Щука является довольно хладостойкой рыбой, и потому раньше или позже, однако, выметывает икру где-нибудь в полоях или ручьях. Ho уже судак в большей степени подвержен влиянию погоды, и оттого, наверное, нерест его не всегда заканчивается благоприятно для потомства. Мне дважды случалось поймать в сентябре месяце судаков-икрянок, брюхо которых было раздуто, словно бы это происходило в мае.
К концу июня — началу июля (в зависимости от состояния погоды и сроков выметывания икры нынешней весной) клев щуки по глубинам в основном заканчивается, как, впрочем, подходит к концу и судачий жор. К середине июля редко где можно встретить снующие по плесам лодки кружочников. Их места все более заполняют миролюбиво настроенные поплавочники да кое-где — спиннингисты. На большинстве водоемов гоньба щук к этому времени теряет почти всякий смысл, ибо щука отъедается, делается привередливой и зачастую уходит в прибрежную зону к траве, где и погонять-то толком невозможно, а потому кружочная снасть откладывается теперь до лучшего времени, то есть до осени.
С осенним похолоданием воды начинается постепенная миграция всей рыбьей мелкоты, ютившейся в летний сезон возле берега, в более глубокие, а значит — теплые участки водоема. В средней полосе России такое явление обычно наблюдается к середине сентября, в преддверии золотой поры бабьего лета. Вслед за мелочью тронется и щука, скапливаясь в глубоких руслах и оврагах затопленных плесов. Еще встречаются на просторах Волжских водохранилищ превосходные места, куда на зимовку заходят (можно смело сказать) буквально стада щук, рассредоточиваясь по отдельным изломам дна. Так что, найдя подобное Эльдорадо, можно сказочно погонять кружки, но при всем восторге от этой охоты свято помните о нормах вылова. Замечательно, что в иные дни ловится только мелкая, средняя или вполне солидная щука, будто, подобно окуню, она формируется в возрастные стаи. Объяснение этому факту я нашел в рассказе А. Онегова «Чертушка», напечатанном в 42-м выпуске альманаха «Рыболов-спортсмен». При желании любой читатель сам сможет с ним ознакомиться. Короче говоря, осень, особенно со второй половины сентября — время самое благоприятное для гоньбы щук. В это время наступает жор, по интенсивности, бывало, превосходивший даже перволедный.
В сентябре 1982 г., имея 10 кружков на троих рыбаков (двое моих приятелей только постигли премудрости гоньбы), на Скнятинском плесе за 2 дня мы поймали 18 щук весом от килограмма до четырех, причем, что самое удивительное, на одном и том же месте! В те дни все факторы, и погодные, и подводные, так благоприятно сочетались, такое удовольствие они доставили нашим душам, что и на веки вечные мы будем о них вспоминать с восторгом и теплотой.
Уже поздним утром при полном штиле доводилось наблюдать одновременно по 2, а раз — даже 3 перевертки кряду, благодаря чему впечатление от ловли складывалось такое, будто в омуте собралась целая стая, что явно противоречило моим ранним представлениям об образе жизни этих хищниц. К полудню следующего дня в канне иссяк весь запас живцов, и на плаву оставались лишь 7 или 8 дисков, а щука все продолжала брать, одаривая нас то удачной переверткой, а то и горестным сожалением о нежной и потому оборванной снасти. Наконец последний кружок сиротливо застыл на водной глади над центром омута. Возьмет или нет? Взяла! Однако за более чем десятилетнюю практику моего уженья хищников такой случай произошел со мной лишь однажды. И кто знает, повторится ли?
Безусловно, в осенний жор даже на незнакомом доселе месте отыскать с помощью кружков щуку намного проще, нежели летом, ибо она концентрируется значительными сообществами в избранных участках, а нарастающий с каждым днем голод доводит рыбу до того, что не кружки ищут щуку, а она — их. Осенью щука охотится, как правило, в придонных слоях воды, где держится, впрочем, теперь вся рыба, и потому рабочий спуск кружков должен быть ориентирован именно на эту особенность. Исключения бывают в тихую ясную погоду, и то как единичные случаи, которым, на мой взгляд, не стоит придавать особого значения. В основном же процесс гоньбы происходит по глубоким местам прирусловых площадок и даже по самим руслам и другим, выпадающим из общего ландшафта глубин, точкам. Всякий не слишком сильно переплетенный и хаотично набросанный коряжник, я повторю, есть излюбленное место и кружочников, и их жертв.
Итак, в пору золотой осени, когда солнечный диск приподнимется над горизонтом ровно настолько, чтобы обласкать первыми лучами поникшую, засеребренную крепким утренником траву, рыбак, нащупав глубомером границу перехода площадки в русло, выбрасывает буек и распускает, сообразуясь с течением воздуха, фронт кружков. Оптимальным направлением ветра (кроме северо-восточного и восточного) будет то, которое способствовало бы проплыву всего строя снастей поперек русла с захватом правой и левой его бровок. Однако в процессе гоньбы хозяину некогда покуривать и благодушествовать на перевертку именно здесь. Он должен уже промерять, обозначая буйками, следующий участок русла и так далее, пока не случится желаемое. Иногда имеет смысл делать тони совсем короткими, опустив живца в русло. Такой прием приносит успех при ловле на бывших мельничных омутах, оврагах, в точках слияния двух речушек. Попутно замечу, что в ту памятную мне рыбалку, о которой я имел честь только что упомянуть, практически вся рыба была поймана в центре омута, а на прилегающих к нему бровках случилось лишь несколько переверток. Там, где обнаружилась перевертка, имеет самый прямой смысл выбросить контрольный буек и затем вновь прогнать кружки по тому же месту. Возможно, теперь поиски удовлетворят рыбака наличием здесь обильной стоянки хищников.
А сейчас обращу внимание читателей еще на один предмет из арсенала кружочника, который я как-то упустил из виду в начале своего сочинения. Точнее, даже на два. Осенью не часто случается благодатная погода, позволяющая рыбаку нежить и мысли, и тело, и душу. Скорее бывает наоборот: дует порывистый ветер, прогоняя по нему тяжелые облака и поднимая на воде крутую волну, — благо, что еще не поливает сверху холодной моросью. А тем не менее удачливая тоня найдена, и рыба, худо-бедно, но переворачивает изнанкой вверх красный диск, так что только лови, рыбак, работай! Однако сильно мешает волна. Чуть весла на тоне выпустишь, заряжая вдали от берега кружки, как понесет тебя прочь, словно сорванный с дерева пожухлый лист. Никакого сладу.
С целью облегчения своей участи опытные рыбаки применяют следующий тактический прием. Заякорившись одним грузом неподалеку от тони, рыболов заряжает всю партию кружков, затем оставшийся свободный конец якорного фала наматывает на пенопластовый буек размером 100 x100 x 250 мм и, освободив наконец лодку, бросает буй в воду. После того как кружки будут выставлены на исходную позицию, рыболов возвращается к бую и вновь чалится к фалу.
Случись перевертка, в результате которой потребуется снятие трофея с крючка, посадка его на кукан, новое заряжание и подготовка кружка, отнимающие у хозяина некоторое время и не дающие ему управлять в этот момент лодкой, он опять-таки с успехом может прибегнуть к своей временной стоянке, не затрачивая энергию на многократное опускание и поднимание груза.
В случае, когда стоянка рыбы обнаружена, скажем, в глубине ограниченного по площади излома дна, коим являются упомянутые затопленные овраги и омуты бывших речек, длинная тоня не требуется. Более того, она порой просто невозможна, да и абсолютно бессмысленна, ибо какому бывалому кружочнику не приходилось наблюдать срабатывающий диск при повторных заходах лишь в одном, строго определенном месте. Стало быть, целесообразней использовать сейчас кружки по типу жерлиц, отказавшись от основного их преимущества перед последними, то есть бегучести, и привязав их к одной точке. Для этой цели изготавливаются маленькие пенопластовые буйки (рис. 10 и 11) по одному на каждый кружок, с намотанными на них двумя отрезками лески, один из которых — длиной не менее 15 м — с помощью грузика удерживает буек на месте, другой — около 2 м, с привязанным к свободному концу стальным колечком, продетым на мачту кружка, — выполняет роль поводка. В результате перевертки колечко свободно сваливается с мачты, освобождая тем самым кружок, который под действием ветра и волны тут же отплывает в сторону от буйка и никоим образом не может с ним перехлестнуться. Рыбаку же останется только сняться с якоря в предчувствии скорого удовольствия от ощущения живой тяжести на леске, а в промежутках между поклевками можно в приятном созерцании пляшущих снастей отдаться не менее приятному занятию — побаловаться горячим чайком из термоса.