Черт возьми, да перестанешь ты, наконец?

Внезапно она услышала какой-то непривычный звук, отчего у нее сразу же открылись глаза. Это задребезжали стекла от сильного порыва ветра. Она оттолкнула от себя кресло на колесиках, которое повернулось вокруг собственной оси. С запада дул сильный ветер. Оттуда, где находилась ее лаборатория. И она почувствовала настоящий запах дыма.

Грэг!..

От ужаса Луиза не могла произнести ни слова. Стол, за которым обычно работал Грэгори, был весь завален бумагами. Она смахнула их на пол, пытаясь найти телефонный аппарат. Она едва способна была понять, что говорила ей девушка с телефонной станции. А та пыталась втолковать Луизе, что ситуация находится под контролем. К месту происшествия уже движутся пожарная машина и фургон шерифа. Подняли по тревоге даже пожарную службу в Остине.

Луиза уронила трубку. Недавнее видение лишило ее сил. Девушку-оператора звали Ким Пойлер, и Луиза знала ее всю жизнь. Ей вдруг начало казаться, что все происходит в другом месте и в другое время — миллион лет назад — и что она слышит голос Ким, которая пытается ее убедить, что пожар случился вовсе не в ее лаборатории. Это было легко принять за чистую монету. Но от этого не становилось легче.

То, что происходило в реальности, было не менее страшно. Луиза кинулась из библиотеки в холл, оттуда — на кухню. Оказавшись за дверью дома, она едва не упала с крыльца. Трава путалась в ее босых ногах. Что-то кольнуло ее в пятку. Старый тополь и кипарис заслоняли от нее лабораторию. Миновав их, она еще больше испугалась, ощутив сильный жар. Он накатился на нее горячей волной, и Луиза сразу же задохнулась от дыма.

— Грэг!

Белые стены лаборатории лизали желтые языки пламени. Дверь ее была не просто заперта, но подперта снаружи длинной доской. Отовсюду поднимались клубы темно-серого дыма.

Доска сразу же привлекла внимание Луизы. Она думала не о том, как эта доска попала туда… Главное было в том, что Грэг наверняка находился внутри. В здании было четыре окна. Сама она могла свободно пролезть сквозь окно, но Грэг этого сделать не смог бы. Он был крупным мужчиной, а окошки были узкими. Так что выбраться наружу он мог только через дверь. Луиза устремилась к двери, чтобы убрать доску, однако в этот момент налетевший порыв ветра дохнул пламенем ей прямо в лицо. Она отпрянула, закашлявшись от дыма, который ел ей глаза.

— Грэг!

Изнутри не доносилось ни звука. Луизу охватил панический ужас. Во второй раз в жизни ей приходится пережить весь этот кошмар. Шрамы не были просто воспоминанием. Все это могло теперь повториться…

Да, так оно и было. Воздуха не хватало. Оглушала жара. Человек, которого она любила больше, чем жизнь, находился в комнате, отрезанной огнем. Ее мутило от дыма, которым она надышалась. Но главное — она ничем не могла помочь.

Боже, взмолилась Луиза, я не выдержу еще одного такого испытания. Пощади. Это невыносимо. Я этого не переживу…

А еще эти сирены автомобилей, которые доносились издалека… Они напоминали о боли, которую ей уже довелось испытать однажды. Сирены ей не помогли. Никто не смог помочь. И она просто не сможет жить, если ей суждено потерять еще одного близкого человека.

Я не буду тебя любить, ладно? Я не буду тебя любить, Грэг, обещаю тебе. Я никого не буду любить, только, пожалуйста, будь добр…

Она металась вокруг лаборатории, не ведая, что предпринять. Дым попадал ей в легкие, забивался в ноздри, разъедал глаза. Но нужно было найти выход!

Я не могу тебя потерять, Грэг… Не могу… Не могу…

Огонь бушевал. Пламя с шумом вздымалось вверх. Что-то падало с грохотом, что-то трещало… Но шум пожара постепенно начали перекрывать звуки приближающихся сирен. В тот момент, когда пожарная машина с ревом въехала во двор, Луиза пыталась открыть дверь лаборатории с помощью длинного сука, который она притащила с берега реки.

— Мисс Луиза!

Она ничего не слышала. Ей было все равно. Кто-то пытался оттащить ее от двери. Они с ума сошли… Она не могла оставить Грэга там одного. Но главное — не было воздуха, нечем было дышать. Кто-то ее удерживал, не пускал к горящей лаборатории. Она не видела, кто это был. Сколько лет прошло с тех пор, как она оплакивала родителей? Восемь? Теперь она не плакала. Ей казалось, что она никогда не плакала. Слезами горю не поможешь, никого не воскресишь. И она сейчас не плакала — ее душили рыдания… Она была ослеплена. Тело ее судорожно сотрясалось.

— Оставьте меня в покое!!!

Какой-то человек что-то сказал ей извиняющимся тоном… Затем она ощутила резкую боль, и сознание ее померкло.

— Черт, сильно вы ее ударили?

— Ради бога, мистер Коплин, я чувствую себя очень виноватым. Но клянусь, она прямо бросалась в огонь… и не было другого способа ее остановить. Я не знал, что мне делать…

— Вы поступили правильно. Извините, что я на вас набросился.

— Может быть, дать ей немного подышать кислородом? Она надышалась этого дыма.

— Не нужно. Оставьте нас вдвоем.

Луиза лежала на носилках, накрытая грубым шерстяным одеялом. Грэгори снова пощупал ее пульс и натянул ей одеяло до самого подбородка. Уже наступила ночь. В воздухе остро пахло химикалиями, которые были применены здесь при тушении горящего бензина. Над местом пожара клубился зловонный пар. Рядом стояли пожарная машина с красными мигалками, которые так никто и не выключал, а также фургон шерифа, доставившего сюда предметы первой помощи.

— Слушай меня, Луиза. Проснись. Сейчас же…

Луиза начинала приходить в себя. Вначале она почувствовала, что ноет челюсть, что очень напоминало зубную боль. Потом она увидела Грэга, склонившегося над ней в ночи. Она приоткрыла рот, силясь что-то сказать, но не смогла. Тогда она просто потянулась к нему.

Грэгори крепко прижал ее к себе.

— Не думай ни о чем, — сказал он. — Это вспыхнул бензин. От него бывает много дыма и шума, но огонь быстро исчезает. Особенно если такое случается в каменном здании. Ты же хорошо знаешь, что в лаборатории было четыре огнетушителя. Понадобилось некоторое время, чтобы ими воспользоваться. Никто не пострадал. Со мной все в порядке, с тобой тоже ничего особенного не случилось. И никто больше здесь не пострадает.

Один из пожарных, одетый в обычный фермерский костюм, — это была добровольная дружина, занимавшаяся тушением пожаров, — приблизился к ним и сказал:

— В основном мы сделали все, что нужно, Днем мы пришлем специалиста, который постарается разобраться, что явилось причиной возгорания.

— В этом нет необходимости, — ответил Грэгори. — Мы уже знаем, что это был поджог. Поговорите с шерифом. Он введет вас в курс дела. А сейчас вы можете ехать. И спасибо за все, что вы для нас сделали.

Грэг завернул Луизу в одеяло и взял на руки. Из глаз ее текли слезы, но она этого не замечала. То были слезы счастья.

Он понес ее прочь от шума, пугающих запахов и суеты.

— Мистер Коплин! — прозвучал у него за спиной голос явно запыхавшегося шерифа. — Я уже предпринял все, о чем мы говорили с вами днем. Но мне бы хотелось поговорить еще с мисс Луизой…

— Завтра. Не сейчас.

На полпути к дому к ним присоединился Тэд.

— С ней все в порядке?

— Все будет хорошо.

— Вы уверены?

— Ни капельки не сомневаюсь… Но я был бы тебе благодарен, если бы ты побыл здесь до тех пор, пока все не разъедутся.

Во всем доме не было огней. Грэгори усадил ее на кухне, все еще обернутую зеленым армейским одеялом. Он включил свет, достал из буфета стакан и налил в него бренди.

Грэг поднес стакан к губам Луизы — но она не хотела глотать бренди. Тут он внимательно посмотрел ей в лицо. В ее взгляде все еще вспыхивали отблески пережитого шока. На щеке красовался синяк от удара. Заметны были следы слез. Словом, выглядела она ужасно. Но никогда еще она не была ему так дорога.

— Я боялась… — хриплым голосом сказала Луиза, — боялась тебя потерять.

— Пока ты жива, Луиза Нэтти, этого с тобой не случится.