В картофельном сытном пару.

Сидел я, печальный, у края,

И, голову вбок наклоня,

Подолом глаза утирая,

Жалели старухи меня.

О русские веси и грады!

Прошел я немало путей

И высшей не знаю отрады,

Чем доброе слово людей.

Вставало над избами солнце,

Я видел: везде разлита -

Где с верхом, а где и на донце, -

В людские сердца доброта.

РИММА КАЗАКОВА

* * *

Мы молоды. У нас чулки со штопками.

Нам трудно. Это молодость виной.

Но плещет за дешевенькими шторками

бесплатный воздух, пахнущий весной.

У нас уже - не куклы и не мячики,

а, как когда-то грезилось давно,

нас в темных парках угощают мальчики

качелями, и квасом, и кино.

Прощаются нам ситцевые платьица

и стоптанные наши каблучки.

Мы молоды. Никто из нас не плачется.

Хохочем, белозубы и бойки!

Как пахнут ночи! Мокрым камнем, пристанью,

пыльцой цветочной, мятою, песком.. .

Мы молоды. Мы смотрим строго, пристально.

Мы любим спорить и ходить пешком.. .

Ах, не покинь нас, ясное, весеннее,

когда к нам повзросление придет,

когда другое, взрослое везение

нас по другим дорогам поведет.

От лет летящих никуда не денешься,

но не изменим первым "да" и "нет".

И пусть луны сияющая денежка

останется дороже всех монет.

Жизнь - наковальня. Поднимайте молоты!

На молодости - главные дела.

Мы молоды. Мы будем вечно молодо

смотреться в реки, в книги, в зеркала...

КОНСТАНТИН ВАНШЕНКИН

МАЛЬЧИШКА

Он был грозою нашего района,

Мальчишка из соседнего двора,

И на него с опаской, но влюбленно

Окрестная смотрела детвора.

Она к нему пристрастие имела,

Поскольку он командовал везде,

А плоский камень так бросал умело,

Что тот, как мячик, прыгал по воде.

В дождливую и ясную погоду

Он шел к пруду, бесстрашный, как всегда,

И посторонним не было прохода,

Едва он появлялся у пруда.

В сопровожденье преданных матросов,

Коварный, как пиратский адмирал,

Мальчишек бил, девчат таскал за косы

И чистые тетрадки отбирал.

В густом саду устраивал засады,

Играя там с ребятами в войну.

И как-то раз увидел он из сада

Девчонку незнакомую одну.

Забор вкруг сада был довольно ветхий

Любой мальчишка в дырки проходил,

Но он, как кошка, прыгнул прямо с ветки

И девочке дорогу преградил.

Она пред ним в нарядном платье белом

Стояла на весеннем ветерке

С коричневым клеенчатым портфелем

И маленькой чернильницей в руке.

Сейчас мелькнут разбросанные книжки

Не зря ж его боятся, как огня...

И вдруг она сказала:- Там мальчишки...

Ты проводи, пожалуйста, меня...

И он, от изумления немея,

Совсем забыв, насколько страшен он,

Шагнул вперед и замер перед нею,

Ее наивной смелостью сражен.

А на заборе дряхлом повисая,

Грозя сломать немедленно его,

Ватага адмиральская босая

Глядела на героя своего.

...Легли на землю солнечные пятна.

Ушел с девчонкой рядом командир.

И подчиненным было непонятно,

Что это он из детства уходил.

ЯРОСЛАВ СМЕЛЯКОВ

* * *

От подружек и от друзей,

об усмешках заботясь мало,

беззаветной любви своей

Лизка храбрая не скрывала.

Да и можно ли было скрыть

от взыскательного участья

упоенную жажду жить,

золотое жужжанье счастья?

В молодые недели те,

отдаваясь друзьям на милость,

словно лампочка в темноте,

Лизка радостью вся светилась.

В этот самый заветный срок

солнца и головокруженья

стал нежней ее голосок,

стали женственными движенья.

Средь блаженнейшей маеты

с неожиданно острой силой

сквозь знакомые всем черты

прелесть новая проступила.

Это было не то совсем,

что укладывалось привычно

в разнарядку плакатных схем

и обложек фотографичных.

Но для свадебных этих глаз,

для девического томленья

в комсомольский словарь у нас

не попали определенья.

Так, открыта и весела,

будто праздничное событье,

этим маем любовь пришла

в наше шумное общежитье.

Ни насмешечек, ни острот.

Или, может быть, в самом деле

мы за этот последний год

посерьезнели, повзрослели?

И, пожалуй, в те дни как раз

догадались смущенно сами,

что такая напасть и нас

ожидает не за горами.

Словом, - как бы точней сказать? –

их влюбленное состоянье

мы старались оберегать,

будто общее достоянье.

ЕВГЕНИЙ ДОЛМАТОВСКИЙ

ПАМЯТИ МАТЕРИ

Где б ни был я, где б ни бывал,

Все думаю, бродя по свету,

Что Гоголевский есть бульвар

И комната, где мамы нету.

Путей окольных не люблю,

Но, чтобы эту боль развеять,

Куда б ни шел, все норовлю

Пройти у дома двадцать девять.

Смотрю в глухой проем ворот

И жду, когда случится чудо:

Вот, сгорбясь от моих забот,

Она покажется оттуда.

Мы с мамой не были нежны,

Вдвоем - строги и одиноки,

Но мне сегодня так нужны

Ее укоры и упреки.

А жизнь идет - отлет, прилет,

И ясный день, и непогода...

Мне так ее недостает,

Как альпинисту кислорода.

Топчусь я у чужих дверей

И мучаю друзей словами:

Лелейте ваших матерей,

Пока они на свете, с вами.

КОНСТАНТИН СИМОНОВ

ДОМ ДРУЗЕЙ

Дом друзей, куда можно зайти безо всякого,

Где и с горя, и с радости ты ночевал,

Где всегда приютят и всегда одинаково,

Под шумок, чем найдут, угостят наповал.

Где тебе самому руку стиснут до хруста,

А подарок твой в угол засунут, как хлам;

Где бывает и густо, бывает и пусто,

Чего нет - того нет, а что есть - пополам.

Дом друзей, где удач твоих вовсе не ценят

И где счет неудачам твоим не ведут;

Где, пока не изменишься сам,- не изменят,

Что бы ни было - бровью не поведут!

Где, пока не расскажешь, допросов не будет,

Но попросишь суда - прям, как штык, будет суд;

Где за дерзость - простят, а за трусость - засудят,

И того, чтобы нос задирал, - не снесут!

Дом друзей!- в нем свои есть заботы, потери -