На животе ползи.

Иди в жару, иди в пургу.

Ну что — не по плечу?..

Здесь нету слова «не могу»,

А пуще — «не хочу».

Мети, метель, мороз, морозь,

Дуй, ветер, как назло,—

Солдатам холодно поврозь,

А сообща — тепло.

И я иду, и я пою,

И пулемет несу,

И чувствую себя в строю,

Как дерево в лесу:

Пусть ливни льют,

И бури бьют,

И ветры хлещут всласть, -

Ему соседи не дают

Согнуться и упасть.

Прочна стена лесных стволов...

Но чудо из чудес –

Стена пилоток и голов,

Шинелей и сердец!

АНДРЕЙ ВОЗНЕСЕНСКИЙ

КОМСОМОЛ ГОЛОСУЕТ

"За!" -

Поднимается зал ладоней,

Золотое пламя ладоней,

Жадных, пахнущих ацетоном,

Жатвой,

дынями,

дымом домен,

Еще только вчера - в бетоне,

В поцелуях, в пыльце, в радоне,

Принимавших

детей

в роддоме,

Наливавших в бидон надои,

Молодых, бедовых ладоней,

Взвитых полымем к потолкам,

Точно голуби

к облакам!

Я не помню, где - в Краснодоне?

В Первой Конной? Или на

Братской?

Вместо фраз и рекомендаций

Говорили:

«Покажь ладони!»

И тянулась к огню из ночи

Красота корявых, рабочих,

Огрубевших в угле, в золе,

Самых

чистых

рук на земле,

Самых нужных рук для земли...

Я гляжу на ладони мои.

Моя доля,

ладони мои!

Все ль вы сделали, что могли?

ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ

РАЗГОВОР С ТОВАРИЩЕМ ЛЕНИНЫМ

Грудой дел,

суматохой явлений

день отошел,

постепенно стемнев.

Двое в комнате.

Я

и Ленин —

фотографией

на белой стене.

Рот открыт

в напряженной речи,

усов

щетинка

вздернулась ввысь,

в складках лба

зажата

человечья,

в огромный лоб

огромная мысль.

Должно быть,

под ним

проходят тысячи...

Лес флагов...

рук трава...

Я встал со стула,

радостью высвечен,

хочется —

идти,

приветствовать,

рапортовать!

«Товарищ Ленин,

я вам докладываю

не по службе,

а по душе.

Товарищ Ленин,

работа адовая

будет

сделана

и делается уже.

Освещаем,

одеваем нищь и о́голь,

ширится

добыча

угля и руды...

А рядом с этим,

конешно,

много,

много

разной

дряни и ерунды.

Устаешь

отбиваться и отгрызаться.

Многие

без вас

отбились от рук.

Очень

много

разных мерзавцев

ходят

по нашей земле

и вокруг.

Нету

им

ни числа,

ни клички,

целая

лента типов

тянется.

Кулаки и волокитчики,

подхалимы,

сектанты

и пьяницы, —

ходят,

гордо

выпятив груди,

в ручках сплошь

и в значках нагрудных...

Мы их

всех,

конешно, скрутим,

но всех

скрутить

ужасно трудно.

Товарищ Ленин,

по фабрикам дымным,

по землям,

покрытым

и снегом

и жнивьем,

вашим,

товарищ,

сердцем

и именем

думаем,

дышим,

боремся

и живем!..»

Грудой дел,

суматохой явлений

день отошел,

постепенно стемнев.

Двое в комнате.

Я

и Ленин —

фотографией

на белой стене.