Густой молочный туман окутывал берег, к которому медленно приближался наш корабль. Я стояла на палубе одетая в теплые зимние шкуры поверх шерстяного платья и отчаянно всматривалась в плотную завесу, скрывающую от нас близкий берег. Кормчий Единорога Бранд прекрасно знал этот путь, но все равно не торопил сидящих на веслах воинов. Мы продвигались очень медленно, казалось, прошла вечность, прежде чем на воду спустили лодку. Эйрик, и один из воинов по имени Альв, спрыгнули в неё и через несколько секунд растаяли в тумане. К моему удивлению не раздалось ни единого всплеска, когда лодка отошла от борта ладьи. Я заметила, что оба были вооружены. Эйрик мечом, а Альв, как самый меткий стрелок в отряде, крепким луком. Гребцы вытащили весла из воды. Через некоторое время молочную белизну тумана прорезала яркая огненная вспышка, за ней ещё одна. Это Альв пускал в небо зажженные стрелы, чтобы мы смогли разглядеть сквозь плотный туман их свет.

— Все в порядке, — услышала я слова Дагона. Он стоял близко от меня, на расстоянии вытянутой руки, но я едва видела его.

Корабль двинулся вперед, словно сам торопился домой. Спустя некоторое время мы оказались на берегу. К моему удивлению, Дагон подхватил меня на руки, сам вынес меня с корабля и поставил на камни, укрывавшие естественный пляж. Я торопливо отстранилась от вождя, но он даже не взглянул на меня. Из густого тумана вынырнуло лицо Эйрика. Он довольно улыбался.

— Вот мы и дома, — сказал он и взяв меня за руку, повел за собой.

Мы поднимались по едва видимой узкой тропинке вверх очень долго. Цепочкой, один за одним. Подъем был очень крут, из чего я сделала вывод, что поселение находится на самой вершине. Вокруг нас поднимались скалы, высокие, острые, словно иглы. Когда мы оказались на верху, туман рассеялся, и мы вышли на широкое плато. Недалеко от того места, где заканчивалась тропа возвышались каменные дома. Я увидела маленького мальчика, загонявшего в хлев коз, а еще вдалеке стояли несколько женщин, изумленно глядевших на нас, когда одна из них, совсем юная, приблизительно моего возраста, сорвалась с места и со всех ног бросились к нам. В мгновенье ока, она повисла на шее Эйрика и радостно расцеловала его в щеки.

— Гуда! — радостно произнес Эйрик.

— Я словно почувствовала, что ты приплывешь сегодня! — она отстранилась и пристально рассматривала его лицо. Говорила она на общем языке, поэтому я её прекрасно понимала. Потом она подошла к Дагону и обняла его.

— С возвращением, брат, — только и сказала она.

— Идемте в дом, — Эйрик подхватил девушку под руку, и они поспешили вперед.

— Можете разойтись по домам, — скомандовал Дагон, обращаясь к своим людям, а вечером жду всех на пир.

Воины издали торжественный клич и вскинули вверх оружие. Мы с Алкеем поспешили за Дагоном, который в сопровождении четырех своих людей, пошел вслед за Эйриком.

Дом вождя был сложен из камня и был довольно прост, но вместителен. Это было длинное одноэтажное здание с высокими потолками и пристроенным к нему хлевом и конюшней. Внутри тоже было довольно скромно. Зал с несколькими столами, как у нас, комнаты темные, пол застлан сухой травой, отчего в помещении стоял приятный запах. Очевидно, в траву примешивали душицу и ещё какие-то пряные травы. Нам навстречу вышли люди. Они кланялись вождю, обнимали и шумно приветствовали его. Он улыбался, и я заметила, как улыбка меняла его лицо, словно бы это был совсем другой человек.

— Руд, это моя сестра Гуда, — представил девушку Эйрик, — А это Руд, наша гостья.

Гуда приблизилась и внимательно посмотрела на меня. Это была высокая крепкая девушка с точеной фигурой и толстыми светло каштановыми волосами, тяжелым узлом из кос закрепленными на голове. У неё были добрые серые глаза и чуть крупноватый рот.

— Я счастлива, приветствовать тебя в нашем доме, — она легко поклонилась мне, я улыбнулась в ответ.

— Гуда, распорядись на кухне, чтобы приготовили хороший ужин, — произнес Дагон, закончив с приветствиями, — Устроим вечером пир, по случаю счастливого возвращения домой. И как только развеется туман, отправь рабов на берег, пусть разгрузят трюмы и перенесут сюда нашу добычу.

Гуда склонила голову в знак повиновения.

— И ещё, устрой нашу гостью и её спутника, — добавил он.

— Конечно, — произнесла девушка сдержано. Мне показалось, или эти двое не очень ладили друг с другом.

— Пойдемте, — сказала она уже мне. Мы с Алкеем последовали за ней по длинному коридору и, наконец, пришли в небольшую комнату, очень уютно обставленную с двумя низкими кроватями и коврами на полу. Широкое окно было застеклено, вот уж чего я не ожидала здесь увидеть, так это стекла.

— Дагон лично привез их из Роддона, — пояснила Гуда, проследив взглядом за мной и увидев мой интерес к застекленным окнам. Он говорит, что бычий пузырь — это пережитки старых веков. Правда, они стоили ему бешеных денег.

Я села на кровать и устало откинулась назад. Алкей принялся перетряхивать свой мешок с засушенными травами, причитая, что они все отсырели от морского воздуха и возможно уже ни на что не годны.

— Отдыхайте, я зайду позже и приведу вам рабыню, она будет вам помогать. — Добавила Гуда и закрыла за собой двери.

Скинув плащ, я растянулась на кровати и только ту поняла, как устала за время этого путешествия, от этой качки и соленого морского воздуха, как соскучилась по теплу домашнего очага. Только я сомневалась, что дом Дагона когда-нибудь сможет стать мне родным.

Пир по случаю возвращения домой длился всю ночь. Воины пришли без доспехов, одетые только в меховых одеяния. Столы ломились от яств и питья. Нас с Алкеем, как гостей, посадили за один стол с вождем и его братом. Кроме Гуды и меня женщин за столом была только мать Эйрика, молчаливая, седовласая женщина. Нас посадили рядом с Гудой и мы слово за слово разговорились. Пока воины набивали животы жареными курами, мы вполне мило побеседовали с Эйриковой сестрой. Её было семнадцать, на год младше меня и она мечтала стать воином, как её брат, но мать противилась этому, хотя у них не было позором, если женщина воюет наравне с мужчинами. Воительницы были в почете. Гуда показалась мне немного вспыльчивой, но искренней и славной девушкой и она обожала своего брата Эйрика.

— Он лучший, — заявила она. Лицо её от выпитого вина раскраснелось. Щеки пылали. — Он научил меня сражаться, стрелять из лука, скакать на коне. И сам он храбрый воин.

Я кивала, соглашаясь.

— Он обещал, что когда-нибудь, когда я стану постарше, если я не изменю свое решение стать воительницей, то он уговорит мать отпустить меня с ним в поход, — закончила она.

— А Дагон? — неожиданно спросила я и посмотрела на вождя, сидевшего во главе стола. Я вздрогнула, увидев, что его взгляд устремлен на меня. Он легко мне улыбнулся, но я поспешила отвернуться.

— Дагон мой брат, — сказала Гуда, — Он лучший воин из всех, существовавших ранее…он равен Силасу, своему отцу в силе, ловкости и уме, но…

— Что? — я посмотрела на девушку. Вряд ли она бы рассказывала едва знакомому человеку то, что говорила мне. Или просто доверяла?

— За всей его веселостью и доблестью скрывается холодный расчетливый бог. Человеческого в нем мало, но это не его вина. Я думаю, если бы у Дагона были дети, он стал бы добрее, мягче, что ли.

— А у него никогда не было детей? — удивилась я, — За столько то лет!

— Не было, и вряд ли будут. Полубоги не могу иметь детей с простыми смертными женщинами. Только такая же, как он, женщина-полубог, смогла бы дать ему желанного наследника, но, увы, за всю свою жизнь он ещё ни разу такую не встретил. Хотя я знаю, он ее ищет и если Боги будут снисходительны к нему, то неприменно найдет.

— Я не знала, — произнесла я тихо.

— Да, ладно, — Гуда рассмеялась, — Зато он живет уже не одну сотню лет и его почти невозможно убить. Не так уж и плохо, как считаешь?