Через неделю Марина была готова застрелиться от такого ритма, но пистолета под рукой не оказалось, и ей пришлось продолжить мучиться. Мама постоянно ворчала, что девушка исхудала, что кости торчат, пыталась кормить плотнее, но Марина едва ли умудрялась съесть половину, а потом падала замертво в кровать. Где-то посредине этой гонки она столкнулась с Кристиной, которая тоже вернулась с отпуска. Загоревшая.

— Привет, — кивнула ей Иванова, пытаясь пробудить в себе совесть и хоть немного помучаться ее угрызениями.

— Привет, Маришка, — бодренько отозвалась Кристина. — Как отдохнула?

— Эммм… неплохо, — как можно нейтральнее постаралась ответить она. — А ты? Хотя загар и так красноречив.

— Ой, даааааа, — протянула Малинина томно. — С подружкой моталась в Испанию. Таааак клаааасно.

— Вы вроде с Костей собирались на Байкал? — аккуратно напомнила Марина, начиная понимать Костю и его намерение расстаться.

— Это Костя собирался, — фыркнула любительница курортов. — Ой, Маринк, не говори ему, ладно?

— Думаешь, он не поймет? — Иванова вздернула бровь, намекая на Кристинкин загар.

— Хм, дома тоже жарко было. Не ждать же мне, пока он притащит обратно свой отмороженный в Байкале зад. К слову, зад у него потрясный, но не до такой же степени, — закатила глаза Малинина.

— Тебе видней, — только и пожала плечами начальница. — Не переживай, буду молчать.

— Спасибо, дорогая, ты — прелесть.

Марина ушла в свой кабинет и с минуту вспоминала, как Костя морозил задницу в Байкале, а потом грел ту же часть тела в горячем источнике. Она улыбнулась, понимая, что возвращение на работу Кристины ни капли не омрачило ее настроения. Марина подозревала, что Бирюков давно был в курсе коварных планов своей подруги, почти бывшей подруги. И Ивановой даже не было жаль девушку. Лишь легкий мандраж предчувствия сжал ее сердце, но и его перекрыла звенящая тоска по Костику. Девушка позволила себе немного светлой грусти и даже каплю надежды. Она не строила планов на Бирюкова, но поняла, что ждет его возвращения с нетерпением. Долго культивировать в себе посторонние эмоции ей не дали. Зазвонил телефон, и Марина снова окунулась в работу.

В круговерти будней прошла еще неделя. Даже в выходные Марина торчала в офисе, занимаясь бумажной работой, просматривая отчетность. Мама все настойчивее наседала на нее, прося сбавить темп, и девушка была с ней согласна. Но работа сама по себе никуда не девалась. Только копилась. Приходилось пахать. Благо, Марина смогла хотя бы отоспаться в выходные, и в понедельник чувствовала себя, если не отдохнувшей, то более-менее живой. Человеком, а не роботом на батарейках.

Наплевав на экономию, девушка даже позволила себе поспать утром подольше и взяла такси до офиса. Рыская в сумке кошелек, чтобы расплатиться с водителем, она нашарила маленький пластиковый контейнер, в котором хранила тампоны на случай внезапного прибытия месячных. Которые, к слову, давненько уже не напоминали о себе. Вылезая из машины, Марина отчаянно тыкала в телефон, открывая программку-календарик. «Задержка 12 дней», — сообщил ей period tracker. Иванова едва не выронила мобильник, встала, как вкопанная, у дверей, и через минуту ступора развернулась на пятках, отправившись к ближайшей аптеке.

«Смена поясов, климата, вагон работы, плохое питание, дефицит сна», — мысленно перечисляла Марина возможные причины задержки, пытаясь успокоить себя. В аптеке она взяла два теста и едва ли не бегом понеслась обратно к офисному центру, а потом в туалет. Спустя десять минут девушка на ватных ногах плелась в кабинет. Едва кивнув коллегам, она прошла к себе, села за стол, на автопилоте включила компьютер, таращась в экран стеклянными глазами. Она отвечала на телефон, который как обычно осаждали клиенты, переносила на завтра все встречи, понимая, что просто не в состоянии сегодня общаться по работе. Марина уже собиралась уйти домой, чтобы спокойно подумать о двух парах полосок, которые светились на тестах, как в ее кабинет ворвалась Кристина.

— Марин, я не могу работать с Бирюковым, — с места в карьер заявила девушка

— Что? — выдавила из себя Марина, не без труда фокусируя на ней взгляд.

— Он бросил меня, Марин. Представляешь? Приехал и заявил, что все кончено! — истерично взвизгивала Кристина.

— Кто? — тупила Иванова, не в силах вынырнуть из своих мыслей.

— Костя. Бирюков, мать его! Я не могу с ним работать. Да и здесь не могу работать. Мне нужно уволиться.

Марина подняла глаза на девушку, долго смотрела на нее, догоняя смысл сказанного. Скорее на автомате, чем от души она выдала:

— Ты не торопись. Подумай.

— И думать нечего. Работать я с ним не буду, — по-детски уперлась Малинина.

— Кристин, давай попозже. У меня куча дел.

Брошенка вздернула нос и, обиженно засопев, вышла из кабинета. Марина уронила голову на руки, топя пальцы в волосах. Она зажмурилась, изо всех сил борясь со слезами. Телефон продолжал звонить, пришлось поставить его на беззвучный режим, потому что даже ответить не было сил.

Иванова долго собиралась с силами и почти уже собралась позвать Лидию Тимофеевну, чтобы оставить ее за главную и слинять домой, сославшись на болезнь, как к ней снова ворвались.

— И чего это мы трубку не берем? — спросил ее веселый голос Кости.

Девушка подняла голову, встречая его тепло-льдистый взгляд своими затравленными глазами.

— Ты вернулся? — сдавленным голосом спросила она, вставая из-за стола.

— Да, — просто ответил Костя, вмиг сокращая расстояние между ними, заключая Марину в тепло своих сильных рук. — Я так соскучился, солнце.

И он поцеловал ее дрожащие губы. А Марина схватилась за широкие плечи, чтобы не упасть. Хотя и без того ей это не грозило, ведь он держал ее так крепко.

— Костя, — всхлипнула Марина, разрывая поцелуй, уткнувшись ему в грудь, чтобы спрятать лицо.

— Хей, солнце, надеюсь, это от чувств-вс-с? Ты так рада меня видеть? — как всегда, дурачился он, приподнимая голову Марины за подбородок, заглядывая во влажные глаза.

Девушка не успела ответить.

— Марин, даже не слушай его. Я увольняюсь… — снова без стука и приглашения ворвалась Кристина, — Ой.

Марина замерла, не найдя в себе сил даже отпрыгнуть от Кости. Хотя она и не смогла бы, потому что Бирюков не сделал ни малейшей попытки отстраниться, даже руки не разжал, продолжая обнимать ее за талию. Она только открыла рот, чтобы ляпнуть: «Это не то, о чем ты подумала». Хотя это было именно то, но и сказать Марина ничего не успела, потому что Кристина начала верещать.

— Какая же ты сука, Иванова, — и зыркая на Костю: — Это же из-за нее, да? Этот гребаный Байкал ни при чем. Ты ее трахал все это время.

— Крись, замолчи, а? Не позорься, — спокойно посоветовал Костя, игнорируя вялые попытки Марины отстраниться.

— Вы все это время трахались у меня за спиной? С тех пор как она вернулась, да? А может, и до этого? Ты всех своих бухгалтер имеешь, да, Бирюков?

— Кристин, мы не… — пискнула Марина, с трудом, но расцепив Костины руки у себя на талии, она сделала шаг назад.

— Марин, даже не оправдывайся, — прищурился Кос.

— Действительно, Марин, не оправдывайся. Это же в порядке вещей, да? Сама-то, наверное, регулярно у себя в кабинете ему ноги раздвигала, поэтому и психовала, когда нас увидела, — несло Малинину.

— О боже, — закатила глаза Иванова и не сдержалась, хмыкнула.

Она, конечно, испытывала сейчас тонну противоречивых эмоций, но подобная бредятина насмешила бы кого угодно.

— Тебе б романы писать, Крись, — хохотнул и Костик.

— Твари, — выплюнула напоследок Малинина и, хлопнув дверью, вылетела из кабинета.

— Я на секунду, ладно? Никуда не убегай, — подмигнул Кос и вышел следом.

Он, конечно, и подумать не мог, что оставляет Марину в растрепанных чувствах. Вернее, он, понимал, что девушка сейчас взвинчена, но посчитал важным догнать Кристину и расставить все точки над ё и поймал бывшую в коридоре.