...просовывается рожа Галсанова (бурят, тупой, когда пьяный, может кинуться хоть на чёрта с рогами, когда не пьяный - очень хочет стать пьяным).

   - Скройся, - рявкает Егор, и продолжает рассказ. - Короче, это чмо в рот за масло взяло!! Пиздец...

   "ОООООЙ граждане, иногда сам не знаешь, чо (каво) у тебя там "в запазухе" есть".

- ЧИВОООООООООООООООООООО!!!!! - сказанное вытесняет удивление от того, что при мне в моей канцелярии распоряжается старшина...пусть и хороший, однако срочник, при мне - офицере, рулит бойцом, пытавшемся войти по моей команде. Это тоже говорит о том, что ситуация чрезвычайно серьёзная.

- Реально... товарищ лейтенант... мне его приволакивают, блядь... я ему в кладовой в ебло, а потом говорю - к аппарату!! И штаны расстёгиваю,  он на колени - бух! Я коленкой хотел в рыло... да и то в падлу стало... взвод с ним не построится... вы бы вот встали рядом??

- Баляаааааааа.... Дежууууурныыый!!!!! - дверь опять открывается, просовывается рожа Галсанова.

- Вызывали???

Подлетаю и начинаю пиздошить, приговаривая: Я (хуякс)... сколько (пиздык) раз тебе, обезьяна, (еблысь) говорить, блядь такая, буду (ннааа), что слова "можно" в армии нет?? (хуяк, хуяк, пиздык, еблысь, ннааааа) Ты, блядина, как мне пропускной режим тут ночью держишь?? - пинаю уже ногами... кровища... Вадим давно тут не ротный, но думаю, что сделал бы так же. Хотя он-то вряд ли допустил бы.

   В моей роте пидор. Офигенная перспектива у тя, Скворин - командовать пидором.

Иду к роте - там та же картина... Взвод-то стоит, а вот Примус в двух шагах от строя.

- Товарищи солдаты... ну вы в курсе... среди нас завёлся пидорас. Кто его теперь хоть пальцем коснется, будет отпизжен хлеще Галсанова, - тут же подлетаю ко второму взводу и вешаю плюху Иванову, - хули ты лыбишься, дебил? Ты что, не понимаешь, что теперь во всей бригаде наша рота стала ротой, где есть пидоры??? Всем, сука, молчать и слушать. Егор... тащи сюда хлебореза и старшего рабкоманды по столовой... это приказ, блядь, и мне по хуй, хотят они идти или нет... принести, блядь... бери, кого считаешь нужным... - Егор кивает Пню, Федору (этот не санинструктор - наш) и Бондарю - уходят.

- Значица, так, товарищи солдаты... если хоть одна блядь подойдёт к этой мрази или упомянет о ней...я угандошу... я обещаю... я, может, и ебанутый во всю голову, но обещания держу... и вы это знаете... Вопросы???

- Никак нет, - нестройный хор.

- НЕ СЛЫШУ!!!

- НИКАК НЕТ!!! - дружный рёв.

- Примус - туалет блестит!!! Бегом... отставить... бегом... отставить, Примус... я щя табуреткой уебу... Бегом!!! Мааарш!!

Потом осматриваю роту, но ни хрена не осматриваю... мне сейчас не до синячков, качаю ситуацию... ага... вот... привели.

   Утро. У них там, в столовой, самый напряг, утренняя раздача горит, чтобы оторвать от службы, надо уметь... мои умеют. Старший рабкоманды с третьего батальона держится за лицо, выхватил уже, похоже, по дороге... пока соглашался сбегать к нам в гости по-быстрому. От моей роты до столовой метров 20. А вот хлеборез Гаджи пришёл сам... не стал доводить.  И чует свою безнаказанность. Примус ведь сам опустился. А Гаджи в авторитете у местного землячества, и должность - круче не придумаешь... чурки ебаные. Заходит - руки в карманах... тварь. Права пришёл качать.

   "Щя я покажу тебе демократию". Чурки вообще любят демократию. Она позволяет им творить такое, за что дома недемократичные родственники давно башку бы отпилили тупым ножиком.

   Я молча иду в канцелярию и беру "замполита" - дубину... когда выхожу, Гаджи понимает, что его привели не на лекцию... сереет лицом, делает шаг назад...

   Я командую:

- Егор, если хоть кто-то из наших чурок дёрнется - гаси. Федор - на дверь... Всё... молись, чурка... - и хуярю его дубиной по ногам, он подпрыгивает и щемится. Егор кого-то уже отоваривает, к нему летит Бондарь на подмогу. Федор на двери (изнутри щеколда) - ебло зверское, подойди - опиздюлься!. Пень стоит стоймя, потому что тормоз. Но за наших стоит... я чую... а чурка... ну что чурка... на четвёртом ударе оно ползало и молило... он реально испугался, что я его убью (да я и сам испугался... потом... задним числом)... потом накарябал бумагу, всю в кровавых соплях, как изнасиловал мудака Примуса. Старший рабкоманды, видя такой пиздец, получив устное напутствие молчать о том, что было ночью, чтоб его не пригласили в гости повторно и отдельно, конечно, пишет бумагу, как свидетель изнасилования, хотя, как выяснилось, всё было без него, при других солдатах чучмекского происхождения.

Ну, потом разборы с начпродом и замполитами всех мастей... и мой очередной запой дня на три... когда совсем уж заебали. А чего париться??...безнаказанность, она если есть... то она для всех.

______________________________________________________________________

Так вот, этого ещё не случилось, но случится, а пока что Примус идёт семимильными шагами к этому. Этот, с позволения сказать, боец, напоролсякакого-то незрелого дерьма и обосрался прямо в десанте на рубеже развёртывания. В смысле - буквально насрал в штаны, а кто ездил в десанте БМП - знает... там и так дышать нечем на марше... в общем, машина встала... народ высыпал на свежий воздух, Примуса, конечно, на этот воздух высыпали,как картошку. Пиздец моему 2-му отделению на рубеже развёртывания. БМП-2, набитая десантом, была геройски "уничтожена" гранатомётчиком этого же отделения, засранцем Примусом. Занавес.

   А в реале получается вот такой расклад, у меня одна машина во взводе не дошла до спешивания.  Стало быть, ВЕСЬ заезд бригады - не зачет.

Из-за одного засранца. А кто виноват? Кто этот засранец, не уследивший за жрущим всякую дрянь солдатом?? Ну, для комбрига, конечно - комбат... а для комбата?? Конечно, Вадим...а для Вадима?? Вот то-то и оно... один для всех, твою мать.

Так что засранцы спокойно живут только в инете и на гражданке... оттого-то армию они и ненавидят.

Отыграли учения всё-таки в итоге на пять. Никто не обосрался. Конечно... столько дрочить-то.

Вернулись на зимние квартиры. И ротный, который толком  только и успел, что познакомить меня с офицерами батальона да показать основных уёбков в роте, ротный, при котором бледнели уроды, с которыми мне предстоит ещё биться каждый день - заявляет о своём переводе в Читу в дисбат.

   Рота должна отойти Денису, но он не был в отпуске уже год с лихуем.

Вывод прост и ненавязчив. Один сдаёт - другой принимает, и оба летят белыми птицами с максимально возможной скоростью в отпуска. То-то ротный был так рад моему приезду, у него сложилась вся схема.

А я... а мне служить - оборону крепить. С Батоном. И только-что назначенным на должность старшины Егором (пока - человеком Дениса). Потому что Виталик П. своё дослуживает к ноябрю. На дворе сентябрь, и я впервые задумываюсь о том, что есть ещё и личная жизнь, а жена далеко в Москве носит под сердцем моего сына. Ивана.