Многим знакомо слово «клотик» — нашлепка на верхнем конце мачты или стеньги[43] в виде приплюснутого сверху и снизу шара Первоначальным его назначением было предохранение мачты от гниения изнутри. Теперь под клотиком, а чаще — внутри его, размещаются шкивы, через которые проходят фалы для подъема и спуска флагов. А само слово Moot в переводе с голландского как раз и означает «шар» либо «набалдашник».

О том, что на кораблях каждый полчаса бьют склянки — известно почти всем Выражение это происходит от традиции ударять особым образом в колокол после того, как из верхней склянки песочных часов вниз пересыплется последняя крупица песка После отказа от песочных часов и перехода к более точным системам хронометража традиция сохранилась.

Кстати, отбивание склянок часто именовалось и «битьем рынды». При этом слово «рында» не имело никакого отношения к средневековым рындам — царским телохранителям знатного происхождения, чинно стоявшим с серебряными топориками по бокам трона русских самодержцев. Как выяснили историки языка, это выражение происходит от английского ring the hell, что в переводе на русских означает «бить в колокол». Со временем английское ring превратилось в куда более понятную русскому человеку «рынду».

Бывает, что морской термин может вообще поставить в тупик. Например, что может скрываться под словом «беседка»? А означает оно приспособление, предназначенное для подъема человека на мачту либо по наружному борту корабля. Зачастую это просто бревно либо вообще доска, с которой красят или ремонтируют что-либо. И никакого отношения к садово-парковому инвентарю!

Не всегда можно сразу понять и то, что имеет в виду моряк под словом «выстрел». Вполне возможно, что речь идет о рангоутном древе (или даже металлической балке), которая крепится к борту корабля шарнирным соединением. На ходу выстрел, как говорят моряки, «заваливается» (крепится) к борту, а на стоянке его используют для постановки шлюпок и катеров. По выстрелу также добираются до борта корабля.

Или, например, «утка». Не всякий быстро определит, что под этим названием скрывается вовсе не водоплавающая птица, а двурогая металлическая планка (литая или сварная) для укрепления не слишком толстых свободных концов снастей. Снасть укладывается на утку восьмеркой, а удерживается за счет силы трения.

Не совсем понятно происхождение слова «кубрик», первоначально обозначавшего жилую закрытую палубу без орудий. Ныне это просто помещение для рядового состава. В русском языке оно впервые появилось в конце третьей четверти XVII века как «кубрюх». Филологи выводят это не слишком благозвучное слово от голландских кое (корова) и brug (мост). Другой вопрос — при чем тут помещение для экипажа?

Имелись, естественно, и выражения для «внутреннего пользования». Шутливые и не очень. Например, консервы во флоте назвали «мощами бригадира, павшего геройски от почечуйной болезни». Напомним, что почечуем раньше именовали геморрой.

«Чистяками» именовали офицерских вестовых, в обязанность которых входило поддержание корабля и офицеров в чистоте и порядке. Вестовой мог быть прикомандирован к кают-компании либо к одному или нескольким начальствующим лицам. В «чистяки» чаще всего назначали первогодков, еще не имевших морских профессий.

Для моряков существовало два вида чая — «Кронштадт» и «адвокат».«Кронштадт» (в память о сидениях на половинном береговом жаловании) был жиденьким, но с казенным сахаром. «Адвокат» же был гораздо крепче и с лимоном. Такой напиток заваривали в плавании в кают-компании все те же вестовые — «чистяки».

«Черносливом» именовали уголь — чаще всего жирные сорта, типа валлийского «кардифа». Если же кто-то выполнял важную либо даже опасную задачу тихо и незаметно, то о нем говорили, что имярек «не разбудил ни кота, ни врана, ни попа».

Офицера, сторонившегося женщин, обычно называли «хомяком» — как известно, это животное ведет довольно замкнутый образ жизни, далекий от мирских удовольствий. Впрочем, новоиспеченный «хомяк» всегда имел право назвать такое титулование «гаффом». Таковым термином определяли глупые и неуместные шутки, а также бестактные заявления. Добавим, что guff в переводе с английского языка означает что-то вроде пустой болтовни.

Высокие стоячие воротники офицерских сорочек называли «лиселями», в честь сходных по форме парусов.

Членов экипажа того или иного корабля обычно именовали по его названию. Вот и появлялись «разбойники», «орлы» и прочие «драконы».

Отдельно скажем об ударениях. Ряд знакомых нам слов на флоте — например, рапорт и компас и так далее — исторически произносятся с ударением не на первый слог, как на берегу, а на второй. С чем это связано — трудно сказать, но некоторые лингвисты предполагают, что речь идет о влиянии французского языка, где ударение ставится как раз на второй слог. К правильной расстановке ударений относились крайне ревниво, причем тех, кто не понимал их смысла, считали неспособными понять всю сложность и специфичность морской жизни.

Есть и выражения, которые происходят из недр флота, но давно уже стали иметь «общегражданское значение». И речь идет не только о знакомом нам «адмиральском часе» либо «авральном» выполнении той или иной работы.

Уже почти 200 лет пространство Финского залива между устьем Невы и Кронштадтом именуется местными жителями «Маркизовой лужей». «Крестным отцом» этого топонима стал французский эмигрант, Жан-Батист Прево де Сансак, маркиз де Траверсе, получивший на новой родине имя-отчество Иван Иванович. Он родился в 1753 году на острове Мартиника, служил во французском флоте, а в 1791 году был принят во флот Российский контр-адмиралом гребного флота на Балтике. В 1809–1811 годах де Траверсе был управляющим Морским министерством, а в 1811–1828 годах — морским министром.

Своим возвышением, как говорили злые языки, маркиз был обязан красавице-гувернантке, служившей в одном из его имений — Романщине (располагалось в Лужском уезде Санкт-Петербургской губернии). «Император[44], проезжая на запад России или за границу, будто невзначай всегда останавливался в поместье маркиза, Романщине, и проводил у него несколько дней в рыцарских подвигах», — писал публицист Николай Греч.

Но почему же и когда у участка Финского залива появилось такое странное название — «Маркизова лужа»?

Дело в том, что маркиз считал своей главной задачей сохранение линейного флота от различных напастей, в связи с чем якобы отдал приказ дальше Кронштадта не плавать. Вот Балтийский флот и толокся на небольшом мелком пятачке между морской крепостью и Санкт-Петербургом, названном «в честь» де Траверсе.

И напоследок снова слово Гречу, на этот раз оценивающего хозяйственные таланты «Ивана Ивановича»:

«Министр хлопотал только о построении большого числа кораблей, и, спустив их на воду, не заботился о них. Линейный корабль “Лейпциг” спущенный на воду на Неве, почему-то запоздал быть отправленным в Кронштадт до наступления зимы[45], простоял два года перед самым домом министра и сгнил совершенно».

Не правда ли, чем-то подозрительно напоминает и куда более близкие к нам времена?

Интересно и происхождение популярного выражения «полундра» (его иногда произносили и как «полундра»). Несмотря на то что словарь Владимира Даля (кстати, офицера Российского флота) приписывает ему голландское происхождение[46], истоки его следует искать в английском языке Речь идет о кальке выражения fall under, что в переводе на русский язык означает «падать вниз». В качестве примера к данному выражению Даль приводит следующую фразу: «Полундра, сам лечу! — закричал матрос, падая с марсу».