Увы нам, славянский Перун — не бог воинского искусства непосредственно, он — покровитель князя в том смысле, что князю надо править (в том числе и карать за непослушание холопов, данников и прочих с применением воинской силы).

Слово «Перун» в значении «небо» использовано в ряде древнерусских рукописей XV в.: «Колико есть небесъ? Перунъ есть многъ» (Срезневский, т. 2, ч. 2, с. 920). По представлениям Средневековья небес (небесных уровней) и в самом деле несколько. Но из этого ответа на вопрос отдельные исследователи, опуская сам вопрос, обычно почему-то делают космический вывод: мол, бог Перун настолько велик и главен, что предстаёт смертному во всех мыслимых образах. И вообще — именно Перун-то и был главным, а то и единственным богом «всея славян».

Сравнивая тексты гомеровских гимнов Зевсу и Аресу, мы обнаружим, что первый значительно короче, нежели прочие (Эллинские поэты, 1999). Вот характерные эпитеты Богов: Зевс — судья-воздаятель, владыка державный, а Арес — Победы родитель, сверхмощный боец, златошлемный, меднооружный воин.

Быть может, мы найдём указание на покровительство Зевса войне и военному искусству в Орфических гимнах? Нет, ничего похожего!

Зато есть прямое указание на вспомоществование Зевса физическому здоровью и целительские функции (Орфические гимны, 1988). «Демоном, оружья любителем» именуется у орфиков именно Арес, покровитель войны и воинских искусств. Вот фрагмент соответствующего гимна:

Неистребимый, великомогучий, с отважной душой сильный демон, Любишь оружие, непобедимый, убийца людей, рушишь стены,

Они же отмечены и в культе Тора.

«Сага о Книтлингах» рассказывает, что даны разорили на острове Рюген три святилища: «122 (1168 г.). Датский король Вольдемар в Коренице… приказал сокрушить трёх идолов, которые именовались Рунвит (Руевит. — Авт.), Турупит и Пурувит (Поревит. — Авт.). Эти идолы такие чудеса творил: если кто желал сойтись с женщиной в городе, то они сцеплялись, будто псы, и не прежде разъединялись, чем покидали город… Там захватили у идолов много денег, золото и серебро, шелк и хлопок, и пурпур, шлемы и мечи, кольчуги и всякого рода оружие…».

«Турупит» — явное искажение: у Саксона Грамматика третьим идолом Кореницы назван Поренут.

Саксон пишет о том же событии, что и «Книтлинг-асага»: «Отличием этого города (Кореница) были здания выдающихся храмов, заметные блеском превосходного мастерства. Достоинство местных богов пользовалось почти таким же почтением, как среди арконцев — авторитет общественного божества… Главное капище находилось посреди передней части храма, которая так же, как и капище, не имея стен, завешано было пурпуровой тканью, так что кровля лежала на одних колоннах. Служители (церкви), разломав ограду двора, взялись за внутренние завесы храма. Когда они сорваны были, то дубовый идол Руевита безобразно раскрылся со всех сторон». Он имел восемь мечей и семь ликов «под одним черепом» и был исполинского роста. Четыре головы были мужские и две женские, седьмая — звериная — была на груди. «Восьмой, обнажённый меч держал в руке; вложенный в кулак, он был крепчайше прибит железным гвоздём, так что нельзя было извлечь, не разрубив, что показало рассечение. Ширина была его больше человеческого роста, высота такая же, что (епископ) Абсалон, встав на цыпочки, едва достигал до подбородка топором… Этого бога почитали, совсем как Марса, возглавляющим силы войны» (Saxonis Grammatici, p. I, V, II, XIV, 822–827, 837–838, 841–843).

Возможно, Яровит из города Волегоща и Руевит с острова Рюген — два имени одного божества западных славян (ср. русск. «ярый» и «рьяный»). Яровит хорошо известен как бог войны, сходен с поздним Марсом (Герборд, III, А-5). Соответственно, его можно уверенно сравнивать с греческим Аресом и скандинавским Тюром. Символом Яровита был огромный золочёный щит, скорее всего, олицетворявший солнце, поскольку праздники в честь него устраивали перед началом лета, когда призывали плодородие на поля. Щит этот нельзя было сдвигать с места, кроме как во время войны. Герборд и указывает, что «бог Яровит по-латыни зовётся Марс» (Там же, III, 6).

Ещё одно свидетельство: «В городе Юлине… некоторые роды сохраняли своих идолов… (в том числе) покровителей войны и торговли Яровита и Поревита, как бы Марса и Меркурия…» (Давид Хитреус. «Саксонская хроника», XVI в. (Свод… 1994).

В качестве гипотезы предположим, что западнославянская богиня плодородия Порвата (согласно Mater Verborum — аналог Прозерпины) тоже имеет некое отношение к этимологически близким к ней многоликим мужским божествам тех же западных славян. Речь идёт о Поренуче или Поренуте (Porenutius) и Поревите (Porevith). «De Porenuito, Deo embryonis», т. е. бог произрастания, «De Porevitho praedarum <…> bello oppressorum Deo» (Френцель). Тогда Поревит — бог достатка и добычи.

Указание на рассмотренный нами выше запрет приходить к идолу бога с оружием (см. выше) есть и в польских свидетельствах о вере литовцев, а также в германских текстах, повествующих о жиЗни западных славян. Речь идёт о Прове/Проно, главном боге альденбургской земли, боге правосудия и священных дубовых рощ, державшем в руке «красное железо испытаний»:

«I. 84. Пробыв же у царька эту ночь и еще следующие день и ночь, мы отправились дальше по Славии… И случилось так, что по дороге мы прибыли в рощу, которая — единственная в той земле — вся лежит на равнине. Там среди очень старых деревьев мы увидели священные дубы, посвященные богу той земли — Прове. Их окружало свободное пространство, обнесенное деревянной, искусно сделанной оградой, имевшей двое ворот… Сюда во второй день каждой недели весь народ страны с царьком и жрецом имел обыкновение собираться на суд. Входить в огражденное место запрещалось всем, кроме жреца и желающих принести жертву, или же тех, кому угрожала смертельная опасность, ибо таким никогда не отказывали в убежище. Ведь славяне питают к своим святыням такое благоговение, что место, где расположен храм, не позволяют осквернять кровью даже во время войны… Когда мы прибыли в эту рощу, в это место кощунства, епископ воодушевил нас, чтобы мы решительно приступили к уничтожению рощи. Сам же он, сойдя с коня, сбил шестом разукрашенную переднюю часть ворот. И, войдя в ограду, мы разрушили всю изгородь вокруг тех священных деревьев и, свалив в кучу, разожгли костер, однако не без страха, как бы на нас не обрушилось возмущение местных жителей. Но бог уберег нас…» (Гельмольд. Пер. Л. H. Гумилева. I. 83).

Подобная форма отправления правосудия бытовала, по-видимому, у всех северных народов до весьма поздних времён. Вот что пишет А. В. Циммерлинг в примечаниях к «Саге об исландцах»:

«Божий суд обычно предполагал несение калёного железа. Затем руку перевязывали, а в положенное время судьи решали, зажили ли раны. Данная норма для решения спорных вопросов, например при наличии тяжких обвинений против лица (подозрения в воровстве, колдовстве) или при наличии серьезных претензий со стороны лица на наследство, родство с кем-либо и т. п. использовалась в скандинавском областном праве. Отменена в Норвегии в 1247 г. указом папского легата кардинала Вильгельма Сабинского» (Тордарсон, 2007, с. 365).