Гуда подошла к жениху и смиренно опустила голову.

— Согласна ли ты, Гуда из рода Рейнара, стать моей женой? — спросил Урбан.

— Да, — тихо ответила Гуда, не поднимая глаз.

По обычаю, Урбан повторил свой вопрос ещё дважды, на что девушка по прежнему отвечала — да. Тогда он обратился к Дагону, как к старшему из рода, прося его о милости, взять в жены женщину, принадлежавшую к семье Рейнара. Дагон ответил согласием. Урбан махнул рукой, и в зал вошла высокая женщина, одетая в замысловатый костюм из простой ткани, которая была обернута вокруг её тела и оставляла открытыми только руки. Она держала небольшой ларец, в котором я увидела золотые наручи, похожие на те, что носят воины, только тоньше и украшенные изящной резьбой и драгоценными камнями. Уже по их виду можно было сказать, насколько богат и знатен жених.

Гуда вытянула руки и Урбан надел ей наручи. Потом рабы принесли стул. Гуда села к Урбану спиной. Ему подали гребень, и рыжебородый вождь принялся бережно расчесывать волосы невесты, а после заплел из них косу.

Присутствующие в зале издали такой громогласный рев, что я едва сдержалась, чтобы не прикрыть уши ладонями. Эйрик, стоящий рядом, засвистел. Я смотрела на раскрасневшуюся Гуду. Встретившись со мной глазами, она улыбнулась мне и счастливо спрятала лицо на груди у мужа.

Эйрик взял меня под руку и провел к столу.

По обычаю, в день свадьбы новобрачные сидели во главе стола. Меня с Эйриком и свою мать Гуда посадила возле себя, Дагон сел рядом с Урбаном. Богатый стол ломился от яств. По углам зала разместили бочки с пивом, дорогое вино, привезенное из южных стран и ценившееся здесь на вес золота, ставили в кувшинах на стол, пиво же разливали рабыни и нанятые на свадьбу девушки из деревни. Они едва успевали подливать его в чаши разгоряченных и веселящихся гостей. Зал украсили яркими лентами, которые протянули от потолка и закрепили по углам. Я невольно вспомнила свадьбу Марены и поспешила прогнать дурные воспоминания. Время от времени нас развлекали то жонглеры, то акробаты. Певцы с лютнями восхваляли красоту невесты и храбрость жениха. Посреди веселья появился Силас. Он сделал это настолько незаметно, что только рабы заметили его появления. Веселящейся под хмельком толпе было без разницы от присутствия ещё одного гостя. Правда Гуда, как и я, сразу заметила его и вскочила было, но бог небрежно махнул ей рукой и уселся рядом с сыном. Силас в этот раз был без своего нарядного облачения, одетый в простую одежду он ничем не отличался от простого воина, которых здесь было немало. Я толкнула Эйрика в бок и взглядом показала на бога. Он увидел его и кивнул мне.

— Расслабься, он просто пришел поздравить Гуду со свадьбой, — сказал он мне.

Силас тем временем завел беседу с Дагоном. Я видела, что вождю не по душе то, что говорит ему отец, но он слушал молча и внимательно. Когда Силас закончил, то похлопал сына по плечу и направился к невесте.

— Поздравляю, — услышала я его голос, когда он склонился к самому лицу Гуды. Урбан при виде этого нахмурился.

— Прими подарок, — Силас что-то вложил в руку невесты, — Желаю счастья, — изрек он и исчез.

Я посмотрела на подругу. Она вытянула вперед руку и показала мне то, что дал ей бог. Я удивленно приподняла брови, но промолчала.

— Жемчужина Морил? — удивленно проговорил Эйрик, глядя на золотой кулон, лежащий в ладони сестры. В центре сияла ослепительно белая, размером с перепелиное яйцо жемчужина. Она переливалась всеми цветами радуги и матово мерцала.

— Хороший подарок, — услышала я голос Дагона. Он встал из-за стола и вышел.

— Что это? — спросила я у Эйрика.

— Говорят, что богиня морей и рек Морил, в своем подводном саду выращивает особые жемчужины, — сказал он, — Каждая жемчужина может исполнить одно заветное желание своего владельца. Я никогда не видел подобного, но слышал о них от сказателей. Это очень ценный подарок. Честно говоря, я совсем не ожидал такого от Силаса.

Гуда повесила кулон на шею и спрятала его на груди. Она кротко мне улыбнулась и отвернулась к мужу. Урбан почему-то был недоволен подарком, но даже слова против не сказал жене.

К полуночи музыканты устали играть, раскрасневшаяся от танцев и вина Гуда, под громкие крики гостей прошла в комнату с мужем. Я проводила их взглядом. Гуда выглядела такой счастливой, что я невольно завидовала ей. Когда Эйрик предложил провести меня в мою комнату, которую мы раньше делили с Гудой, я охотно согласилась. Остановившись у дверей, он обнял меня и прижал к себе.

— Я надеюсь, что скоро состоится и наша свадьба, — сказал он мне.

Я отстранилась.

— Эйрик, — начала я, — Ты понимаешь, я ещё не совсем готова, чтобы стать женой, матерью…

Он удивленно посмотрел на меня.

— Ты нравишься мне, но ещё слишком рано.

— Ты просишь меня подождать ещё? — спросил он.

Я кивнула.

— А есть ли в этом смысл? — продолжил Эйрик, — Сегодня Дагон наконец-то дал разрешение на нашу свадьбу. Он подарил нам остров Рунглафа, теперь у нас будут собственные владения, где ты как полноправная хозяйка можешь править вместе со мной.

— Остров теперь твой? — удивилась я.

— Да. Я и сам был удивлен. Оказывается, несколько дней назад, Дагон отправился на остров и по праву победителя потребовал себе земли Рунглафа. Бывшие воины оборотня и его мать попытались оказать сопротивление и были убиты. Теперь эти земли отошли ко мне, вместе с постройками и всеми людьми, которые их заселяют.

— Так вот куда он плавал перед свадьбой, — догадалась я.

Эйрик посмотрел мне в глаза.

— Руд, выходи за меня, — произнес он твердо, — Я обещаю, ты никогда не пожалеешь о своем выборе.

Я промолчала.

— Хорошо, — сказал он после минутного молчания, — Когда пройдет праздник зимнего равноденствия, ты дашь мне ответ и я приму его, каким бы он не был. Ты согласна? — он вопросительно посмотрел в мое лицо.

— Хоть какая-то отсрочка, — подумала я, а вслух сказала, — Да.

Утром Гуда и Урбан попрощавшись с нами, отплыли. Я долго стояла на берегу, глядя вслед уплывающим кораблям и вспоминала прощальный взгляд подруги, её обещание часто навещать меня. Перед тем, как подняться на борт, Гуда крепко обняла меня и сказала:

— Береги себя! И, прошу, подумай над словами Эйрика. Он так сильно любит тебя, он сам мне в этом признался сегодня утром. Я знаю, что сердцу не прикажешь, но если твое свободно, то постарайся полюбить брата, он прекрасный человек и ты будешь чрезмерно счастлива с ним.

— Я постараюсь, — ответила я.

Гуда поднялась на корабль и помахала мне рукой. Я едва сдерживала слезы. Единственный, близкий мне человек, с которым всегда можно было поговорить и поделится бедами и радостями, покидал меня. Я не знала, что теперь буду делать одна в этом большом доме, наедине сама с собой. Оставался ещё Алкей, но все равно, это было совсем не то.

Когда корабли скрылись за горизонтом, я поднялась наверх по тропе и с удивлением увидела Дагона. Он стоял у самого края над пропастью и смотрел на меня.

— Тебе будет её не хватать, — сказал он.

— Да, — ответила я, подойдя к нему и вставая рядом. С высоты корабли были ещё видны. Маленькие черные точки на тонкой линии горизонта.

— Эйрик сделал тебе повторное предложение? — спросил Дагон не глядя на меня.

— Откуда ты знаешь? — удивилась я.

— Он сам мне сказал.

Я отвернулась и внезапно увидела тонкую фигурку следящую за нами.

— Там Сулан, — сказала я, узнав рабыню вождя. Он резко обернулся и посмотрел на девушку. Увидев, что её заметили, Сулан убежала.

— Она ревнует, — догадалась я, но вслух ничего не сказала.

— Теперь с тобой заниматься буду я, — внезапно сказал Дагон, — Я пообещал Гуде, что её старания не пропадут зря.

— А почему не Эйрик? — удивилась я.

Дагон резко развернулся и сверху вниз окатил меня ледяным взглядом.

— Понятия не имею, почему она попросила именно меня. Если ты против, то я скажу Эйрику и он с удовольствием возьмется за твое обучение.