Бродяга вещал ещё что-то, но я его не слушала.

— Входи, — сказала я. — Я приглашаю тебя.

***

Я подметала веранду, когда к забору подошла Энни, соседка.

— Мы слышали вчера ночью крики.

— Бродяга забрался в дом. — Я выпрямилась, опираясь на метлу. Окно в подвале разбил и залез. Через люк.

— Наверное, надо рассказать Горди, — кругленькое личико Энни не покидало выражение тревоги.

— Зачем? Я же отбилась. Он почти сразу убежал. А ночью, ты понимаешь, бегать небезопасно. Вряд ли он ещё кого-то побеспокоит.

— Ох. Ладно, — она явно не одобряла мое нежелание вовлекать в это шерифа. — В любом случае, я рада, что с тобой все в порядке.

Про «все в порядке» это она, конечно, хорошо сказала. С утра я уже успела побывать у врача (заодно взяла отгул на работе и купила кое-чего), но всё ещё выглядела как хеллоуинское пугало.

— Рэб, а хочешь, я попрошу Тони заделать подвальное окно?

— Спасибо, Энн, не надо. — Я выпрямилась и взяла метлу в руки, показывая, что говорить больше не настроена.

Но она все не уходила, переминаясь с ноги на ногу за оградой.

— Рэба, ты же знаешь — если что, мы всегда готовы помочь. После того, как твоя мать… После всего случившегося ты замкнулась в себе, отгородилась ото всех. Но это же неправильно! Особенно сейчас, когда весь мир летит черти куда, мы должны держаться вместе. Только так мы сможем выжить. Понимаешь?

— Да, Энни, я все понимаю. Спасибо тебе. За все. Иди, а то мне ещё в подвале убираться.

Она кивнула с прежней растерянностью на лице и повернулась в сторону своего дома.

— Энн?

— Да?

— А Тони сможет принести мне один деревянный щит с заднего двора?

— Да, конечно, я попрошу его вечером.

— Это не срочно. Подождёт до выходных.

— Хорошо. До встречи!

— До встречи.

Закончив сметать следы вчерашней драки (Горди теперь сможет вынюхивать, сколько ему влезет), я вернулась в дом. Заперла дверь, хотя раньше почти никогда не делала этого днём. Поставила метлу в угол и оглядела прихожую.

Я смыла всю кровь с грязью и теперь в воздухе стоял сильный запах хлорки. Пахло почти как в больнице. Открытые форточки помогали мало.

Взяв фонарик, я спустилась в подвал. Люк в него из коридора был заколочен с тех пор, как мама начала говорить, что поедающие ее кожу бабочки появляются оттуда.

Бродяга (я так и не узнала его имени и немного жалела об этом, хотя, казалось бы, с чего?) пришел с ломом и, покопавшись внизу на лестнице в старом хламе, отыскал люк и сумел его вскрыть.

Косой луч солнца из разбитого окна под потолком освещал творящийся здесь бардак. Окно тоже было закрыто, но одним лишь листом фанеры. Удивляюсь, почему я не додумалась укрепить и его тоже, а подвал открыть. Видимо, не хотела ворошить воспоминания.

Осторожно переступая через кипы книг и покрытых налетом плесени пакетов с вещами, я направилась к дальнему темному углу.

Рэт сказал, чтобы я оставила окно в таком виде. Чтобы он мог спокойно выбираться на улицу, не привлекая лишнего внимания. И что проем надо будет расширить.

Ещё он сказал, что никакая ночная тварь не посмеет приблизиться к моему дому, учуяв его запах.

Свет моего фонарика упал на большой черный кокон, прилепившийся под потолком. Складки кожи дрогнули, сжимаясь. Я отвела фонарик в сторону.

Кстати, забыла сказать. С Ниной, оказывается, все хорошо. Я натолкнулась на нее сегодня у кабинета начальника. Она просто приболела.

Кокон передо мной снова шевельнулся, крылья разошлись, показалось бледное большеглазые лицо с коротким ёжиком чего-то, больше похожего на шерсть, чем на волосы.

Он оказался болен и истощен — это стало ясно сразу же, как я смогла рассмотреть вампира вблизи. Отказался мыться в моей ванне, но шампунь, что я купила ему в ветеринарном магазине, взял. Сказал, что вымоется ночью, на реке, сам.

Большую часть вещей отсюда придется выкинуть и провести полную санитарную обработку. Что ж. Давно пора было это сделать. Я и так слишком долго цеплялась за прошлое.

Я не могу ему доверять. Да, вчера он спас меня, но кто знает, что будет завтра? Да и попала я в неприятности отчасти по его вине.

Выгнать после всего случившегося я его тоже не могу.

Так что попробую ужиться, делать нечего. С вампиром. С ночной тварью.

Но сперва я хочу услышать ответ на один вопрос, который мучает меня с самого начала.

— Почему я?

Зелёные глаза, налившиеся цветом после того, как он закончил со вторым бродягой, смотрели на меня без всякого читаемого выражения.

— Мне понравился твой дом.