Двух других генералов звали Сибур и Дэлун.

Дэлун был командиром лучников и части пехоты. Ростом пониже императора, пятидесяти лет от роду. Слегка грузное тело с небольшим животом, говорили скорей о его принадлежности к спокойной жизни и никак не выдавали в нём высокопоставленного военачальника и тем более бойца. Но это было заблуждением. Дэлун был прекрасным воином и имел немалую физическую силу. Помимо этого он был хитрым стратегом и вносил немалую лепту в ход сражений. Казавшаяся на первый взгляд словоохотливость Дэлуна была обманчива. Выводя собеседника на откровения, он без труда заставлял его говорить то о чём хотел узнать.

Последний из генералов, находившихся в шатре императора — Сибур. Довольно худощавый и жилистый, самый высокий из всех присутствующих. Голова его была практически вся седая, несмотря на то, что года его только перевалили за четвёртый десяток. Он был слегка замкнутым человеком. Всегда мало говорил, если его не спрашивали, а то и вовсе молчал по возможности. Скорее это было защитной маской, так как он не любил и не умел врать и отвечал всегда прямо, если того требовала ситуация. Развитый с детства аналитический ум, помог ему добиться самых высоких результатов в военном деле. Характер Сибура был жёсткий. Отличительной его чертой являлась честность, отчего иногда он сам и страдал. Не будь упёртым в собственных целях, жизнь его наверняка сложилась бы менее удачно. Врождённая смелость, так же сыграла на руку генералу. Он мало чего боялся, можно даже сказать и вовсе был бесстрашным, но скорее это бесстрашие заключалось в анализировании ситуаций и их возможных последствий. В его подчинении находилась вся кавалерия и часть копейщиков.

— Ну, что молчите? — нарушил напряжённую тишину Амур.

— Великий император! Брат, тебя кто-то огорчил?! Скажи и он будет казнён! — после недолгой паузы произнёс Тариман.

— Тогда себя казни, ведь ты у нас отвечаешь за охрану лагеря, — уже почти безразлично ответил император.

— Амур, виновные будут наказаны тут же, только скажи! — Встрял в разговор Дэлун.

Правитель страны Красного Солнца пересказал вкратце произошедшее с ним, когда он гулял сегодня. К склону незамедлительно были отправлены бойцы, и вскоре загадочный незнакомец был доставлен в лагерь. Его руки были связаны за спиной крепкой бечёвкой, на шею накинули толстый аркан и привязали к дереву, выставив двух солдат для охраны.

Близились сумерки. Человек сидел, привязанный у дерева с запрокинутой головой вверх. Его глаза были прикрыты, он размеренно дышал, иногда делая глубокий глоток воздуха и медленно выдыхая. Несмотря на раны, лицо его выглядело безмятежным, не отражающим какой-либо боли или страдания. Изредка его губ касалась лёгкая улыбка. Раны уже не кровоточили, они были покрыты бурой коркой. Некоторые, не особо сильные, напоминали о себе лишь красной линией, слегка взбухшей. Охранники молча стояли по обе стороны от пленника как каменные статуи, не производя ни малейшего движения. Казалось, они даже не моргали.

Лёгкой трусцой, лавируя между кострами и людьми, к ним подбежал боец.

— Великий Амур требует его к себе! — сказал он, кивая на пленника.

Один из караульных тут же отвязал веревку от дерева и на поводу повел пленника. Второй шёл сзади, подстёгивая ведомого остриём копья.

Солдаты, мимо которых проводили пленного, тут же обращали на него своё внимание и что-то живо начинали обсуждать.

У входа в шатёр стоял император и разглядывал вечернее небо, сложив руки на груди. Он коротко кивнул охранникам и те, отвязав от шеи веревку, но оставив связанными руки, отступили в сторону. Амур вошёл в шатёр, жестом пригласив за собой незнакомца.

Внутри размеренно горел очаг, от которого дым устремлялся в круглое отверстие в центре конусовидного потолка. Справа сидел Тариман, скрестив ноги между собой, потягивая из глиняной чашки горячий отвар.

Весь пол был устелен шкурами животных. Пройдя на противоположную сторону от входа, император опустился на своё ложе, взял чашку и плеснул в неё из небольшого накрытого крышкой горшка с носиком.

— Ты будешь говорить? — спустя некоторое время, спросил Амур.

— Что ты хочешь, чтобы я говорил? — ответил человек, продолжая стоять у входа.

— Присядь, не нужно стоять, когда перед тобой император! — буркнул Тариман.

Пленник сделал вид, что не слышит его, продолжая стоять на своём месте, за что тут же получил древком копья удар по ногам и против воли припал на колени.

— Тариман, пусть стоит, если ему так хочется. Он сумасшедший.

— Амур, он не уважает нас! Этот червь даже смотрит с презрением! — Тариман грязно выругался еле слышно и продолжил наслаждаться напитком, брезгливо поглядывая на пленника.

— Так ты будешь говорить? — с невозмутимым спокойствием вновь спросил император.

— Спрашивай, — коротко ответил незнакомец.

— Кто ты? Ты следил за нами? Ты служишь нашим врагам? Как твоё имя? Даже если ты раб, то имя у тебя все равно когда-то было, назови его. Ответишь на все вопросы, и я разрешу, чтобы тебя покормили. Или может ты лекарь? Я гляжу, раны твои заживают быстро.

— Благодарю за проявленную заботу обо мне, великий Амур! Я — человек. Если тебе нужно моё имя, то придумай его сам, я просто человек. Следить мне за вами незачем, я просто здесь!

— Где здесь? — не понял император.

— Дома…

— Ты живёшь в этих предгорьях?

— Если тебя интересует, где именно я живу, то странно, что задаёшь этот вопрос. Жил утром на уступе, живу сейчас в шатре твоём. Это очевидно.

Император начал раздражаться. — Тариман, проверь войско! — коротко приказал он брату, давая понять, что хочет остаться с пленником наедине.

Тариман недовольно вздохнул, нехотя поднялся и вышел из шатра.

— Ты жив лишь потому, что спас мне жизнь сегодня! — раздражённо, заглядывая в глаза пленнику, произнёс Амур. — Но это легко исправить и на рассвете ты будешь казнён, если продолжишь говорить непонятное мне!

— Я говорю правду, великий Амур. Что тебе непонятно, спрашивай.

— Как ты можешь жить в моём шатре, оборванец?! — возмутился император.

— Ты спрашиваешь, где я живу? Я же просто — живу. Я не могу где-то жить, а где-то не жить. Когда тело моё умрёт, тогда я не буду здесь жить. Но сейчас я живу в твоём шатре, ведь ты конкретно спрашивал — где я живу. Я ответил — здесь. Разве это неправда?

— Странно ты мыслишь. Просто — человек, просто — здесь…

— Да, Амур, это просто. В этом нет ничего сложного, но я понимаю твои муки. Понимаю, почему не можешь понять…

— Почему, тогда на уступе, ты сказал, что лишил меня возможности что-то решать? Я не ощутил этого, — перебил император.

— Если бы меня не было там, на уступе, то ты не полез бы вверх и не сорвался бы вниз, — ответил пленник.

— Но это я решил, лезть мне вверх или нет! Понимаешь, я решил, не ты!

— Ты заблуждаешься, Амур. Своим присутствием я вынудил тебя туда пойти. Потому что по-другому ты не мог поступить.

— Возможно, ты и прав, — Амур задумался на мгновение. — Значит, это ты виноват в том, что я сорвался, и я не обязан тебе ничем за своё спасение! — подвёл итог полководец и мысленно возрадовался своему выводу. Теперь не было никакой ответственности перед этим сумасшедшим. Не было той неловкости, которую он испытал, избежав смерти. Император был доволен. Настроение заметно улучшилось.

— А теперь представь, великий Амур, что это говорит лишь о том, что ты безволен, принимать какие-либо решения самостоятельно. Вся твоя жизнь — есть желание чужое, но никак не твоё собственное решение.

Амур снова задумался и нахмурил брови. Настроение быстро переменилось.

— Ты очень дерзок, просто человек! Сейчас тебя отведут обратно, а на рассвете, если я пожелаю, будешь казнён. Ты не раб, рабы так не могут говорить, ты пришёл из стана врага, я в этом уверен. Готовься к смерти и молись своим богам! Это моё решение! Ведь ты не мог за меня решить свою судьбу?! — император прищурился и хитро заглянул в глаза пленнику.