла. И нужные здесь «паруса» и «весла» на Земле сегодня не сделать – между моими технологиями и вашими тысяча лет!

Тагнер вздохнул и продолжал:

– Конечно, я мог бы дать сёгуну то оружие, которое есть на борту корабля, но у меня его не много. И так же как когда к вашим ружьям кончается порох, они становятся бесполезными, так же и тут: когда иссякнут заряды, от моего оружия толку не будет. Понимаете?..

– Кажется, теперь понимаю, – не слишком уверенно сказала японка. – Ладно, посмотрим, что будет делать сёгун. Умоляю вас, не гневите его – лучше верните свой корабль и хоть как-то удовлетворите его ожидания, а то можете поплатиться головой. А мне будет очень горько видеть вас обезглавленного.

Мэйсё поклонилась и ушла, а Тагнером снова занялся лекарь.

Ясуто осмотрел его, цокая языком и приговаривая:

– Ваши раны от пуль, почти затянулись, и это за три дня! За всю свою жизнь я впервые наблюдаю такое чудо! У вас, чужеземец, очень здоровое и крепкое тело. Вы будете жить очень долго.

– Долго – это сколько? – невольно улыбнулся Тагнер.

– Может, сто лет проживете, если сёгун ранее вам не отрубит голову…

– Да, все может быть, – пробормотал феринянин, – так и не поживешь столько, сколько отмеряно…

Лекарь удалился, оставив Тагнера. Лежа на постели, он остался наедине со своими мыслями о любимой Ангеле и о том, в каком положении оказались он и бедняжка Афра.

Так прошло еще три дня, сёгун пока не возвращался, а Тагнер почувствовал себя почти совершенно здоровым. Если бы он знал, где браслет, то обязательно попытался бежать, но заняться поисками устройства дистанционного управления кораблем, отправленным им на спутник Земли, не позволяла постоянная сонливость, и феринянин понял, что ему специально подмешивают какое-то сонное зелье в еду.

Он так и спросил об этом жену сёгуна. Мэйсё посмотрела на него, хлопая узкими глазками, а потом примирительно улыбнулась.

– Да, мой господин, – сказала она, – для вашего же блага. Сёгун приказал не спускать с вас глаз. Солдатам отдан приказ убить вас, если вы попытаетесь бежать, а я не хочу, чтобы вы снова пострадали. Второй раз даже при ваших чудесных исцеляющих силах вы можете и не выжить. А я буду сильно опечалена, если такое случится…

Последние слова она сказала с таким чувством, что до Тагнера, наконец, дошло, что японка к нему неравнодушна. Он благодарно протянул руку.

Мэйсё мягко вложила свою узкую ладошку в его, и Тагнер медленно поднес ее к губам и поцеловал.

– Благодарю вас, моя госпожа!

Жена сёгуна улыбнулась и ушла, но перед тем, как скрыться за раздвижной дверью, бросила на пленника-гостя долгой взгляд.

Глубокой ночью феринянин почувствовал, что его кто-то касается его тела. Не успел он открыть глаза и проронить слово, как нежная, но уверенная женская рука прикрыла ему рот и скользнула по груди, опускаясь все ниже.

– Не беспокойтесь, любовь моя, это я, Мэйсё…

В полумраке ее обнаженное тело казалось видением, возникшем из тьмы. Грудь женщины часто вздымалась – было видно, что она вся горит от страсти и предвкушения близости. Дрожащими губами она поцеловала лоб, глаза и впилась в губы, но почти тут же тихо вскрикнула: