Мы также можем найти довольно достоверные данные о противоречиях Библии в более кратких

исследованиях, выполненных с высокой степенью объективности. Таких, например, как

исследование профессора Эдмона Жакоба “Ветхий Завет”. В этой книге прекрасно дан общий

взгляд на проблему [9].

Э.Жакоб отмечает, что многие люди не осведомлены о том, что первоначально существовал не

один, а целый ряд различных Библейских текстов Ветхого Завета. Приблизительно в третьем веке

до н.э. существовало не менее трех текстов на иврите: текст, получивший название масоретского; текст, использовавшийся, по крайней мере частично, для перевода на греческий язык; и третий —Самарийское Пятикнижие.

В первом веке до н.э. имело место стремление к выработке единого текста, но текст Библии был

окончательно сформирован лишь спустя один век после Христа. Если бы мы имели в нашем

распоряжении все три варианта текста, тогда можно было бы провести сравнительный анализ и

прийти к выводу, каким был первоначальный текст. К сожалению, мы не имеем об этом ни

малейшего представления. В нашем распоряжении сегодня имеются лишь Свитки, найденные в

Кумранской пещере вблизи Мертвого моря, которые датируются временем, предшествующим

появлению Иисуса, папирус с Десятью Заповедями (второй век н.э.), в которых имеются

отступления от классического текста, а также несколько текстовых фрагментов, дошедших с пятого

века н.э. и получивших название Каирской Первоосновы (Geniza of Cairo). А самый старый полный

текст Ветхого Завета на иврите датирован лишь девятым веком н.э.

Первым переводом Ветхого Завета на греческий язык была, скорее всего, Книга, получившая

название Септуагинта (Септанта [10]). Она датирована третьим веком до н.э. и была сделана

евреями в Александрии. Именно на нее опирались авторы Нового Завета, и она служила в

качестве авторитетного источника вплоть до седьмого века н.э. Основные же греческие тексты, используемые в Христианском мире, взяты из рукописей, объединенных Ватиканским Кодексом

(Codex Vaticanus), который хранится в Ватикане, а также Синайским Кодексом (Codex Sinaiticus), хранящимся в Британском музее в Лондоне. Они датированы 4-м веком н.э. В начале пятого века

святой Иероним сделал перевод древнееврейских текстов на латинский язык. Позже этот перевод

получил название Вульгата — по той причине, что начиная с седьмого века н.э. его стали широко

использовать в качестве религиозного источника. Для точности мы упомянем также арамейский и

сирийский (Пешитта) варианты текста, но они — не полные.

Все эти варианты позволили специалистам прийти к выработке так называемого “усредненного”

текста, который представляет собой нечто среднее между различными вариантами. Были

составлены разноязычные сборники, включающие варианты текстов на древнееврейском, греческом, латинском, сирийском, арамейском и даже арабском языках. Именно так обстоит дело

со знаменитой Уолтонской Библией (Walton Bible), изданной в 1657 году в Лондоне. Для полноты

скажем также, что разнообразие концепций относительно состава Библии — следствие того, что

различные Христианские церкви придерживаются разных точек зрения относительно внутренней

структуры Библии, т.е. не все Христианские церкви признают одни и те же Книги в составе Библии.

Кроме того, до настоящего времени они не имеют единого мнения в вопросе о ее каноническом

переводе на какой-либо конкретный язык, ибо такие переводы тоже отличаются один от другого.

Сейчас близится к завершению экуменический перевод Ветхого Завета (The Ecumenical Translation of the Old Testament), над которым трудятся многочисленные специалисты Католической и

Протестантской ветвей Христианской церкви. Он представляет собой попытку объединить

различные точки зрения и создать труд, синтезирующий в себе самые разные подходы [11].

Как видим, человеческий фактор в Ветхом Завете — довольно значителен. Нетрудно понять, почему вариант за вариантом, перевод за переводом, со всеми неизбежно вытекающими

изменениями текста и поправками к нему, в конце концов привели к тому, что на протяжении

более чем двух тысячелетий первоначальный текст Ветхого Завета обрел иные очертания и состав.

История возникновения Библии

До того, как Библия стала собранием Писаний, она существовала в виде народной традиции, носителями которой являлась исключительно память людей. Эта народная память первоначально

была единственным средством сохранения и передачи различных идей. Такая традиция

существовала в песенной форме.

“На первобытном этапе, — пишет Э.Жакоб, — каждый народ слагает и поет свои песни. В Израиле, как и везде, поэзия предшествовала прозе. Здесь слагали длинные и прекрасные песни.

Обстоятельства возносили Израиль к самым высотам счастья и бросали его в самые глубины

отчаяния. Его народ принимал близко к сердцу все происходившее, ибо в его глазах все имело

свой особый смысл. Потому израильский народ выражал в своих песнях самые разнообразные

чувства”.

Эти люди слагали и пели песни по самым разным случаям. Э.Жакоб упоминает некоторые из них, для которых мы находим соответствующие песни в Библии. Это — трапезные песни, песни по

случаю сбора урожая или окончания какой-либо иной работы — подобные знаменитой Песне

Источника (Well Song, Книга Чисел, 21: 17). Это — свадебные песни, подобные тем, что включены в

Песнь Песней, а также траурные песнопения. В Библии можно найти и многочисленные военные

песни. Это, например, Песнь Деворы (Судей, 5: 1-31), превозносящая победу Израиля, которой

желал и к которой привел народ сам Яхве: “Когда поднимался ковчег в путь, Моисей говорил: восстань, Господи, и рассыплются враги Твои, и побегут от лица Твоего ненавидящие Тебя!”

(Числа, 10: 35).

В Библии помещены также народные мудрости — афоризмы и правила поведения. Их можно

найти в Книге Притчей, а также в пословицах и крылатых выражениях, содержащихся в этих

исторических повествованиях. Здесь же встречаются слова благословений и проклятий, а также

законы и постановления, переданные людям Пророками после того, как Бог предписал им

исполнять Пророческую миссию.

Э.Жакоб замечает, что все это сначала передавалось от семейства к семейству или облекалось в

форму повествования об истории избранного Богом народа. Затем предания стали передавать

священники и богословы. История быстро превратилась в басню, подобную Басне Иофама (Fable of Iotham), Книга Судей, 9: 7-21. Процитируем ее:

“Когда рассказали об этом Иофаму, он пошел и стал на вершине горы Гаризима и, возвысив голос

свой, кричал и говорил им: послушайте меня, жители Сихема, и послушает вас Бог! Пошли некогда

дерева помазать над собою царя и сказали маслине: царствуй над нами. Маслина сказала им: оставлю ли я тук мой, которым чествуют богов и людей и пойду ли скитаться по деревам? И

сказали дерева смоковнице: иди ты, царствуй над нами. Смоковница сказала им: оставлю ли я

сладость мою и хороший плод мой и пойду ли скитаться по деревам? И сказали дерева

виноградной лозе: иди ты, царствуй над нами…” (Судей, 9: 7-12) Э.Жакоб отмечает, что “рассказчикам повествования, воодушевленным нуждой рассказать

завораживающую историю, вовсе нет дела до предметов или эпох, история которых

малоизвестна”. Отсюда он заключает: “Возможно, что повествования Ветхого Завета о Моисее и

иных духовных отцах лишь приблизительно соответствуют последовательности исторических

фактов. Однако рассказчики, даже на стадии устной передачи повествований, смогли с такой

изощренностью и с таким воображением подогнать под них слишком разнящиеся эпизоды, что в

результате этого история в их речах и действиях выглядела так, что даже критически мыслящие

люди воспринимали их рассказы, как вполне вероятные факты, которые имели место на заре