— За что вы ее? — вырвалось у Ирмы тогда — Она спасла вам жизнь. Это жестоко.

— Напротив, хризантема, я поступил слишком мягко — отвечал Гасан Гасаныч, оттирая кровавую росу с белоснежной рубашки и черной жилетки.

— Она видела мое унижение. За это она должна была умереть.

С той поры Ирма почувствовала, что Манана ее невзлюбила. Ирма совсем не подавала повода для такого отношения. Пожалуй, кроме одного. Она видела ее унижение. Эту пощечину Манана ей не простила. Они были в кабинете за вьетнамской соломкой. Гасан Гасанович и Манана присели на плюшевую софу. Ирма расположилась напротив в большом и мягком кресле. Вошел Курузак с подносом. Хилый человек с выдающимся носом и мягко-тревожными манерами.

— Рад снова вас видеть вместе с нами, Ирма.

— Как ни грустно, но ваше предсказание оправдалось. — сказала Ирма.

Курузак, расставляющий чашки с чаем, заметил.

— Профессионал всегда вернется к своему поприщу, а вы профессионал отменный.

Поставив чайник и тарелочку с мелкими песочными пирожными, Курузак отошел в тень. Он был казначеем Гасан Гасаныча и абсолютно преданным мамелюком. История была темная, впрочем (Ирма поймала себя на мысли) Гасан Гасанович притягивал именно такие истории. Когда то Курузак был другим и любил девушку. По-честному любил, а кроме этого был ревизором и проверял городской рынок, вотчину Гасана Гасаныча. Не то, что бы Курузак был особо бескорыстным или препятствовал деятельности Гасан Гасаныча. Но Гасан Гасанычу нужен был пример для устрашения, для демонстрации безнадежности всех попыток сопротивления. Девушка Курузака пошла и написала заявление об изнасиловании. Курузака посадили. Действительно ли был так болен отец, и срочно были нужны деньги. Действительно ли давно был другой. Этого Курузак не знал, а потом не хотел знать. В колонии ему пришлось бы туго. Такая статья, да еще и сам по себе не стальной характер, но у него появился таинственный покровитель. После освобождения Курузак прямиком направился к Гасан Гасанычу. Тот сказал ему:

— Вот я перед тобой. Я разрушил твою жизнь. Ты можешь убить меня, и будешь прав. Но сначала скажи за что? Ради кого? Ради той, что предала тебя, не задумываясь? Послушай, все мы щепки в этом мире. Ты для меня. Я для кого-то другого. Ты был там и видел, что человек значит для другого человека. Так. Пыль. Вор, укравший лишний кусок. Приятель, который бросит, не задумываясь. Ты был там, где все это обострено до предела, но, поверь, что здесь, под тонким слоем, таится то же самое.

— Где же спасение — прохрипел Курузак.

— По большому счету его нет. Но я могу тебе обещать одно. Если ты не предашь меня, я никогда не предам тебя.

Курузак и Гасан Гасанович не подвели друг друга.

— Чем же вы занимались все это время, милая? — спросила Манана, сделав несколько глубоких глотков.

— То тем, то этим. В основном пыталась забыть. — ответила Ирма.

— Да — вздохнул Гасан Гасанович — Поступили с вами некрасиво.

— Это в прошлом — сказала Ирма. — Теперь я снова в деле.

— Может быть, хризантема, хотите немного передохнуть? Мой дом в вашем распоряжении.

— Спасибо, я остановилась в «Мечте» этой новой гостинице. Меня все устраивает.

— Эта гостиница — поморщился Гасан Гасанович — Отчасти она виновна в том, что я пригласил вас сюда. Бередить воспоминания.

— Отнюдь. Я вам искренне благодарна. Иногда полезно расправиться со всякими воспоминаниями.

— Вы настроены так решительно? — Гасан Гасанович внимательно посмотрел на Ирму. Седой костлявый ястреб с прохладным сердцем.

— Только в той степени, в которой это не повредит нашему делу — ответила Ирма.

Через некоторое время Гасан Гасанович сказал.

— Я верю вам. Вы говорите искренне.

Он посмотрел на Манану. Та сразу же засобиралась.

— Была рада повидаться. Если что обязательно звоните.

Поцелуй Мананы был так же холоден, как и слова. Несомненно, Манана была в курсе всех дел Гасана Гасаныча, но приличия вынуждали ее покинуть место, где обсуждались чисто мужские дела. Она все узнает, но позже.

— Вы Дудилова помните, хризантема? — задал вопрос Гасан Гасанович.

— Вашего партнера? Конечно. Неужели он объект. Гасан Гасанович я давно не занимаюсь этим.

— Что вы. Теперь не такие времена. Пейте чай. Курузак изумительно его заваривает. Чувствуете тягучесть? Это признак благородных кровей. Да. Так вот в чем загвоздка, хризантема. У нас с Дудиловым, если так можно выразиться концессия на паях и полном доверии. Он на поверхности, олигархствует на благо города, я таюсь в подземельях и на поверхность выхожу только с наступлением сумерек. Все бы ничего, но последнее время я стал чувствовать неискренность с его стороны. Спинным хребтом чую, обманывает. Нет, не подумайте ничего плохого. Он не изменник. И в основном я ему верю. Гостиницу вот надумал прикупить через подставных лиц, а меня в известность не поставил. Еще там по мелочи. Понимаете мне нужно сильнее привязать его к себе, что бы он ясно представлял себе, насколько он слаб без меня. Тут я вспомнил о вас. Вы сделаете все четко и красиво. В этом нет сомнений.

— В чем будет заключаться моя роль?

— Наш общий знакомый из Москвы на днях вместе с сыном передаст деньги. Немного. Около четырехсот тысяч долларов. Но для Дудилова и они праздник. Продавцы отеля настаивают на немедленном заключении сделки еще в этом году. Свободных активов у Дудилова немного, поэтому эту наличность он немедленно пустит в ход. Выплаты будут производиться в несколько этапов. Нас интересует только первый. Это около миллиона наличными. Передача денег намечена на 31 число. Где еще уточним. Знаете, хризантема, я теперь король информации в этом городе. Знаю все и про всех. Курузак держит клининговое агенство. Лучшее в городе. Так что теперь через наших поло и рамо — мылов мы вхожи во все кабинеты. Выслушаем все в надлежащем виде. Вы будете должны подменить кейс с московскими долларами на такой же кейс с фальшивками. Дудилов расплатится с продавцами, в том числе и фальшивками. Те обязательно обнаружат обман. Они турки. У них ножевой удар идет впереди слов. Для решения проблемы Дудилов будет обязан обратиться ко мне. Я ему помощь, конечно, предоставлю, но с определенными гарантиями. Вот и все.

— А ваш общий знакомый не пострадает? Ведь подозрения Дудилова в основном падут на него?

— Ни в коем случае, хризантема. При передаче денег Дудилов обязательно их проверит, можете мне верить. Тем большим будет разочарование.

— Тогда он бросится искать предателя внутри своего окружения.

— Тем лучше. Ослабленный внутренними противоречиями противник, всегда лучше самого сильного союзника.

— Я думала Дудилов ваш союзник?

— Исключительно партнер, хризантема. Так же как и вы. Моих союзников можно пересчитать по пальцам. Манана, Курузак и мое понимание текущего момента.

«А ведь Курузака он отметил только потому, что тот здесь находится». — подумала Ирма — «В другой ситуации бросил бы не задумываясь, психолог».

— А что, если турки погорячатся. Потеряете партнера, Гасан Гасанович.

— Этого не будет.

— Почему вы исключаете такую возможность?

— Видно вы в хорошей форме, хризантема. Так настырны. Хорошо с вами как с партнером буду откровенен. Я с ними договорюсь. Они возьмут себе в качестве возмещения материального ущерба оставшиеся 600 тысяч настоящих долларов. Передадут их хозяину отеля, и бучи никакой поднимать не будут.

— А настоящий хозяин вы?

— От вас не скрыться, хризантема. Вы совершенно правы.

— Но ведь могут возникнуть совсем уж непредвиденные обстоятельства. — сказала Ирма.

Гасан Гасанович добродушно с полным ощущением силы ответил.

— Даже, если Дудилов наведет на моих турок пушку и силой заставит подписать контракт, у него ничего не выйдет. Подписывать такие документы, мои конфиденты, не правомочны. Как видите, я подстраховался со всех сторон.

Кузурак вышел из тени и разлил оставшийся в чайнике чай по кружкам. Гасан Гасанович поблагодарил его взглядом.