— Красиво, — услышала я голос Кнута. Он присел рядом, придвинулся ко мне настолько близко, что я почувствовала тепло от его тела. Его рука легла на дерево рядом с моей, накрывая мои пальцы широкой ладонью. К своему удивлению, я руки не отняла и только вздохнула, продолжая смотреть на реку и плывущие над ней облака.

— Я иногда прихожу сюда, чтобы подумать, — продолжил Кнут.

— Один? — спросила я.

— На это место я впервые пришел с девушкой, — произнес он тихо.

— Ага, — только и сказала я. Хотя, почему-то хотелось ему поверить.

Я не знаю, сколько мы просидели там, на этом поваленном ветром дереве, но как-то постепенно заладился разговор. Кнут рассказал мне о своей семье. Я — кое-что о себе и брате. Незаметно на землю опустились сумерки, и вот уже последний свет растворился в бархате ночи. На небо выкатился золотой диск луны, еще не полный, но уже достаточно большой, чтобы залить всю землю, реку и деревья вокруг своим мягким светом. Я медленно встала, посмотрела на молодого мужчину, все еще сидевшего на дереве.

— Мне, наверное, уже пора возвращаться, — сказала я, — Иначе Радомир мне с утра устроит взбучку, — я улыбнулась.

— Да, конечно, — Кнут встал, поднял свой кафтан и, отряхнув его, надел.

— Пойдем, — он предложил мне свою руку. Я без колебаний вложила в нее свои пальцы.

— Замерзла? — спросил он и неожиданно поднес мою руку к своим губам, чтобы согреть прохладные пальцы своим горячим дыханием. При этом его глаза неотрывно смотрели в мои. Я невольно напряглась. По телу пробежали мурашки.

— Ты нравишься мне, — произнес Кнут.

— Ты мне тоже, — призналась я и отвела глаза.

Молодой мужчина радостно улыбнулся.

Вот так, переплетя наши пальцы, мы направились к таверне. Я шагала рядом с Кнутом, чувствуя, как ликует мое сердце. Оно радостно выстукивало мне какие-то глупости, и я внутренне сжималась от переполнявшего меня нового ощущения. Поглядывая на идущего рядом молодого мужчину, я понимала, как сильно он нравится мне и от этого становилось только легче на душе. А холодный камень на моей шее внезапно стал нагреваться, но я почти не обратила на это внимание. В сравнении с тем жаром, который полыхал сейчас у меня в груди тепло, исходящее от кулона, просто терялось.

После первого свидания, мы на следующий день отправились на Ярмарку. Там мы долго гуляли, покупали сладости, веселились глядя на представления приезжих балаганщиков. Потом Кнут пригласил меня снова. Как-то незаметно для самой себя мне он начал нравится. Все сильнее и сильнее, и я уже ничего не могла поделать с собой. Постепенно мне стало казаться, что я влюбляюсь в него. Мы начали встречаться. Теперь Кнут приходил в таверну почти каждый вечер, и если я не работала в тот день, мы шли гулять. Если же работала, то он сидел в зале и ждал, пока я освобожусь. Иногда с ним приходил его лучший друг. Желудь оказался славным малым. Остроумный, веселый, правда немного задиристый, но не в пример отходчивее того же Кнута. Мы как-то быстро нашли с ним общий язык.

К моему удивлению, Радомир поощрял ухаживания Кнута. Приблизительно через месяц Кнут предложил мне стать его женой. И я, даже не колеблясь ни минуты, дала согласие. Помолвку решили отметить в таверне у Радомира. Специально по этому поводу, были приглашены все наши общие друзья и родители жениха. Я с утра, вместе с остальными девочками, работавшими у Радомира, собственноручно украшала зал, мы вычистили пол и столы до идеальной чистоты. Кухарка на кухне тоже постаралась и столы к приходу гостей буквально ломились от всевозможных кушаний и яств. Радомир выставил бочонок лучшего пива. Родители Кнута пригласили музыкантов. Веселье обещало быть просто великолепным. Снующий под ногами Ярослав то и дело спрашивал меня, когда же все начнется.

Постепенно стали сходиться гости и вскоре зал оказался набит гудящей толпой. Родителей Кнута и Радомира, который представлял меня на помолвке, усадили во главе стола. Мы с Кнутом сели по обе стороны от них, друг напротив друга.

Играла легкая ненавязчивая музыка. Пиво лилось рекой. Голоса гостей и веселый смех приятно услаждали мои уши. Я поглядывала на Кнута, сидевшего напротив и улыбалась его родителям. Радомир налегал на жареных куропаток. Звучали тосты, все поздравляли нас с Кнутом и его родителей с принятием такого важного решения в жизни молодых…Вокруг царило веселье, когда внезапно все стихло. Словно в одночасье переполненный зал опустел. Я невольно опустила на стол поднятую было чашу с пивом и обвела взглядом притихших и как-то неестественно замерших гостей, пока не увидела застывшего Радомира. Он смотрел в направлении входной двери, и на лице его застыла отчужденная маска. Я проследила за его взглядом и невольно вздрогнула, увидев застывшую у входа высокую фигуру, одетую во все черное.

Не знаю, как, но даже по прошествии нескольких лет я узнала его сразу же, еще не видя лица и не слыша голоса.

— Ворон, — произнес Радомир, поднимаясь из-за стола.

Мужчина вошел в дом. Вслед за ним прошел Серко и еще несколько людей. Все, как один одеты в черное.

— Что тут у нас? — произнес Ворон, оглядывая сидящих за столами людей. Я посмотрела на Кнута. Он удивленно изогнул бровь, словно спрашивая меня, что происходит. Я покачала головой в ответ, потому что сама не знала, как это все объяснить.

— Значит, решил меня обмануть, — Ворон перевел глаза на побледневшего Радомира, — Я ведь просил тебя просто присмотреть. Еще один год, и я бы сам пришел за ней.

Радомир медленно вышел из-за стола и направился к Ворону.

— Не надо сейчас выяснять отношения, — сказал Радомир, пригнувшись к самому уху Ворона, — Не стоит портить людям праздник, — хозяин таверны выпрямился и сделал приглашающий широкий жест, — Присаживайтесь, будете гостями!

Ворон бросил быстрый взгляд себе за спину, где все еще стояли у входных дверей его люди и коротко им кивнул. Я заметила, что многие из них держали свои руки на рукоятках мечей. Только один Серко казался расслабленным и стоял, прислонившись к стене, скрестив руки на груди. Он неотрывно смотрел на меня и улыбался. Я про себя отметила, что мальчик заметно вырос за эти два с лишним года, пока мы не виделись, и стал настоящим молодым мужчиной. Он раздался в плечах и вытянулся. А еще я поняла, что Ярослав не узнал своего прежнего дружка. Мой брат сидел за столом и с раскрытым ртом разглядывал Ворона и его людей.

— Хорошо, мы принимаем твое приглашение, — сказал тем временем Ворон и сел за стол прямо напротив меня. Его черный взгляд едва скользнул по моему лицу. С большим интересом он, казалось, рассматривал Кнута, около которого сидел. Я следила за ним глазами. Усмешка, появившаяся на его лице после того, как он закончил свой беглый осмотр, мне не понравилась. Прошедший мимо меня Радомир, словно бы случайно задел меня рукой. Я подняла на него глаза. Радомир пригнулся к моему лицу.

— Не бойся, все обойдется, — только и сказал он, ободряюще улыбнулся мне и занял свое место во главе стола.

Через какое-то время снова заиграла музыка и постепенно стали возобновляться разговоры. Я сидела, словно окаменев, не решаясь посмотреть на жениха, потому что знала, что тогда непременно встречусь взглядом с черными глазами Ворона. Что-то внутри меня понимало, он пришел за мной, хотя я и не догадывалась, чем был вызван подобный интерес к моей персоне, если он вернулся спустя два года, да еще так некстати. Почему именно сейчас?

Кулон на моей шее неожиданно стал нагреваться. Я машинально подняла вверх руку и прикоснулась к камню, сквозь тонкую ткань платья. Пальцы обожгло огнем, и я невольно вскрикнула от этой неожиданной боли. В тот же момент Кнут вскочил со своего места и через мгновение оказался рядом. Его сильные пальцы легли на мои плечи.

— Что случилось? — спросил он.

— Давай выйдем, — я поднялась из-за стола, облокотилась на руку жениха, чувствуя в ногах странную слабость. На какой-то миг, мои глаза все-таки встретились с глазами Ворона. Он смотрел на меня, хищно оскалившись, как будто он был зверем, а я — его жертвой. Мне стало страшно, и я поспешила отвернуться. Кнут прижал меня к своей груди и поцеловал в лоб.