- То есть я всё-таки подопытная крыса? – голос у Марии звенел от возмущения. – Ну и какие результаты получились в первом опыте?

- Я читал комментарии к твоему отчёту о первом перемещении во времени, - Андрей говорил с такими академическими интонациями, как будто сдавал курсовую работу. – Там анализировался твой психологический портрет до перемещения, и потом сравнивался с твоим поведением там, в 43-м. Ты характеризовалась как общительная, решительная, инициативная. Ты ведь освобождённый секретарь комсомольской организации. И когда в 43-м ты стала командиром зенитного орудия, эти твои качества очень пригодились.

- И что это значит? – недовольно спросила Мария.

- В отчёте делался вывод, что твои личные качества были востребованы временем в соответствии со спецификой.

- Ну хорошо, а сейчас, в 93-м, чем я должна командовать? Зенитных орудий тут нет, комсомол и коммунистическую партию разогнали. Ну?!

- Я не могу сказать, - потупился Андрей. – Но ведь эксперимент ещё не окончился.

- Ну хорошо – вот стану я каким-нибудь бизнесменом, буду торговать шматьём на рынке. И какой вывод из этого сможет сделать Арнольд Оскарович, или как его там?!

- Вывод очень простой – исторические предпосылки первичны, человеческие качества вторичны. Если есть исторические предпосылки – то найдётся и личность, нет исторических предпосылок – личность будет заниматься чем-нибудь другим.

- А как-то попроще объяснить сможешь? – недовольным тоном попросила Мария.

- Попробую, - кивнул Андрей. – Если бы история зависела от личности – ты бы сейчас создала комсомольскую организацию и возглавила её. Если появление личности зависит от исторических предпосылок – то ты не востребована, а сейчас на виду какой-нибудь жулик-бизнесмен, условно назовём его Борис Абрамович. То есть подтверждается тезис марксистко-ленинской теории о роли личности в истории.

- Ну раз я не востребована, то пусть твой Борис Абрамович историю и делает! – обиделась Мария. – Стоило весь этот огород городить, достаточно было бы прочитать учебник марксизма-ленинизма!

- На самом деле это имеет далеко идущий смысл. Довольно часто встречается тезис о том, что не будь Горбачёва или Ельцина, и Советский Союз существовал бы и дальше, то есть идеалистический тезис, что одна личность делает историю. А теперь получается, что Арнольд Оскарович опытным путём доказал, что кого бы не поставили на место Горбачёва двадцать пять лет назад – с исторической точки зрения ничего не изменится, всё равно из этого человека получится последний президент СССР.

- То есть, перефразируя фильм про Терминатора, есть судьба и будущее предопределено?

- Мне больше нравится формулировка из марксизма-ленинизма, - деликатно ответил Андрей.

- А я, как подопытная крыса, это подтвердила, - сердито подвела итог Мария.

- Давай сегодня немного отдохнём, - попытался сменить тему Андрей. – Съездим в Москву, погуляем. Всё-таки воскресенье, да и погода хорошая.

5

В этот день началось бабье лето. Днём было тепло, и гулять по осенней Москве было одно удовольствие. Они зашли в кооперативное кафе, съели по пирожному. Больше ничего заказывать не стали – кооперативные цены кусаются.

- Пойдём, поглядим на Верховный Совет, - предложила Мария. – А то целыми днями по телевизору только о нём и говорят. Что там хоть на самом деле творится?

Когда они вышли на Краснопресненскую набережную, то увидели возбуждённую толпу на площади перед Белым домом.

- Что случилось? – спросила Мария.

- Прорвали блокаду Верховного Совета! - ответили сразу несколько человек. – Милиция и военные на нашей стороне! Сейчас мэрию брать будем!

Со стороны дома-книжки бывшего здания СЭВ раздавались автоматные очереди.

- Это ОМОН по народу стреляет! – объяснил пробегающий мимо мужчина с алюминиевым милицейским щитом. – Ну сейчас мы им покажем!

С той стороны послышался рёв автомобильного двигателя и звон битого стекла, стрельба усилилась. Но народ не торопился расходиться. Эта энергетика передалась и Марии.

- Вы откуда? – спросил её какой-то мужчина, и, не дожидаясь ответа, принялся объяснять. – Я сам из Минска, специально приехал поддержать Верховный Совет. Ельцин за деньги Запада специально развалил страну, вместе с Кравчуком и нашим Шушкевичем. Надо их арестовать, и восстановить Советский Союз!

Стрельба со стороны здания СЭВ стихла.

- Выводят! – пронеслось по толпе. Мария стала пробираться ближе, Андрей послушно шёл следом. Из разбитых дверей через коридор в толпе гуськом выходили растерянные милиционеры.

- Назад! Не трогайте их! Мы будем их судить! – пытались остановить агрессивную толпу молодые ребята с автоматами. На козырёк над дверями вышел пожилой военный в полевой форме, его окружало несколько крепких ребят с автоматами.

- Генерал, генерал! – пронеслось по толпе.

Генерал взял микрофон и поставленным голосом начал говорить. Динамики разносили его слова на всю площадь.

- Два года ельцинских реформ опустили всех честных тружеников на дно социальной жизни и возвели на пьедестал спекулянтов и аферистов. Большинство людей искренне верили, что демократически избранные президент и парламент, сваливший коммуниста-трепача Михаила Горбачева, изменят жизнь к лучшему. Но случилось иначе. 2 января 1992 года грянула «шоковая терапия» Егора Гайдара. В считанные дни население стало нищим, сбережения превратились в пыль, зарплаты, пенсии и пособия обесценились. Заводы и колхозы либо встали, либо не могут платить работникам. Началось время бартера и криминального бизнеса. Полстраны челночит, таская на себе товары из-за границы; офицеры стреляются из-за того, что им нечем кормить детей; а работяги и пенсионеры месяцами ждут зарплату. И тут началась ваучерная приватизация по Чубайсу. Обобранному населению раздали бумажки с правом на долю собственности госпредприятий. И сразу подставные лица от чиновничества и криминала кинулись их скупать за бесценок. Люди «фантики» продавали, так как боялись и вовсе остаться ни с чем. Жизнь стала еще тяжелее. Такого количества беспризорных, голодных детей Россия не видела даже в войну. Расцвела проституция, в том числе детская.

Генерал перевёл дух и закончил:

- Пора положить этому конец! Долой президента-жулика! Всю власть Верховному Совету! Восстановим Советский Союз!

Толпа взорвалась овациями. Раздались крики: «На Останкино! Расскажем народу правду». Другие кричали в ответ: «На Кремль!». Со стороны площади послышался призыв: «Формируем ополчение. Записывайтесь добровольцами!» Мария стала пробираться в ту сторону.

- Ты куда? – дёрнул её за рукав Андрей.

- В ополчение, - через плечо бросила Мария.

Андрей крепко схватил её за локоть.

- У нас приказ – только наблюдать, в местные события не вмешиваться.

- А ты помнишь оговорку – если это не угрожает безопасности страны?

- Лейтенант Егорова! – повысил голос Андрей.

- Лейтенант Нечаев! – ответила Мария. - Я иду на защиту Советского Союза! Я давала присягу! И ты, кстати, тоже!

- Я отказываюсь в этом участвовать! Это нарушение приказа!

- Как хочешь! А я пойду влиять на исторические процессы, – и Мария стала пробираться через толпу. Увидев парня с тетрадкой, она подошла к нему.

- Меня записывай! Лейтенант Егорова.

- Откуда? – поднял на неё взгляд парень.

- Чехов-33.

- С оружием обращаться умеешь?

- Так точно!

Чуть в стороне ей выдали короткий автомат со сложенным прикладом, два магазина к нему и две пачки патронов.

- Сама зарядишь?

Мария молча кивнула, присела в сторонке и стала снаряжать магазины. Вскоре раздалась команда:

- Строиться повзводно! Едем в Останкино. Мы должны добиться, чтобы сторонникам Верховного Совета дали эфирное время. Если они не сделают это добровольно – мы возьмём Останкино штурмом!

Все стали садиться в армейские грузовики, которые стояли на краю площади у Белого дома. Грузовиков было много, но на всех всё равно не хватило, и тогда добровольцы стали останавливать рейсовые автобусы и высаживать из них пассажиров. Мария подхватила автомат и тоже направилась к грузовикам. С проезжавшего мимо БТРа её окликнули:

- Эй, ты тоже на Останкино? Как тебя зовут?

- Мария, Маша.

- Давай к нам!

Парни помогли ей забраться. Она уселась на броню, положив автомат на колени, и только сейчас обратила внимание, что на БРТе закреплён красный флаг с серпом и молотом.

- Всё, поехали! – постучали по броне парни, и БТР стал встраиваться в колонну грузовиков и автобусов. Колонна мчалась по московским улицам, ветер развивал красный флаг, машины сигналили, завидев их, люди на тротуарах махали руками.

- На Останкино! – вместе со всеми кричала Мария, придерживая автомат. – Да здравствует Советский Союз!

Глава 10

1

Эйфория – вот что она чувствовала, когда колонна машин, в которой был и их БТР, только приехала в Останкино. Вообще эйфорию испытает любой, когда он мчится по улицам на броне БТРа с автоматом в руках. Но здесь было нечто большее – и закатное солнце, и красный флаг на БТРе, и приветственные возгласы прохожих, а самое главное – единомышленники, так же, как и она, одержимые великой целью – спасти страну!

Они встали у телецентра, готовые действовать. Но поступила команда – ждать, пока генерал ведёт переговоры с руководством телецентра. Точнее – пытается вести, потому что руководство увиливало от прямого разговора. Но приехавшие от Верховного Совета были настроены решительно. Толпа единомышленников создавала впечатление, что все думают так же, как и они, и только тупость и верность президенту не даёт телевизионному начальству выполнить их требования – дать прямой эфир сторонникам Верховного Совета.

Внимание Марии привлекла группа молодёжи лет шестнадцати, скорее всего – старшеклассники. Среди них выделялась одна девочка – невысокого роста, симпатичная, но не красавица, подвижная и общительная. Мария подошла к ним поближе.