Этот самолёт зенитчицы не слышали – он вынырнул из-за прибрежных деревьев, едва не касаясь винтами их крон. Немецкий наводчик всё рассчитал точно – бомба пошла прямо в зенитное орудие. Мария почувствовала, как сознание помутилось, земля ушла из-под ног, потом вспышка, удар – и темнота.
Глава 6
1
Специфика подземной лаборатории по перемещению во времени заключалась в том, что она создавалась как войсковая часть, но комплектовалась в основном специалистами из гражданских научных учреждений, то есть людьми глубоко штатскими. Поэтому существовало тайное противоборство между «пиджаками» и «сапогами», а в стенах подземного бункера армейские нравы были смешаны с академической атмосферой. Но армейское подчинение давало не только необходимое финансирование и фонды на оборудование, не только обеспечивало порядок и секретность, недостижимые в гражданских учреждениях, но и решало ещё одну задачу – независимость от органов государственной безопасности.
Вполне может быть, что подобная структура существовала и под крылом КГБ. Даже скорее всего, там было что-то подобное – в таких сферах руководство страны всячески поощряло конкуренцию. Но в Чехове-33 о коллегах или конкурентах из другого ведомства ничего не знали. Что и неудивительно – там тоже умели хранить секреты.
Расширенное совещание снова вёл Арнольд Оскарович.
- Итак, наш опыт удался! Запомните этот день! Когда-нибудь он будет отмечаться как начало эры путешествий во времени. И впервые это осуществил советский человек!
В первом ряду поднял руку молодой худощавый майор:
- Разрешите обратиться! Майор Корнеев, отдел аналитики. А почему вы считаете, что подопытный переместился во времени?
Представитель ЦК растерянно обернулся к начальнику лаборатории аппаратного контроля – опытная установка была смонтирована у них. Потом снова посмотрел на задавшего вопрос.
- Продолжайте.
- Я читал выкладки математического отдела, произошедшее им полностью соответствует. То есть теоретически подопытный оказался в будущем. Но как это проверить практически? Например, космический корабль можно увидеть в телескоп. А тут что можно сделать? На сколько вы его отправили – на 25 лет? Подождать 25 лет и начать искать его следы?
- Её следы, - вполголоса поправил его Ковалёв, но майор его не услышал.
- Сейчас представитель математического отдела нам всё объяснит, - представитель ЦК показал на пожилого полковника, начальника математиков. Тот поднялся над столом:
- Я, с вашего позволения, буду говорить не с трибуны. Так вот. Товарищ майор требует очевидных доказательств, не доверяя теории. В чём-то он прав – теория должна подтверждаться практикой. Но вот представьте – кто-то выразит сомнение в существовании радиоволн. И скажет – а покажите-ка мне их! А то мало ли что у вас там в приёмнике говорит. А, смею вас заверить, математический аппарат перемещения по пространственно-временной плоскости – вещь несоизмеримо более сложная, чем теория радиоволн.
- То есть проверить, переместился ли объект во времени, и попал ли он в нужную точку плоскости, невозможно? – спросил настырный майор.
- Отчего же, коллега! – возразил пожилой полковник и показал на вошедшего в зал офицера. – Вот лейтенант из нашего отдела, сейчас он нам подтвердит успешность перемещения.
Лейтенант подошёл к трибуне.
- Товарищ представитель Центрального Комитета, разрешите обратиться к товарищу полковнику.
- Разрешаю, - кивнул Арнольд Оскарович.
Лейтенант подошёл к своему начальнику и стал что-то шептать ему на ухо.
- Что вы там шепчете? – сердито поинтересовался представитель ЦК. – Говорите громко, чтобы все слышали.
Лейтенант испуганно глянул на заметно побледневшего полковника. Тот неохотно кивнул. Лейтенант обречённо произнёс:
- Подтверждение, что объект попал в нужную точку пространственно-временной плоскости, отсутствует.
- Что это значит? – взволнованно спросил Арнольд Оскарович.
- Это значит, что в расчётную точку объект не прибыл, - пояснил пожилой полковник. У Ковалёва засосало под ложечкой.
- Это именно то, что я хотел услышать, - майор Корнеев с победным видом уселся на место.
- Вы куда девчонку дели? – в упор глядя на полковника, строго спросил представитель ЦК.
- Сейчас будем разбираться, - утирая платком вспотевший лоб, пожилой полковник стал выбираться в проход. – Я могу идти?
Дверь распахнулась, и в зал вбежал молоденький лейтенантик в расстёгнутом кителе и без галстука. Быстро оглядев зал, он бросился к пожилому полковнику. Представитель ЦК только открыл рот, чтобы сказать о субординации, но лейтенантик его опередил:
- Михаил Алексеевич! – закричал он на весь зал, обращаясь к полковнику. – Я её нашёл! Всё в порядке!
- Где нашёл? – продолжая утираться платком, спросил полковник.
- В 1943 году! Я смотрел распечатки с ЭВМ, и нашёл ошибку – там вместо плюса стоит минус. Это касается только направления перехода, остальные параметры рассчитаны правильно. Она переместилась не на 25 лет вперёд, а на 25 лет назад!
- Это точно? – строго спросил полковник.
- Пойдёмте, я покажу вам распечатки! – лейтенантика распирало от восторга, как будто он наконец решил кроссворд, над которым бился два дня. А полковник повернулся к майору Корнееву из отдела аналитики.
- Товарищ майор, если вы будете любезны подождать денёк-другой, я смогу вам предоставить более веские доказательства успешности нашего опыта, чем только математические расчёты.
И добавил, уже обращаясь к представителю ЦК.
- Как видите, говорить о неудачах, досконально во всём не разобравшись, преждевременно. Я предлагаю перенести совещание на два дня. К тому времени у нас уже будет дополнительная информация.
Уже в коридоре Ковалёв нагнал математиков.
- Товарищ полковник, а можно узнать, что с ней сейчас?
- Забудьте слово «сейчас», молодой человек, - назидательно ответил полковник. – Для неё «сейчас» - лето 1943 года.
- Но ведь он сказал – всё в порядке, - Ковалёв кивнул на растрёпанного лейтенантика. Тот немедленно отозвался:
- Я хотел сказать, что по зарегистрированным аппаратурой параметрам точки пространственно-временной плоскости перемещение прошло успешно. Сказать, как она себя чувствует после перехода, сейчас невозможно.
- Вы сказали «сейчас», - уцепился за малейшую надежду Ковалёв. – А когда будет возможно?
- Дайте нам день-два, - ответил полковник. – Я считаю, что в архивах мы найдём её следы. Да, и свяжитесь с ротой охраны, уточните – не обращалась ли женщина предпенсионного возраста?
«Точно!» - сообразил Ковалёв, - «если она переместилась на 25 лет назад, то сейчас ей под пятьдесят».
2
Целый день у Ковалёва всё валилось из рук. Он задумчиво следил за ленивым миганием лампочек на консолях управления – машины были не загружены. Основными потребителями машинного времени был математический отдел, их задачи крутились на ЭВМ вычислительного центра днём и ночью. То, что сейчас им нечего считать – плохой признак. Значит, они просто не знают, где и когда Машка, и не могут просчитать переход во времени. Получается, её отправили в один конец, и причём – неизвестно куда.
На душе было погано. Тут ещё за плексигласом машинного зала машет трубкой дежурный офицер – мол, к телефону! Он снял трубку параллельного аппарата.
- Старший лейтенант Ковалёв!
- Товарищ Ковалёв, это Арнольд Оскарович.
- Слушаю вас, товарищ представитель ЦК!
- Алексей Викторович, у меня к вам будет неофициальная просьба. Если вас не затруднит, зайдите ко мне в гостиницу после службы.
- Хорошо, Арнольд Оскарович, - растерянно ответил Ковалёв. В трубке уже были короткие гудки, а он всё пытался понять – что бы это значило?
Вечером он не пошёл в общежитие, а сразу направился в гостиницу. Арнольд Оскарович не назначил время. Ну что же, если его ещё нет в номере – придётся подождать. Вот и знакомая дверь, чуть больше месяца они с Машкой так же стояли перед ней. А ведь это он втравил её в это дело! Получается – это он виноват в её гибели!
На стук дверь открыл хозяин номера. Арнольд Оскарович выглядел не лучшим образом – мешки под глазами, чуть подёргиваются уголки рта.
- Алексей Викторович, прошу прощения, что нарушил ваши планы. Проходите, пожалуйста.
- Что вы, Арнольд Оскарович! У меня не было никаких планов. Все мысли только о ней. Как она там?
- Знать бы ещё – где именно «там». Алексей Викторович, мне не совсем удобно это говорить, но я хотел бы, чтобы вы уделили мне немного времени. Не сочтите это за нарушение субординации.
Ковалёв удивлённо поглядел на него. А Арнольд Оскарович достал из портфеля бутылку «Столичной» и несколько банок консервов.
- Я думаю, что она для вас не чужой человек, и вы тоже сейчас переживаете.
Ковалёв сглотнул комок в горле и молча кивнул.
- Возьмите стаканы там у графина, на подоконнике, - Арнольд Оскарович распечатал бутылку. Налив по полстакана, он сказал:
- Надеюсь, эта история закончится хорошо.
- Обязательно надо чокнуться, - протянул свой стакан Ковалёв. – Не на поминках же!
Закусив консервами, Арнольд Оскарович спросил:
- Ваш отец жив?
- Да, - кивнул Ковалёв.
- Воевал?
- Да, с 43-го и до конца.
- Что рассказывает?
Ковалёв попытался вспомнить, что отец рассказывал про войну. На память приходили только какие-то пустяки – как делили тушёнку, как ухаживали за медсёстрами… Непосредственно про бои отец ничего не рассказывал, только становился задумчивым, когда на праздники надевал боевые награды – три ордена и три медали.
- Вот именно! – кивнул Арнольд Оскарович. – Фронтовики не любят об этом вспоминать. А знаете, что самое тяжёлое на фронте? Ждать! Ждать приказа о наступлении, ждать товарищей с боевой операции. Но там-то хоть ясно, что происходит. А тут – был человек, и нет его. И непонятно, что можно сделать, чем помочь. Вы меня понимаете?