— Теперь из-за тебя мы вернемся обратно, — сказал он, — Я сказал, что ты с нами не поплывешь, так и будет.

— Нет, — возразила я. Он изумленно посмотрел на меня. Его глаза были холодны как лед. Я поежилась. В прошлый раз, когда я пыталась возразить ему, это закончилось нашей длительной ссорой. Теперь же он непременно вернет меня назад. Я просто не могла допустить этого.

Я шагнула к нему и взяла его руку в свои.

— Я должна тебе кое-что сказать, — начала я, — Ты вовсе не должен опасаться за мою жизнь. Мне, как и тебе, ничего не грозит.

Он переменился в лице.

— Понимаешь…я давно уже хотела тебе сказать, но все боялась… Помнишь, когда Рунглаф ранил меня и вы боялись, что я не выживу. Даже Алкей был удивлен моему внезапному выздоровлению, а он ведь считал, что мне помочь уже невозможно. Так вот, — я набрала в легкие побольше воздуха и выпалила в одно мгновение, — Я такая же, как ты. Я — бессмертная!

Дагон отошел от меня и посмотрел так, будто видел впервые. На его лице отразились эмоции, которые я не могла ни понять, ни передать. Я заметила, что гребцы смотрят на нас во все глаза. Ещё бы, я ведь говорила так громко.

— Когда ты это узнала? — спросил Дагон.

— В тот день, когда на нас напал оживший Рунглаф.

— И ты до сих пор молчала?!

— Я не знала, как тебе это сказать, — ответила я, чувствуя, как между нами происходит что-то очень плохое. Мы не просто ссорились. Это было нечто хуже.

— Кто твой отец? — внезапно спросил вождь. Он отвернулся от меня и смотрел на море. Что ж, так мне будет легче, решила я. Смотреть ему в глаза сейчас для меня было сущей пыткой. Я молчала, пока он не повторил свой вопрос.

— Алазар, — я буквально заставила себя выплюнуть ненавистное имя. — Именно он мне и сказал тогда, при нашей встрече, что я его дочь.

— У тебя ещё есть сюрпризы для меня, или это последний? — спросил Дагон, не оборачиваясь. Я приблизилась к нему и обняла. Он тот час же напрягся, словно ждал удара.

— Посмотри на меня, — попросила я. Он нехотя повернулся. В любимых мною глазах застыл лед. Я не винила его за это и понимала, что понадобится некоторое время, чтобы между нами все уладилось. Конечно, мне следовало доверять ему больше. Я злилась на себя за то, что не сказала обо все раньше, но теперь было поздно и сделанного никак не исправить.

— Прости меня, — прошептала я, — Я должна была все тебе рассказать раньше. Я очень виновата. И… — тут я промедлила, — У меня и правда есть ещё один секрет.

Я приподнялась и сказала ему прямо в лицо:

— У нас будет ребенок.

Наше путешествие длилось уже несколько дней и к удивлению, погода благоприятствовала нам. Море было спокойное, ветер попутным. Я чувствовала себя превосходно. Тошнота и редкие головокружения прошли, словно бы их и не было вовсе. Я таки добилась своего. Дагон не повернул назад, и я осталась на корабле, но отношения с ним оставляли желать лучшего. Он просто игнорировал меня и, казалось, я перестала для него существовать. Он постоянно был раздражен, и я старалась меньше попадаться ему на глаза, отсиживаясь на носу корабля.

На пятый день мы достигли маленького зеленого острова, на котором было решено высадиться, чтобы пополнить запас пресной воды. Корабли вытащили на песчаный берег. Несколько человек отправились в лес. На берегу развели большой костер. Я находилась от всей суеты в стороне. Сперва я забрала свои пожитки и меч с Рассвета и перенесла их на Единорог. Довольная проделанной работой, прошлась вдоль песчаной кромки у воды и внезапно внимание мое привлекла странная широкая темная полоса на горизонте. Она не приближалась, но упорно продолжала расти, закрывая собой часть неба. Я поспешила в наш импровизированный лагерь, намереваясь, поделится наблюдением, когда увидела Дагона и Эйрика, стоящих у самой воды. Они что-то обсуждали, и Эйрик показывал рукой на горизонт, где все росла неясная тьма. Увидев, что на их лицах нет и намека на ощущение опасности, я немного успокоилась.

К вечеру на костре уже жарилось свежее мясо. Бочки на корабле были заполнены свежей родниковой водой, найденной недалеко от нашей стоянки в лесу. Воины сидели вокруг костра и оживленно разговаривали и смеялись. Я быстро поела и села в стороне, наблюдая, как солнце исчезает за загадочной черной полосой у горизонта. Темнота наступила почти мгновенно. Тихо шумел прибой. Под его рокот меня начало клонить ко сну. Расстелив прямо на земле, недалеко от тепла костра, шкуры, я улеглась на них и укрылась импровизированным одеялом из собственной шерстяной накидки. Глаза слипались. Я все ещё слышала голоса сидящих у костра мужчин. Но слов я уже не понимала. Шум моря убаюкивал. Я буквально отключилась за считанные секунды. Но посреди ночи проснулась от того, что руки и ноги мои замерзли. Я привстала. У горевшего костра сидел Дагон. Вокруг него все спали. Я невольно задержала на нем взгляд, как он произнес:

— Почему не спишь? — это были первые его слова с того самого момента, как он узнал о ребенке.

— Я замерзла, — честно призналась я.

Он обернулся ко мне. Я не видела его лица, огонь костра освещал его спину, и лицо оказалось в темноте.

Дагон встал и разбудил одного из лежащих воинов. Когда тот занял пост у огня, вождь решительным шагом направился ко мне. Я не успела произнести даже слова, как он лег рядом и обнял меня.

— Так тебе будет теплее, — сказал он. Я почувствовала, как его рука соскользнула на мой живот. От неё шло приятное тепло. Спиной я чувствовала, как он прижался ко мне и улыбнулась.

— Ты ещё злишься? — спросила я шепотом. Он не ответил, только легко провел пальцами по моему ещё совсем плоскому животу. Я облегченно вздохнула. Кажется, он простил меня, подумала я. Как же я хотела этого!

— Какой странный туман! — произнес кто-то из команды, после прозвучавшего призыва сушить весла. Корабль медленно прекратил своё движение вперед и замер, качаясь на волнах прямо перед плотной стеной густой завесы, словно преграждающей путь. Позади нас небо было совершенно чистое и необычайно синее. Впереди — черные тучи и серая пелена.

— Что это? — спросил кто-то.

— Вход в мир богов, — ответил Дагон.

— Только так мы сможем добраться на их земли и найти Храм, — добавил Эйрик. Он от самого острова плыл на Единороге. Рассвет находился неподалеку. К его борту была привязана толстая веревка, соединяющая два корабля. Я видела, как воины на нем с удивлением разглядывали серую преграду, в которую нам предстояло сейчас вплыть. Мне было жутко. Этот туман явно поставили с целью отпугнуть всех желающих следовать вперед. Что было за ним, я не знала и совсем не хотела узнавать. Только мысли о Гуде давали мне храбрости и силы не показать своего страха.

— Я не знаю, что нас там ждет, но явно ничего хорошего, — сказал Харек. Я помнила его по тем дням, когда плыла с Дагоном на его родину.

— Но другого выхода нет, — Дагон обвел взглядом своих людей. На их лицах не было страха, но неизвестность того, что ждет впереди, их явно волновала. Я видела, что эти люди не знают страха. Они были закалены в боях и не боялись смерти, но вступить на земли богов было для них чем-то немыслимым.

Дагон подал знак и кормчий Единорога проревел:

— Все на весла! На нос шесть человек с баграми!

Приказ выполнили молниеносно. Корабль плавно тронулся с места и через минуту мы вошли в туман. Я тут же перестала видеть следовавший за нами Рассвет. Единорог словно плыл по небу, в окружении темных туг, грозящих вот-вот пролиться дождем. Силуэты гребцов казались нечеткими, я едва могла видеть Дагона, стоявшего совсем рядом. Мне стало холодно и неуютно в этом тумане. Рука машинально потянулась к мечу, висевшему на поясе. Холод стали немного успокоил мое бешено бьющееся сердце. Когда стоящий на носу кормчий закричал:

— Багры! — его голос, по обыкновению зычный и звенящий, здесь звучал так, словно он кричал откуда-то издалека. В тот же миг, стоящие на носу вскинули деревянные палки с металлическими наконечниками. Я не понимала, для чего они были нужны, когда из пелены слева внезапно появилась высокая заостренная скала. Воины оттолкнулись от неё баграми, и мы прошли мимо.