Я пошарил у себя по карманам и выяснил, что денег у меня нет. Цезарь с Клеопатрой исчезли за поворотом, а пить очень вдруг захотелось. Я подошёл к мужику и решил завязать светский разговор для заговаривания зубов. "Послушай, служивый," - сказал я. "Как тебе в этой бочке сидится?" Мужик вдруг ни с того, ни с чего обиделся:"Как земля только таких неучей носит! Ты, тупой представитель будущих рабовладельцев негров, негерсклавентрайбер (от возмущения от вдруг перешёл на немецкий с сильным баварским акцентом)! Ты что, в школе не учился? Диоген я, Диоген!"

Я успокоил его: "Ну Диоген так Диоген. Да, помню, что-то мы в школе учили такое. Помню, что сидел в бочке. Зачем — не помню. То ли пари такое было, то ли отшельника изображал, то ли с квартирами совсем плохо было, как у нас сейчас. Но скажи, о сиделец в прекрасной бочке, да будут её доски тебе пухом (тут я удачно вспомнил «Старика Хотаббыча» и решил применить его стиль). Скажи мне, почему ты называешь меня будущим владельцем негров-рабов и, если в твоей душе осталась хоть малая капля сострадания к жаждущим путника, поделись со мной малой толикой прекрасной жидкости, что ты так заботливо хранишь в красивейших сосудах, недаром называемых амфорами?"

Было очевидно, что Диоген был слегка выбит из седла витиеватостью моей речи, поэтому он не говоря ни слова протянул мне самую маленькую амфору, которую я тут же с несказанным удовольствием и осушил. Пока я вливал в себя жизнеприносящую жидкость, Диоген, похоже, пришёл в себя и я сразу понял, что его слава не зря сохранилась в веках. Похоже, Диоген решил, что я страдаю от некоего нервного заболевания, поэтому меня следует не раздражать, но общаться со мной в моём же стиле, что он и сделал.

"О друг мой любезный, до сей минуты мне неизвестный, но, тем не менее, всё же ценный! Почему я называю тебя будущим владельцем чёрных негров-рабов? Потому что ты и люди твоего племени через несколько столетий будут покупать у арабских торговцев негров из Африки, перевозить их в ещё неоткрытую страну на ещё неоткрытом континенте и использовать там как рабов, как неоплачиваемую рабочую силу, как скот — ну, в общем, также, как используют рабов такие просвещённые народы, как римляне и греки. С одним только отличием, о мой таинственный малоразумный друг. Мы, просвещённые народы, никогда не испытывали никаких угрызений совести, используя рабов, независимо от того, к какой расе или к какому народу они бы ни принадлежали. Мы честно обращались с ними как с неодушевлённой вещью, как со скотом. Хотя нет, со скотом обращались аккуратнее. Твой же нецивилизованный народ, позабавившись с неграми некоторое время, вдруг почувствовал комплекс вины и стал заглаживать его, где только можно, но в основном там, где не нужно или даже вообще нельзя."

В ответ на эту его речь я ответствовал: "О многоуважаемый светоч античной мысли, Диоген Великий, я вспомнил тебя из школьного учебника! Я слабо понимаю, что ты там несёшь, о мудрейший из мудрых, но скажи, почему ты решил, что это мой народ использовал подневольный труд несчастных детей Африки? Это были вовсе не мы, в этом виноват совсем другой народ, вернее народы. Кроме того, ты выражаешься политически некорректно. Извини меня, но теперь совершенно невозможно говорить «негр»."

Диоген, который явно собирался мне возразить, вдруг запнулся. "И как же мне теперь следует негров называть? Чёрные, что ли?" Я поморщился. "Ну вот, ты опять политически некорректен. Ни в коем случае их нельзя называть «чёрные»! Это оскорбляет их достоинство. Вообще слово «чёрный» должно исчезнуть из всех языков. Этих людей ты должен называть «афро-американцы»".

Диоген призадумался."А тех бывших негров, которые всё ещё живут в Африке? Они же не американцы? А те, которые живут в Европе или Азии?"

"Нет проблем," - ответил я. "Живущие в Африке отныне называются афро-африканцы, в Европе — афро-европейцы, соответственно в Азии — афро-азиаты, а в Австралии — афро-австралийцы".

Диоген посмотрел на меня выпученными глазами, но быстро пришёл в себя и спросил слабым голосом:"Ты что-то говорил там о чёрном цвете?" Я ответил:"Ах, да. Слово «чёрный» должно исчезнуть из всех языков земли, поскольку оно оскорбляет достоинство афро- всех их там. Вместо «чёрный» теперь политически корректно говорить «серый». Ты знаешь, раньше были «чёрные списки», теперь это «серые списки»."

Диоген посидел минуту молча, потом он спросил меня с сомнением:"И ты думаешь, что эти меры помогут афро- всех их там?" Я ответствовал:"Несомненно, расизм начинается с языка!"

Диоген взглянул на меня с любопытством и снова спросил:"Ну, и вы уже закончили чистку языка? По вашей логике вы теперь должны петь:

Очи серые, очи страстные

Шумел камыш, деревья гнулись, а ночка серая была

Жил да был серый кот за углом

Где мой серый пистолет

Есть в графском парке серый пруд

Самое синее в мире, серое море моё

Протопи ты мне баньку по-серому

Серая ночь, только пули свистят по степи

Серый ворон, что ты вьёшься, над моею головой

Некоторые фамилии и географические названия должны быть пересмотрены. Например, Сернышевский, Серномырдин, Саша Серый. Город Сернигов, страна Серногория. Серые сернила. Серый виногдад. Серозём. "

Вдруг Диоген на минуту задумался и сказал:"Послушай, о неразумный друг мой. Всё это в корне неправильно! Не только упоминание «чёрного» оскорбляет достоинство афро- всех их там. Их также должно оскорблять и упоминание «белого» цвета. «Белый» напоминает афро- всех их там о вас, о белых, тьфу, рабовладельцах, о вайсе негерсклавентрайбер! «Белый» также должен быть уничтожен во всех языках мира. Тогда мы имеем «серый и серый списки», у вас на юге Серое море, и на севере Серое море, а ночи — серые, как и писал Достоевский. На свадьбе невесты носят серое платье. Падал серый снег. Конечно, многое ради искоренения расизма придётся переписать. Например, предком поэта Пушкина был серый афро-африканец. Или — серые люди, которые жили на африканском континенте, впервые увидели серых людей из Европы и удивились серому цвету их кожи. Или: вот прилетела сорока, её оперение было контрастно серо-серым.

Мой молодой и очень изощрённый в политической корректности друг, мы должны сделать всё мыслимое и немыслимое, чтобы ничто, никогда и нигде не оскорбляло достоинство афро- всех их там, но особенно, естественно, достоинство афро-американцев. Кстати, ты можешь мне объяснить, мой дорогой политически всегда корректный друг, почему серые жители той страны, где проживают афро-американцы, испытывают стыд, сострадание и раскаяние только по отношению к вышеуказанным представителям афро- всех их там? Почему у них начисто отсутствуют эти чувства по отношению, пардон, к «краснокожему» (не знаю, насколько политкорректно так говорить) населению их страны, в отношении которых они практиковали геноцид вплоть до девяностых годов двадцатого столетия, когда они принудительно стерилизовали индейских женщин? Или по отношению к другим народам мира, которых они также геноцидировали?"

Я смотрел на Диогена широко раскрытыми глазами: уж слишком хорошо он был осведомлён о событиях, которые должны были произойти через тысячелетия после его смерти. Диоген пламенно произносил свою речь и его борода постепенно уменьшалась, бочка съёживалась и всё больше начинала походить на реликтовый автомобиль «Лада», дорога внезапно начала покрываться асфальтом, а сам оратор вдруг стал напоминать нескольких политиков сразу. Я не люблю политиков и не доверяю ни одному из них. Происходящие изменения мне почему-то не понравились и я сккорро, как мог, побежал догонять мою сладкую парочку.

Я догнал их на перекрёстке, мы свернули налево и оказались в прекрасной осени кленового леса. Таких чудесных чистых красок я никогда не видел.

Внезапно на небе появилась золотистая тучка, на которой сидел лукоморский кот вымершей легендарной казанской породы, заевший в своё время до смерти татарина-перебежчика к Ивану Грозному Рюму Языкова. Кот махал лапой, как это делают керамические китайские коты-болванчики. Помахав лапой, кот внезапно заявил: «Я теперь понимаю, почему меня всегда так раздражают фильмы про ФБР. Это их дурацкие профили. Американы всегда были склонны путать психологию и социологию. Например, это действительно красиво и хорошо, что в бихевиоральных лабораториях в результате многолетних напряжённых исследований удалось выяснить, что 52,3% серийных убийц в детстве мочили кровать, а 61,6% серийных убийц-мальчиков кусали мать за грудь. Но, перенеся эти социологические данные на конкретного индивида, мы не имеем ничего, даже если он, описанный с утра, куснул мать за грудь. Это не делает его склонным к убийствам.

Бихевиоральная методика изначально убога. Если 80% американского населения, споткнувшись о порожек, чертыхается, это не является гарантией того, что Джон Мохнатое Колено, споткнувшись о порожек, тоже чертыхнётся. Но, по версии ФБР, он обязательно это сделает! Возможно, это сложно для вас. Миль пардон!»

Кот сплюнул, махнул сердито хвостом и исчез вместе с золотистой тучкой.

Нечеловеческий крик заставил нас всех вздрогнуть. Мы двинулись в направлении звука и увидели лежащего на земле здоровенного мужика в роскошном сером двубортном в синюю полоску твидовом костюме, к тому же обладателя роскошной бороды. Перед ним, спиной к нам, сидел другой мужик в странной одежде, которая, однако, выглядела достаточно чистой и опрятной.

Цезарь, увидев бороду, двинулся было к лежащему, но тот, который сидел к нам спиной, не оборачиваясь и не говоря ни слова вдруг поднял правую руку. Просто так поднял, и в руке не было никакого оружия, но в его жесте обнаружилось столько величия, что Цезарь замер на полушаге.