Остаться в Грейковаце еще на сутки мы не могли. Это знали и наши сопровождающие, и вице-мэр. Поэтому его заявление о «русских наемниках» мы посчитали голословной и чудовищной клеветой. Так и сказали Кадри Цанаи. Он развел руками:

— Можете мне не верить, но у нас здесь русских не любят, любят и даже боготворят немцев.

Предметные доказательства любви к армии ФРГ были в Грейковаце налицо: свежие черепичные крыши над старыми кирпичными кладками, металлические строительные леса вокруг крестьянских построек, аккуратные стопки стройматериалов возле стальных складских контейнеров, бетономешалки в албанских дворах и немецкие стройбатовцы с мастерками в руках… Восстановлением села, как и еще трехсот поселков и деревень южной зоны Косовского края, занимается CIVIC, специальная рота гражданского строительства бундесвера. Пожалуй, самая заметная строительная организация из всего международного миротворческого контингента, размещенного во всех пяти секторах ООНовского протектората.

Ее командир подполковник Кристиан Гибс рассказал нам, что правительство ФРГ, Австрии и благотворительные негосударственные организации обоих стран выделили на восстановление дорог, мостов, домов и коммунального хозяйства их зоны ответственности, которая, как и западная часть Косовского края, пострадала в ходе межэтнических разборок больше всего, 7,5 миллиона марок. Все они пошли в дело.

Например, в городе Малишево немецкие строители отремонтировали госпиталь и завезли в него на сто тысяч дойчмарок медицинского оборудования. В селах Цура, Дунаи, Хоса Заграуска и Суварека подняли из руин более двух с половиною сотен домов на сумму в полмиллиона марок. Только в Грейковаце покрыли черепицей, вставили окна и двери в 75 зданиях.

Майор Хатмут Поль, а именно его подчиненные восстанавливают дома в Грейковаце, добавил, что принцип их работы заключается в том, чтобы создать минимальные условия для жизни албанских семей. Они ремонтируют в каждом доме только одну-две комнаты, чтобы люди могли там укрыться зимой от непогоды. Остальные работы должны проделать сами албанцы.

Правда, если в семье нет мужчин или он не способен выполнять квалифицированную строительную работу, а таких больше половины населения Грейковаца (многие взрослые мужики все еще находятся в Швейцарии, Австрии или Германии), сказал майор, то женщинам и детям помогают немецкие волонтеры.

Хатмут Поль до объединения Германии служил в армии ГДР, он неплохо говорит по-русски. По крайней мере, в разговорах с нами пытался пользоваться именно этим языком. Он сказал, что в CIVIC все понимают: часто албанское население пытается «проехаться» за немецкий счет (как бы сказали русские, «на халяву»), иждивенческие настроения у местных, к сожалению, очень сильны, — даже мусор за собой убрать не пытаются, Косово загажено, как какая-нибудь свалка. Но гуманитарный долг для его правительства стоит на первом плане, а для воспитания или выработки предприимчивости и добропорядочности у ту- тошных крестьян они используют такой метод: на каждый дом выделяют не больше пяти тысяч марок. Остальные средства, говорят ко — соварам, дорогие подопечные, будьте любезны, заработайте сами.

Албанцы, что бы о них ни говорили, сказал майор Поль, — народ очень трудолюбивый и на это способны. Надо только создать им условия. При массовой безработице, необходимости переформировать разоружаемую Армию освобождения Косово в гражданские подразделения защиты края, организацию, похожую на наш МЧС, это задача номер один. Получается это пока плохо.

Местной легитимной власти здесь все еще нет. Албанцы и сербы, а их осталось на всю область всего 300 человек против 130 тысяч косоваров, разобщены. Вместе они работать не хотят, продолжают ненавидеть друг друга, даже детей не пускают учиться в одни и те же школы, — мир тут держится исключительно на немецких, русских, австрийских, шведских, голландских и турецких штыках. Его охраняют 10 019 миротворцев. А вечно так продолжаться не может. И не должно.

Но что делать после того, как все дома будут восстановлены, никто пока не знает… Милязин Цанаи сказал мне, что на восстановление дома его брата надо, как минимум, 200 тысяч дойчмарок. Заработать Азему, его сыновьям и дочерям такую сумму в Швейцарии — немыслимо. Но глаза боятся, а руки делают. Немцы за них всего не сделают, хотя и за эту небольшую помощь его семья им очень благодарна. И не забудет ее никогда.

А что касается русских добровольцев, то разговоры об их участии в расстреле грейко- вацких крестьян, конечно же, здесь идут. Хотя, правда, никто точно не знает, кем были эти бандиты по национальности. Милязин уверен: как бы то ни было, российское правительство на убийства и разбой этих людей в Косово не посылало. У негодяев не бывает страны и национальности. Если у вас в Чечне арестуют косоваров из басаевской банды, не надо думать, что их послал на Кавказ воевать албанский народ.

В семье не без урода… — Главное, — говорит он, — наладить здесь, в Грейковаце, нормальную жизнь. Сделать это должны не немцы и русские, а мы — албанцы и сербы. Сами все разворотили, самим и восстанавливать…

Командир 13-й тактической группы многонациональных миротворческих сил бригады «Восток», что вместе с американцами несет боевую службу в Косово на границе Сербии и Македонии, а по-нашенски, 13-го отдельного парашютно-десантного батальона 76-й Псковской дивизии ВДВ подполковник Александр Кошельник считает себя достаточно везучим человеком. Посудите сами.

Зона ответственности в Косовской Каменице ему досталась, пожалуй, самая спокойная. Здесь почти что не было серьезных боев и разрушений. Население — 47 тысяч албанцев и 14 тысяч сербов, представители других национальностей, в основном — цыгане, хорваты и румыны, между собой практически не враждуют. Всего 97 нападений друг на друга с применением оружия, одиннадцать убитых и 24 раненых, 16 поджогов и один подрыв БТРа на противопехотной мине. Изъят 71 ствол, задержано и передано полиции 34 подозреваемых в совершении кровавых преступлений. Не так много серьезной и опасной работы за пять месяцев пребывания его подчиненных в здешних местах.

На весь батальон из 800 человек — только двое легко раненных. Чем не везение?!

Конечно, кто-то может утверждать, что и один убитый — это слишком. Безусловно так, и спорить по этому поводу Кошельник не будет. Но если сравнивать, то таких происшествий на его долю выпало намного меньше, чем в других зонах ответственности, и, конечно же, много меньше, чем можно было бы ожидать. Особенно в первое время.

Тогда, когда его тринадцатый русбат 10 июля пришел сюда в Косовскую Каменицу и занял посты на девяти контрольных пунктах, выставил патрули на 24 маршрутах, спокойного житья им не было. По ночам — обстрелы, гранатами забрасывали. Одна из них даже упала в стакан блок-поста, осколками все мешки с песком посекло. Патруля спасло только русское разгильдяйство, — он в это время по нужде отлучился и никого вместо себя на посту не оставил.

А с полудня до обеда в Каменице, да и в окружающих деревнях шли бесконечные митинги, организованные активистами УЧК — Армии освобождения Косово. С лозунгами «Русские! Убирайтесь домой!» и «Русские — тешьпия (по-албански «убийцы»)» — намек на то, что наши наемники принимали участие в расстрелах местного населения. И ладонью по горлу проводили: мол, не уйдете, — зарежем.

Старший лейтенант Алексей Чуфырев, успевший до этого за два года офицерской службы побывать и на линии разъединения в Абхазии, рассказывал мне:

— Стоишь перед толпой, как истукан. В тебя камнями швыряют, орут что-то в лицо, даже плюют, а ты сожмешь зубы и только — «чиз-з-з», улыбаешься. Как дурак. А что делать?! Не стрелять же в толпу, где женщины и дети?! Утрешься и дальше стоишь — «чиз-з-з»…