В таком вот аксепте. Если по тем или иным соображениям ты туда не пойдешь — напиши письмо того же содержания. По-моему, надо давить. Как справедливо заметил кто-то из моих знакомых: они могли бы просто извиниться и сказать, что в связи с перегруженностью и нехваткой бумаги они вынуждены… с глубоким сожалением… может быть, через год-два. Однако они что-то иное бормочут и вдобавок намекают на «Байкал». В общем, обсуди там ситуацию с друзьями, посоветуйся и либо пойди, либо напиши.

2. В остальном всё течет и изменяется. В «Неве» уже начали читать ОО. Отзывы пока благоприятные, но из главных пока никто не читал. Саша считает, что обрезание может ограничиться и двумя-тремя листами, хотя угроза уполовинивания, да и просто отказа отнюдь с повестки не снята. Ладно, там посмотрим.

3. С трепетом жду твоего письма с мнением Нины.

Ну, пока всё. Жму ногу, твой [подпись]

P. S. Ленуське привет.

P. P. S. Прежде чем запечатал конверт, сбегал за почтой и обнаружил твое письмо. Рад, что дурных новостей нет. Что-то там скажет мадам?!!

Что касается ХВВ на эстонском, то это, брат, не я, это, брат, ты перепутал! Не только для Югославии — для Эстонии мы тоже писали, брат, предисловие и было, брат, это в точности 17.03.67 (по дневнику: «Сделали 8 стр. (65). Письмо в Эстонию»). А ДР и ТББ, брат, вышло не в Эстонии — в Литве, брат, она вышла, в Вильнюсе, брат. Так что неясно все это, брат. Неясно.

Держали связь АБС и с КЛФ различных городов. Юрий Никитин, будущий писатель-фантаст, тогда возглавлял КЛФ Харькова и сотрудничал с киевской газетой.

Уважаемые Аркадий Натанович и Борис Натанович!

Обращаюсь к вам с просьбой.

В газете «Комсомольское знамя» создается КЛФ. Меня попросили подготовить первую фантастическую полосу, строк на 900–1000. «…должна быть проблемная статья, выступление или интервью с кем-либо из китов и хороший рассказ или отрывок…»

Т. к. статей Вы не пишете, то остается выступление, интервью или отрывок. Надеюсь на Вашу помощь. Это ведь во имя завоевания фантастикой нового жизненного пространства!

И, если нетрудно, ответьте на несколько вопросов:

Чем Вы объясняете успехи фантастики в последнее время?

Возникла ли ф-ка на пустом месте или она внесла свой вклад и в золотой фонд мировой литературы?

Над чем Вы работаете в настоящее время и что есть у Вас в задумке?

Скажите несколько слов читателям «Комсомольского знамени».

Если сможете, ответьте еще на несколько вопросов (придумайте их сами). Дело в том, что для меня, как и для всех членов нашего КЛФ, ясно, как божий день, что миром должна править фантастика, но, странное дело, всё еще приходится убеждать, что она хорошая!

Заранее благодарен за помощь,

Юрий Никитин, зам. председателя ХКЛФ и зав. отделом литературы.

Копию этого письма отправляю Вашему брату.

Дорогой Борик!

Прости, сильно задержал письмо, но все надеялся, что поступят какие-нибудь позитивные сведения об ОО, да так и не дождался. По порядку.

1. Вчера, наконец, позвонила Нина Беркова. Мадам начнет читать только через неделю, а то и позже. Дело в том, что у них там страшная паника. Они, видимо (подробностей не знаю, разговор был по телефону), получили сверху какие-то непривычно строгие указания, и теперь все завы редакциями, мадам в их числе, в панике забрали из производства все верстки и тщательно перечитывают их на предмет искания крамольных блох. Этим занимаются все, соответственно паника перекинулась и на рядовых редакторов, которые, дабы не быть уязвленными, тоже читают и торопливо страхуются. Нина решила сделать так: сейчас она будет читать нашу рукопись с точки зрения «последнего идиота», как она выражается, а в субботу я к ней приеду, и мы будем все просматривать, «проходить по замечаниям», а заодно она и расскажет, что у них там происходит.

2. В МолГв, напротив, всё почти спокойно. Назначили им нового директора (Верченко ушел в горком), но его еще никто не знает, даже фамилию его забывают. СоТ по-прежнему угнездивается в «Фантастике 68» и уже успела выжить оттуда рассказ Фирсова. С другой стороны, Гена Еремин подвергся просьбе со стороны «Литературной России» дать им СоТ туда. Я достал экземпляр и переправил. Пусть читают, я думаю, это не повредит особенно. Из «Ангары», где лежит еще один экземпляр СоТ, пока ничего нового нет.

3. Письмо в «Советский писатель» я послал, почти дословно переписав из твоего письма, на следующий же день. Пока оттуда ничего, да и не следует, вероятно, ждать этого так скоро. Да, а получил ли ты «Байкал»? Я получил десять экземпляров, да еще два оттиска «УнС» прислал мне Боря Ляпунов, так что — живем. На «Байкал» уже было нападение — ты читал, конечно, статью Андреева в «Лит. Газ.» Пока не в нас, пока в соседа.

4. Нынче получил письмо от некого Никитина из Харькова, копию он послал, как пишет, к тебе. Памятуя, что ты это любишь, ответь ему, пожалуйста, а то я совсем изнемогаю под грузом Абэ, башка совсем не варит, а точнее — надоело мне про одно и то же, хотя видит бог, это нужно.

5. Я прочел в 3-м № «Москвы» повесть Тендрякова[96] и потрясся. Здорово, очень сильно. Вот пишут «деревенские прозаики», и как славно пишут, просто сердце радуется. Надо бы Тендрякову письмо поздравительное, как ты полагаешь?

Вот всё пока. Привет семейству.

Целую, жму, твой Арк.

Нападение на «Байкал» — это статья Юрия Андреева с характерным «проработочным» заголовком: «Своевольные построения и научная объективность. По поводу толкования некоторых фактов истории советской литературы» (Литературная газета. — 1968.— 15 мая). Критиковался отрывок из книги Аркадия Белинкова о Юрии Олеше, помещенный в 1-м номере «Байкала» одновременно с первой подачей «Управления».

«Пока не в нас, пока в соседа», — пишет АН. Действительно, буквально через 4 дня в газете «Правда Бурятии» публикуется одиозная статья, направленная вообще против всех публикаций не местных авторов: «Наряду с местными писателями журнал „Байкал“, естественно, печатал и товарищей, проживающих вне района Байкала. Но редакция порой не предъявляла должных требований к „иногородним“ авторам. Естественно, что ничего хорошего из этого не могло выйти». И далее, коротко перечислив «неудачи» журнала: «Если б молодость знала…» Михаила Вершинина, «Черные лебеди» Ивана Лазутина, — автор останавливается на УНС.

<…>

Особенно неудачными в идейном и художественном отношении оказались первые два номера журнала «Байкал» за 1968 год.

Читатели прежде всего указывают на повесть А. и Б. Стругацких «Улитка на склоне». Это произведение, названное фантастической повестью, является не чем иным, как пасквилем на нашу действительность.

Кого изображают А. и Б. Стругацкие, какая фантастика их привлекает? Время действия повести — наши дни. Авторы не говорят, в какой стране происходит действие, не говорят, какую формацию имеет описываемое ими общество. Но по всему строю повествования, по тем событиям и рассуждениям, которые имеются в повести, отчетливо видно, кого они подразумевают. Фантастическое общество, показанное

А. и Б. Стругацкими в повести «Улитка на склоне», — это конгломерат людей, живущих в хаосе, беспорядке, занятых бесцельным, никому не нужным трудом, исполняющих глупые законы и директивы. Здесь господствуют страх, подозрительность, подхалимство, бюрократизм. Устами своих героев авторы высмеивают благородные человеческие чувства и порывы, утверждают неверие в какие-либо перемены к лучшему.

А что за персонажи выведены в повести? Директор управления — тиран. При нем доносчик Доморощинер. Целая галерея людей в картонных масках, пошляков, как шофер Тузик, трусов, как профессор Какаду, лицемеров, как Проконсул, и т. д. и т. п. Многие персонажи с физическими недостатками. Тот без уха, этот без ноги. Чуть ли не у каждого болезнь. Тот печеночник, этот желудочник. Лица у них болезненно-бледные, глаза воспаленные, выпученные. А как они обращаются друг с другом? Без конца только и слышно: «сволочь неуклюжая», «мерзавец», «идиот», «бездумный дурак», «гипсовая баба», «маньяк», «шляпа», «не твое собачье дело». А вот характеристики, которыми наделяются герои в повести: «алкоголик, зато отличный специалист», «распутник, зато отличный проповедник», «вор ведь, выжига, но зато какой администратор», «убийца, зато как дисциплинирован и предан».