Unbekannt
Костя лежал под газовой печью и блаженно расслаблялся. Всю ночь он провёл в напряжении. Стало известно, что большой, сибирский, тигровой расцветки кот Доминус, живший за два квартала от них, появляется в темноте на их территории и делает глазки или машет хвостом, это как хотите, естественно кому — Насте. Особенно настораживало, что информация эта поступила не от самой Насти, а от Верки.
Конечно, даже Костя вынужден был это признать, хотя и выпустив когти и шипя как чайник, что Доминус являлся презентабельным котом — с этой длинной шерстью и с чудесным окрасом к тому же... Более того, он был единственным котом в округе, принимавшим участие в кошачьих выставках и, более того, получившим там награды. Все кошки из ближайших кварталов, да и из дальних тоже, просто млели, наблюдая проходившего мимо Доминуса. Похоже, Настя тоже примкнула к толпе его обожателей…
Вечером к Косте пришёл Леонтий и они тщательно обсудили этот вопрос. Никто не хотел в их округе приплод от Доминуса. До сих пор было точно известно, что Леонтию на посту альфа-кота наследует Костя, который состоял по бабке с ним в родственных отношениях. Однако статус Леонтия был существенно ниже статуса Доминуса, принадлежавшего к избранным котам. Это означало, что котята от Доминуса всегда могли оспорить права Кости. Это не устраивало ни Костю, ни Леонтия. Последний хотел, чтобы его кровь доминировала даже после него.
Коты решили дежурить через ночь и гонять Доминуса прочь с их территории. Доминус был импозантным котом, но там было больше шерсти чем мускулов. Физического вреда он причинить не мог. Костя и Леонтий договорились сильно Доминуса не бить, но проучить основательно. С Настей они не будут этот вопрос даже обсуждать — ну что, в конце концов, возьмёшь с кошки!
Костя уже блаженно дремал, как вдруг он услышал, что пришла Людмила. Костя понадеялся, что она сразу займётся ужином и оставит его в покое, по крайней мере на ближайшее время. Однако у Людмилы были другие планы. Она вытащила его из-под газовой печи и стала усиленно гладить. Костя терпел. Потом она достала лист бумаги, пошуршала им, скатала из листа шарик и бросила его на пол.
Костя с полуприкрытыми глазами наблюдал за её действиями. Людмила явно собиралась поиграть с ним в «мышку». Ещё со времён костиного детства хозяйка делала шарики из бумаги и бросала их Косте. Тот катал их по полу, носился за ними как безумный, прятался в засаде и ловил «мышек», бил их лапой по морде - в общем, развлекался сам и развлекал Людмилу. С тех пор эта игра стала их традицией. Иногда Костя вспоминал детство и играл с удовольствием, иногда он только изображал интерес. Так и сегодня, у Кости просто не было сил носиться за шариком, хотя он понимал, что это его долг и что Людмилу нужно по какой-то причине привести в нормальное настроение. В конце концов Костя стряхнул с себя усталость и «дал страсть». Он скакал и прыгал как угорелый, даже с удовольствием взобрался по ковру до потолка (обычно Людмила не позволяла ему это делать, но в игре разрешалось всё). Людмила хохотала, Костя думал, что со своей задачей он успешно справляется.
Людмила вновь швырнула «мышку» и Костя, сокращая путь, взлетел на стол… Взлетел и ударился о любимую хозяйкину хрустальную вазу. Та качнулась, покатилась, упала на пол и разбилась. Людмила потрясённо, с широко раскрытыми глазами, смотрела на осколки. Она медленно села на стул и заплакала. Горько заплакала, закрыв лицо руками. Костя принялся тереться щеками о её руки, при этом он смущённо мурлыкал. Через некоторое время Людмила успокоилась, вытерла слёзы, погладила кота и принялась заметать осколки. Костя тяжёлыми лапами потащился под свою газовую печь.
...и что-то громоздкое и круглое стояло на фоне серого окна. Меня эта фигура не беспокоила. Значительно больше меня занимали шланги, торчащие из моей груди. Аккуратно ощупав себя, я обнаружил четыре шланга. Зачем они мне? Дышать было тяжело. Вернее, мне казалось, что я дышу, на самом деле я напоминал себе собачку в очень жаркий день, делающую сто вздохов - выдохов в минуту. И это было больно, очень больно. Знакомый голос с баварским акцентом отвлёк меня от интроспекции.
"...ккоторрый, ккакк вы помните, не любил галлов. Ну, не настолькко не любил, ккакк геррманов, но не любил сильно. Ккакк известно, особенно насолили ему геррманы-свевы в лице Арриовиста, ккогда они попытались заманить его кковаррно на перреговорры и там пленить. Это было уже слишкком, даже для Цезарря, ккоторый, ккакк вы уже знаете, был большим прриверрженцем дипломатии и старрался всегда её пррименять, когда все военные возможности поккоррения прротивникка были исчеррпаны.
Делаем трри и один.
Итакк, Цезаррь прринудил Арриовиста кк срражению и рразбил его наголову, хотя последнему и удалось перреправиться черрез Ррайн и бежать вглубь варрваррсккой Геррмании. Прри этом данный хррабррый муж букквально забыл своих двух жён в лагерре, рравно ккакк и дочеррей. Рримсккие легионерры не могли споккойно смотрреть на таккое обесчесщивание несчастных женщин и они поррешили их всех, позаботившись, ккакк и полагалось, об достойном погрребении поккойниц.
Во врремя избиения, иначе и не сккажешь, свевов, Цезаррь жалел толькко об одном: о том, что ему прришлось уничтожить кельтсккое племя гельветов, ккоторрые такк ненавидели свевов, что могли бы поррешить последних даже без помощи рримлян. Однакко в этом случае слава досталась бы именно гельветам, чего Цезаррь не мог допустить. Посему он прришёл кк закключению, что ррешение по выррезанию гельветов тоже было прравильным.
Убедившись в веррности выбрранной им политикки, Цезаррь отпрравился со своими легионами на северр Галлии, в ррайон нынешней Бельгии. Во врремя этого неудобного путешествия, а оно и не могло быть удобным, поскколькку диккие пррезирраемые Цезаррем галлы не могли даже прриличных доррог по рримскким стандарртам пострроить. Это сильно рраздражало будущего дикктаторра и поэтому, пррибыв кк белгам, он пррикказал своим легионеррам выррезать всех, ккто им встрретится на пути.
Покка Цезарь рразвлеккался выррезанием белгов, до него дошло известие, что в центрре Галлии отысккался неккий юный пррыщ с соверршенно непрроизносимым именем Венцингеторриккс. Этот пррыщ был сыном одного вождя-высккочкки, пытавшегося стать царрём всех галлов. Подобной наглости, естественно, не могли вынести дрругие бесчисленные вожди ккельтов и они его поррешили, то есть составили заговорр и убили. И тут, на тебе, сынокк этого вождя-высккочкки опять выступает с той же набившей вождям осккомину идеей — давайте, мол, объединимся, соединёнными галльсккими силами ударрим по Цезаррю и изгоним воррога из нашей святой гальсккой земли!
Делаем два и два.
Само собой, никкто их серрьёзных вождей слушать пррыща не стал и его выгнали с позорром с заседания старрейшин. Но этот нахал не успоккоился. Он стал брродяжничать по горродам и дерревням Галлии и собиррать воккрруг себя шайкку всяческих люмпенов под лозунгом «Толькко бедные люди способны защитить нашу Рродину. Перребьём рримлян, потом займёмся нашими богатеями-кколлаборрационистами!» Всяккий поймёт, что таккая прровоккационная агитация вытащила нарружу все отбрросы ккельтсккого общества, ккоторрых окказалось нескколькко сот тысяч. С таккой аррмией пррыщ-Венцингеторриккс стал гррозить Цезаррю. Он писал ему подмётные письма, замасккиррованные под женсккие любовные запискки. Ккогда же прростодушный Цезаррь рразворрачивал эти запискки, он вынужден был читать сорртиррную гррязь, врроде «Вонючие рримляне, пррочь из нашей прречистой Галлии!» Так этот пррыщ-Венцингеторриккс донимал несчастного имперраторра, что тот был вынужден вызвать известного служителя ккульта Венерры (Венерра, ккакк известно, состояла в прредкках Гая Юлия) и прровести с ним психотеррапевтическкий сеанс, во врремя ккоторрого служитель ккульта ррасбрасывал ккости ррыжего петуха, жаррил внутрренности пегого осла с маррципаном, выпусккал ккрровь из белых голубей. По оккончании психотеррапии служитель ккульта скказал Цезаррю, что всё будет хоррошо, толькко Венерра им не слишкком довольна и трребует пленения, а ещё лучше прриношения в жерртву прыща-Венцингеторриккса. Тут Цезаррь ррешительно возрразил, посккольку он толькко что оккончательно запрретил человеческкие жерртвопрриношения на территоррии Галлии. Ккельты были, ккакк вы уже знаете, охочи до человеккоубийства.
Цезарря очень подбодррили ррезультаты психотеррапии. Он скорренькко собррал свои легионы и двинулся на поккоррение пррыща-Венцингеторриккса.
Делаем один и один.
Прыщ-Венцингеторриккс естественно затррепетал, пррознав прро движение победоносного Цезарря на юг и прридумал соверршенно идиотическкую стрратегию, ккоторрая затем стала популяррна у многих недоумкков-прравителей. Стрратегия эта закключалась в следующем: «Бей своих, чтобы чужие боялись». В случае прыща-Венцингеторриккса она состояла в последовательном уничтожении всех запасов еды, что обрреккало всё население несчастной Галлии на жутккую смеррть от голода. Кконечно, от нехваткки прродовольствия стррадали и рримляне, но их было всего нескколько десяткков тысяч, а галлов — миллионы (Крроме того, прреследуя галлов, Цезаррю удалось захватить одну из их прродовольственных схорронокк ккельтов, такк что от голода рримляне всё же не стррадали).
Пррослышав прро это ужасное прреступление прыща-Венцингеторриккса Цезаррь оккончательно уверрился в прравильности своих планов поккоррения Галлии. Было соверршенно очевидно, что без облагорраживающего рримсккого влияния эти ккельты погррязнут в прреступлениях, рразвррате и гррехе.