Временные смещения, создающие условный аллегорический фон, конечно, не следует понимать буквально. И не нужно искать объяснения, каким образом Репнин стал Саулом и попал в далекое будущее. Надо только правильно понять подтекст этой повести: ни при каких обстоятельствах невозможно совершить скачок в будущее, не взрыхлив для него и не пропитав кровью и потом почву настоящего.

Человек и общество — так можно определить главную тему и последующих повестей Стругацких. В своих фантастических социальных проекциях они выдвигают на первый план острые, а иной раз трагические конфликты, к которым приводят неизбежные противоречия между стремлением человека покорить Вселенную и сопротивлением косной материи; между могуществом творческого Разума и невозможностью проявить его силы в определенных исторических условиях; между субъективным пониманием нравственного долга и объективными закономерностями общественного развития. С такими философско-этическими конфликтами мы сталкиваемся и в «Далекой Радуге», и в «Трудно быть богом», и в других произведениях братьев Стругацких.

<…>

Между прочим, «Хищные вещи века» А. и Б. Стругацких, несмотря на известные нарушения внутренней логики повествования и недостаточно четкие социальные акценты, интересны именно тем, что доводят до сатирического гротеска несостоятельные идеи теоретиков «неокапитализма», способного якобы уничтожить классовые противоречия и создать рай для всех.

<…>

И Лем в «Эдеме», и вслед за ним братья Стругацкие в повести «Трудно быть богом» выдвигают дискуссионный философско-этический вопрос: при всех ли исторических условиях может быть оправдано вмешательство извне, даже если оно преследует самые гуманные благородные цели?

<…>

Дорогой Боб!

Новостей никаких нет, так что особенно писать нечего. Занимаюсь все время какой-то белибердой, если не считать упорно-настойчивого наступления на Абэ. То юбилеи, то подарки, то еще мать его знает что. Звонит Лагин и плачется и угрожает и просит и требует, чтобы его «голубого человека» включили в БСФ. И я-то ведь не против, я — за, но он мне по полчаса читает лекции о том, какая это хорошая книга и какие плохие книги были включены. Я аж потею. Он ведь <…> из закоренелых, весь обмотанный знаменами. Кстати, уточнен состав БСФ на этот год: 11 том — Воннегут «Утопия 14», 12 — П. Буль «Планета обезьян», «E=MC²» и рассказы, 13 — К. Чапек «Фабрика абсолюта» и рассказы, 14 и 15 — антологии советских авторов. Все остальное — на последующие 10 томов с 68 по 70 годы.

Лесс прислал-таки (старый хрен) фотографии, перешлю тебе половину с мамой.

Но это всё моча, а вот давай-ка поточнее скоординируй меня относительно времени очередной встречи. Мама сказала, что ты чувствуешь себя неважно в смысле усталости и, кроме того, не уверен, что мы сможем смачно поработать, если встретимся в мае. Я, признаться, хотел приехать в конце апреля, но теперь очевидно, что это не так просто. Можно отложить до середины мая или даже до конца, когда Андрюшка кончит классы. Всё это мне хотелось бы знать поточнее, чтобы иметь возможность рассчитать время с переводом и другими занятиями. Сообщи, а?

Прислали договоры на СБТ. К сведению: объем СБТ — 13,83 авт. листа, вот так-то. А мы-то думали — 16! Завтра отвезу в Детгиз. Еще мне завтра везти в МолГв свой «Байкал» — для художника. Оказывается, «Фантастика 67» будет иллюстрирована. Ничего не поделаешь.

Вот всё.

Целуй Адку и Росшепера.

Привет твоим.

Жму и целую, твой АНС.

Дорогой Борик!

Срочно заполни и вышли:

Москва, М. Черкасский пер. 1,

изд. «Детская литература»

Бухгалтерия.

Это по поводу СБТ, а также всего, что потреб. впредь. (За лист будут платить 180, по 50 %: раз сейчас и раз после выхода, как за один (1) тираж.)

Твой [подпись]

Дорогой Аркашенька!

Я специально задержал ответ на твои письма. Дело в том, что на другой день после маминого отъезда у Андрюшки обнаружился аппендицит, ему сделали операцию, и хотя всё обошлось, по-видимому, благополучно, маме не к чему было знать об этом: помочь она ничем не могла и только испортила бы вконец свою поездку. Ну а теперь письмо это придет к тебе, когда мама будет уже здесь. Я ее встречу согласно твоей телеграмме.

1. Андрюшка чувствует себя удовлетворительно, пребывает в больнице и уже ходит понемножку. Врачи намерены его выписать не то в пятницу, не то в субботу.

2. Теща (она, естественно, всё еще здесь) намерена забрать Андрюшку в Киев сразу же, не дожидаясь окончания классов. Не знаю, допустит ли это школа (скорее всего, по-моему, допустит), но это создает для нас с тобой благоприятную ситуацию. В принципе работать можно было бы начать уже в начале мая. Но я прошу пардону. Мне нужно ну хоть дней пятнадцать-двадцать для релаксации, ибо мое душевное состояние за истекший период (и на ближайшую неделю вперед) вряд ли можно назвать безмятежным: я издерган, нервен и пр. Если ты приедешь в начале мая, я буду очень рад — походим в кинишко, потреплемся безмятежно, но работать мне вряд ли захочется раньше, чем через две недели после отъезда тещи. Вывод: я жду тебя в любое время, когда это будет тебе (и маме) удобно, но РАБОТАТЬ я предлагаю начать не раньше 15 мая. Как ты полагаешь? Не сетуй на меня за отсрочку, а лучше учти общую мою разочарованность. Все-таки, пока мы с тобой гнили в Голицыне, я мечтал по крайней мере о пяти вещах: о том, как мне доставят 25 кляссеров советских марок; о том, как я буду играть в волейбольчик; о том, как я буду отдыхать с друзьями; о том, как я отпраздную день рождения; и о том, как мне хорошо будет вдвоем с Адкой. Злодейка судьба разрушила ВСЕ мои надежды. Я приехал домой и некоторое время пребывал на раскладушке, ибо дом оказался занят тестем с тещей, потом тесть уехал, но теща всё еще здесь и довольно надолго. С марками меня обманули начисто, я не получил ничего. Друзья все разъехались по командировкам на другой день после моего возвращения. День рождения просто не состоялся вообще, так как мы, естественно, 15-го думали только об Андрюшке, которого отвезли в больницу вечером 14-го, и вообще мы ни о чем не думали, а просто торчали в больнице с Адкой. И даже волейбол мой провалился: в первый же день игры я повредил палец на руке и с тех пор играть не могу и смогу, по-видимому, не скоро. Итого 33 неудачи и никакой компенсации. Естественно, в этих условиях ни о каком отдыхе не может быть и речи — я взвинчен и утомлен еще больше, чем в последний день работы, когда пишу сукровицей и озираю мир налитыми глазами. Так что не сетуй, дай брату и соавтору передых. Давай приезжай просто так, как встарь, как с Камчатки. Мне на день рождения пулковчане подарили настольную игру «хоккей» очень увлекательную. По-моему, даже ты заинтересуешься — отличная имитация. Будем играть в «хоккей», или в тыщу, или ходить в кино, или по гостям — к Мееровым, к Кану, к Варшавскому, к Наталье[46]. А работать — попозже. А?

3. Бумаги в Детгиз отправил. Долго ломал голову, исходя из каких правил нам платят? Так ничего и не придумал. Ну, ладно — 60 % это понятно третье издание, но почему за один тираж? Всегда, по-моему, платят за два. Или тираж маленький? Ведь дадут наверное тысяч 200. Совести у них нет. Грабители.

4. Читал ли ты в «Октябре» № 4 статью Котляра о фантастике? К нам в Ленинград «Октябрь» еще не дошел, но о статье все знают. Что за очередная гадость? У нас, по слухам, пишет довольно гнусную статью Дмитревский: о Леме и о Стругацких в связи с антиутопиями. Статья пишется

а). Для сборника ф-ки в Лениздате и б). Для «Коммуниста». Вилинбахов хочет тоже писать статью о социологии Стругацких (положительную, как я понял), но подробно мы с ним еще не говорили.