— Кто приехал? — мимоходом спросила я у Кветы.

Она повернула ко мне лицо и с самым таинственным видом проговорила.

— Йорван с дочерью.

Странно, но это имя показалось мне знакомым. Я сделала заинтригованное лицо.

— А кто этот Йорван? — спросила я.

— Сосед нашего хозяина по землям, — ответила Квета, помешав рагу, — Они постоянно враждуют с нашим вождем, а вот совсем недавно хотели было заключить мир, поженив своих детей, да с нашим молодым хозяином случилась беда и дочка Йорвана, Гудхильд отказалась за него выходить. А теперь они, наверняка приплыли, чтобы настаивать на свадьбе, только теперь Альрика наверняка женить захотят. Он ведь стал наследником после того, как Бьерн отказался от прав на имущество отца в пользу младшего брата. А Йорван и его дочка своего ни за что не упустят.

Услышав слова кухарки, я тут же вспомнила, где уже слышала имя Йорван. О нем говорили Сингурд и Альрик при встрече на реке.

— А что, он плохой человек, этот Йорван? — спросила я.

— Да уж, хуже некуда, — ответила Квета, — Жестокий и хитрый и дочь пошла в отца. Чистая ведьма, клянусь всеми богами!

Я отвела глаза. Постепенно до меня начало доходить все произошедшее. Значит, старший сын Харальда ослеп не так давно? Интересно, кто поспособствовал этому? Мне стало очень любопытно, кто приложил руку к устранению Бьерна, как наследника или здесь был другой мотив?

Оставив отвар настаиваться до утра, я вышла из кухни. Надо было переодеться, скоро ведь позовут прислуживать за столом. Я вернулась в комнату. Асдис еще не было. Поспешно переодевшись в подаренное мне матерью серое простое платье, я подпоясалась широким поясом с медной пряжкой и переплела волосы в косу, когда двери распахнулись, и в проеме показалась голова Весты.

— Идем, уже пора на стол накрывать гостям, — сказала она.

Мы поспешили на кухню, где в огромных блюдах нас уже поджидала жареная оленина, овощи, куры и конечно, рыба. Воздух был пропитан ароматом пряных трав и горячего хлеба, только что вынутого из печи. Я взяла в руки одно из блюд и поспешила вслед за Вестой в зал, где уже за столом сидел Харальд с семьей и его гости, в число которых входили воины из дружины. В углу зала уже стояла бочка с медом и проворная рабыня с тонкими светлыми косичками, сновала между гостей, то и дело, подливая в опустевшие чаши сладкий хмельной напиток. Лица у многих были раскрасневшиеся. Мужчины громко разговаривали, я слышала обрывки их фраз о оружии, о боях и конечно же о женщинах. Поставив посредине стола свое блюдо, окинула быстрым взглядом присутствующих, на несколько секунд дольше всех, рассматривая дочь Йорвана. Но даже такого мимолетного взгляда мне хватило, чтобы понять, что, не смотря на необычайную красоту и потупленные глазки, девушка была довольно избалована и зла. Она напомнила мне Брена и я невольно усмехнулась от этого сравнения. Но пора было снова бежать на кухню. Веста уже исчезла, я поспешила к дверям, когда Харальд, заметив мое присутствие, неожиданно окликнул меня. Я остановилась и, повернувшись, поклонилась вождю.

— Постой, Дара, — он жестом подозвал меня к себе, — Я хочу, чтобы ты сегодня отдохнула и составила компанию Асдис. Пойди, переоденься и возвращайся к нам.

Я снова поклонилась и поспешила покинуть зал, в дверях едва не столкнувшись с Вестой.

— Где ты ходишь! — воскликнула она, — Тебя уже ждет Квета.

— Я иду переодеваться. Харальд пригласил меня за стол, — ответила я, пропуская Весту мимо и придержав для неё двери.

— Повезло! — улыбнувшись, Веста вошла в зал, а я прошла в комнату и достала свое самое красивое платье, переоделась и вернулась обратно. Присев на скамью возле Асдис, увидела, как Хельга одарила меня холодным взглядом.

Асдис приподнялась и шепнула мне на ухо.

— Как тебе Гудхильд? — спросила она.

— Дочь Йорвана? — переспросила я.

Девочка кивнула.

— Я не люблю её, но маме она нравится, — со вздохом произнесла Асдис, — Она конечно красивая, но, по-моему, ты намного красивее!

Я улыбнулась этим словам. Посмотрев на Харальда, увидела, как тот что-то обсуждает с Йорваном и явно пребывает не в самом лучшем настроении. Мужчины спорили, при этом Йорван стал бордово-красным, а Харальд хмурился и был настроен крайне агрессивно. Веста подливала им вино и крутилась рядом, я подозвала её к себе. Девушка нагнулась ко мне.

— О чем они спорят? — спросила я, — Ты ведь наверняка слышала!

Веста хитро улыбнулась.

— Йорван требует Альрика в мужья для своей дочери, — сказала она, — У них же был договор, перемирие с тем условием, что Гудхильд выйдет замуж за наследника, а когда Бьерн отказался от всего, то все перешло к Альрику.

— А что, Харальд не согласен?

— Он говорит, что без Альрика не может решать такой серьезный вопрос, — Веста забрала с нашей половины стола опустевшее блюдо и отошла. Я посмотрела на Харальда. Он молчал и слушал то, что в данный момент говорил ему Йорвин. В зале стоял такой галдеж, что я, как не напрягала слух, не могла услышать даже слова из того, что они говорили. Хельга, сидевшая рядом с мужем, вела непринужденную беседу с Гудхильд и изредка посматривала на мужа, но молчала и в разговор мужчин не вступала.

Мы с Асдис вскоре ушли. Мне надо было рано вставать и, заметив, что у девочки слипаются глаза, я взяла её под руки и вывела из зала. Уложив малышку спать, я пошла на кухню, где взяла настоявшийся отвар, перелила его в глиныную бутыль и плотно закупорив, унесла с собой в комнату. Поставила его под кровать и раздевшись легла спать.

На утро Асдис разбудила меня с зарей. Мы вместе позавтракали и я помогла Веста с посудой, а потом захватив свою бутыль, поспешила на утес. День выдался холодный. Листья деревьев, казалось всего за одну ночь, окончательно сменили свой зеленый окрас на красные и желтые оттенки. Лишь изредка попадались блеклые подобия прежнего сочного изумруда. Трава была еще совсем мокрой от выпавшей росы и мои меховые башмаки сразу намокли. Небо затянули темные тучи, вскоре начал накрапывать мелкий противный дождик. Когда я оказалась у ворот дома, то к моему удивлению увидела кошку, видящую под тенистым деревом, раскинувшим свои ветви над протоптанной тропинкой. Кошка посмотрела на меня немигающим взглядом желтых янтарных глаз и, потянувшись, пошла к дому, при этом иногда оборачиваясь, словно желала проверить, следую ли я за ней. А я и правда шла.

Когда мы подошли к дому, кошка остановилась на пороге и призывно посмотрела на меня, потом на дверную ручку, словно предлагая мне открыть дверь и впустить её, что я и сделала. Открываясь, дверь едва скрипнула. Я вздрогнула от тихого звука, показавшегося мне громким, как удар грома, но после успокоилась и заглянула внутрь. В доме никого не было. В единственной комнате стояла широкая кровать, сундук у изголовья, стол, одинокий стул и маленький камин, перед которым лежали аккуратной стопкой поленья. На стене висел огромный щит и не уступающий ему размерами меч. Кошка зашла в дом, я за ней. Оглядевшись, увидела на столе большой бутыль. Подошла, понюхала и довольно ухмыльнулась. То, что надо. Мой отвар полностью растворится в меде и когда хозяин дома будет его пить, то совсем ничего не почувствует. Я достала свою бутыль, быстро откупорила и, вылив содержимое в мед, тщательно перемешала. Едва я закончила, как услышала тихие шаги. Быстро забравшись под стол, затаилась. Дверь с протяжным скрипом растворилась, и Бьерн вошел в дом. Я затаила дыхание. Находясь под столом, я могла видеть только его ноги, обутые в высокие кожаные сапоги. Мужчина некоторое время стоял посреди комнаты. Я даже прикрыла ладонью рот, чтобы не выдать себя своим дыханием, когда он, наконец, прошел к кровати и сел. Я осторожно выглянула из-под стола и увидела, как кошка запрыгнула к нему на колени. Бьерн рассеяно погладил ее по мягкой шерстке, а потом удивленно произнес:

— Странно! Я же, кажется, выпускал тебя перед уходом!

Я замерла в ужасе. Сейчас он поймет, что в его доме кто-то был. А если он случайно обнаружит меня? И как мне теперь выйти отсюда? Придется ждать, пока он не ляжет спать или не покинет дом. А если он так никуда и не выйдет? Погода за окном препакостная! Что я тогда буду делать? Я сидела под столом не шевелясь, и почти не дыша, прекрасно зная, какой тонкий слух у слепых людей и думая, как мне выбраться отсюда.