Гребцы заняли свои места на скамьях, и корабль плавно двинулся вперед. Когда мы уже достаточно далеко отплыли от берега, я решилась обернуться и увидела одинокую фигуру, стоявшую на пристани. Ингрид все ещё смотрела вслед удаляющимся кораблям. Я не видела её лица, но была уверена, что она плачет.

Все путешествие назад меня нещадно тошнило. Я благодарила Богов за то, что плыву на корабле Эйрика, и что Дагон не видит всего этого. Эйрик был очень заботлив, он не мог понять, почему это я ни с того, ни с сего стала так реагировать на качку. Несколько дней пути в этот раз показались мне сущим адом. Я провалялась все это время на шкурах, как тюк с шерстью, при этом едва успевая одарить море тем, чем кормили меня на корабле. Я чувствовала, что похудела и осунулась. Пару раз Эйрик начинал подозревать неладное и хотел сообщить Дагону, плывущему на первом корабле о состоянии моего здоровья, но я запрещала ему.

Когда, наконец, вдали показались скалистые горы владений Дагона, я едва не подпрыгнула от счастья, предвкушая, как снова ступлю на твердую землю. Эйрик очень удивился, когда я, все плаванье лежавшая словно труп, внезапно вскочила на ноги и первая сбежала на землю. Хохочущие воины спусти весла в песок, и я прямо по ним, скользким от морской воды, съехала вниз, как по снегу.

Не дожидаясь остальных, поднялась по знакомой тропинке и снова оказалась в поселении. Среди высыпавших навстречу людей, глазами отыскала старика-лекаря. Он приветливо помахал мне рукой и я, бросившись к нему, буквально повисла у него на шее.

— Ну, здравствуй, — произнес он, — Я очень рад, что ты вернулась.

— Я тоже рада снова оказаться здесь, — тут я помрачнела, — Ты знаешь, что произошло на острове?

— Да. Сокол с посланием прилетел вчера, — Алкей помрачнел и добавил, — Мне надо, чтобы ты кое с кем увиделась до того, как Дагон уплывет за Гудой.

Мы направились к дому. Я вежливо кивала и улыбалась на приветствия слуг, а сама расспрашивала лекаря.

— С кем мне надо увидится? Почему ты всегда говоришь загадками, Алкей.

— Только не стоит об этом говорить Дагону, — предупредил старик, — Но вчера ко мне приходила Зендра и сказала, чтобы я привел тебя к ней. У неё было видение, но касается оно только тебя одной. И она сказала, что это очень важно.

Я нахмурилась. Местные жители очень почитали предсказательницу, но я почему то была склонна опасаться её. Но, несмотря на это, все же решилась сходить.

— Этой ночью, — сказал Алкей, — Я проведу тебя к ней. Она сказала, что чем быстрее поговорит с тобой, тем лучше будет для всех.

— Хорошо, — согласилась я, заинтригованная словами старика.

Вечером, когда все собрались за столом, я под предлогом плохого самочувствия осталась в своей комнате. Когда дом погрузился в тишину за мной пришел Алкей. Я уже была готова. Одетая в теплые одежды, в голенище сапога спрятала нож. Осторожность, сказала я сама себе, не помешает. Мы покинули дом и отправились на берег, где на волнах качались корабли. Спуск дался нелегко. Без света у нас на это ушло достаточно много времени.

— Почему здесь? — спросила я.

— Никто не должен знать, что мы покидали ночью поселение. Через ворота мы бы не прошли, там полно охраны. А от берега идет тропинка прямо в лес, мне ей показал местный мальчишка.

— Куда мы идем? — спросила я.

— Зендра живет в лесу, у неё там дом. Она не очень общительная женщина и предпочитает вести уединенный образ жизни. К тому же её дар мешает ей жить с людьми, так как зачастую, она способна узнать о их не самых лучших качествах, так как способна также читать мысли. Не у всех, но у большинства.

Когда мы оказались на берегу, старик вытянул вперед руку. На его ладони блеснул тусклый синий огонек. Старик направил его на скалы, и я увидела, как в камнях что-то блеснуло. Мы пошли на свет.

— Ещё вчера мне удалось установить вдоль тропинки светящиеся камни. Даже слабого источника света хватит на то, чтобы они отразили его, — объяснил Алкей. Мы завернули за скалу и стали подниматься вверх. Тропинка была довольно узкая, и мне пришлось идти прямо за стариком. Постепенно глаза стали привыкать к темноте, и я уже могла различать окружавшие нас стены. Мы двигались в узком лабиринте, зажатой между камнями тропы. Алкей шагал довольно уверенно. Шли мы недолго, когда, наконец, оказались на вершине той самой скалы, которую так любила Гуда.

— Наше тайное место? — удивилась я. Что-то никак не могла припомнить, чтобы видела хотя бы одну тропинку, позволившую спустится оттуда вниз. Но, возможно, сверху эта тропа была просто незаметна. Серые скалы сливались в единое, и она терялась из вида. Здесь дул холодный северный ветер. Порыв сорвал с моей головы капюшон и разметал пряди волос. Алкей шагал вперед. Я устремилась за ним. Тропинки к дому предсказательницы не было. Мы просто шли через лес, перебирались через буреломы и, наконец, оказались на маленькой опушке. Там стоял деревянный дом. Крыша, крытая соломой, изгородь, довольно ветхая, очертания колодца во дворе. Скрипнув калиткой, прошли за ограду. В единственном окне горел яркий свет. Мы вошли без стука и оказались в теплой комнате, стены которой были завешены шкурами. Посреди горел очаг, над которым висел кипящий котел, дым выходил через отверстие в крыше. Предсказательница сидела на скамье за столом и смотрела прямо на нас, как будто знала, что мы войдем именно в этот миг и ни мгновением позже. Она была одета в темное платье. На шее висел амулет. Зендра указал нам рукой на скамью напротив неё. Я села, а Алкей почему-то вышел наружу. Я удивленно посмотрела ему вслед.

— Не беспокойся, — сказала Зендра, — Он просто не должен знать о сути нашего разговора.

— Но он же привел меня сюда, — ответила я.

— Да, по моей просьбе.

Зендра расправила на коленях несуществующую складку и продолжила:

— Тебе наверное, интересно, почему я захотела увидится с тобой.

— Вообще-то да, — сказала я.

— Я объясню, — женщина посмотрела на огонь в очаге, — В тот день, когда я увидела тебя, я сразу же разгадала твою тайну. Я знала кто ты и кто твой отец.

— Почему же ничего не сказала ни мне, ни Дагону.

— Это не мое дело, — ответила предсказательница, — Я говорила только то, что должна была. Меня не спрашивали, я не отвечала. Но совсем недавно мне было видение, и оно настолько поразило меня, что я решила все тебе рассказать. Не могу сказать точно, я видела все обрывками, но все равно меня напугало увиденное. Но, прежде чем я все тебе расскажу, я должна кое-что показать.

Женщина встала и достала со стола огромный фолиант, переплетенный кожей и украшенный серебром. Зендра открыла книгу, перелистнула на нужную страницу и зачитала мне какой-то отрывок:

— Когда боги спустятся на землю и согрешат с земными женщинами, от этого греха родятся разнополые дети, которым суждено дать жизнь величайшему из богов. И принесет он на землю покой и любовь, и будет править людьми мудро и справедливо. И силен он будет и красив… — тут она захлопнула книгу и подняла на меня глаза.

— Пророчество стало сбываться, когда на свет появился Дагон. Много лет никто не знал, родилась ли девочка и где её искать и самое главное, кем окажется её отец. Силас, давший жизнь Дагону, является нашим верховным богом. Твой отец, Алазар, его самый жесточайший враг. Но никто из них даже не догадывался, что станет отцом одному из родителей нового бога, — она перевела дыхание. Я сидела на скамье, судорожно стиснув руки и слушала, — Понимаешь, очень редко от связи бога и человека рождается ребенок. Но если такое происходит, то этот ребенок оказывается наделенным даром бессмертия, как и его божественный родитель. Я думаю, что твой отец захочет избавиться от ребенка, который получится от вашего с Дагоном союза.

Я удивилась.

— У него уже была возможность это сделать, — возразила я, — Когда он уничтожил поселение Урбана, но он этого не сделал и мне даже кажется, что именно он приложил руку, — тут я невольно улыбнулась постановке получившейся фразы, — К тому, чтобы я оказалась беременной.