Мальчики подоспели вовремя. Оставленные без присмотра парусники относило течением к скалам, где они наверняка были бы погублены приливом или штормом.

На всех оставшихся кораблях бесследно исчезли дежурные. Ни следов крови, ни следов борьбы. На обшивке кораблей, чуть выше ватерлинии, были замечены глубокие царапины: будто следы от огромных стальных лап или челюстей. Что это были за следы, никто не мог даже предположить…

В трюме «Освободителя» был найден перепуганный, какой-то одичавший кот Кузя. Он жалобно мяукал и всё норовил забиться куда-либо в дальний угол.

– Кто-то побывал на корабле, – заключил Арбузик. – Кузя не зря стал таким нервным и пугливым. Здесь разыгралась драма, о которой, быть может, мы никогда не узнаем. И поскольку речь идёт о коварном нападении, я допускаю, что все четверо дежурных погибли. Но пока мы не нашли доказательств их смерти, будем считать, что они пропали без вести.

Пропавшие были все незнакомые Арбузику: один из русского города Клина, другой – из немецкого Аахена, третий – из японской Иокогамы, четвёртый – из иранского Нишапура…

В тот же траурный день три оставшихся парусника, поделив между собой пассажиров погибшего корабля, отплыли от роковых скал.

Арбузик и Бебешка твёрдо обещали притихшим ребятам, что ещё целые сутки будут сопровождать корабли и охранять их, прежде чем полетят в родной город.

Ночь среди скал прошла в тревоге и глубоких раздумьях: кто и с какой целью хотел погубить корабли? Что случилось с дежурными? Какая участь ожидала высадившихся на остров? Есть ли связь между нападением на корабли и исчезновением Сэтэна?..

Однообразно выл ветер. Грохотали чёрные волны. Временами выглядывал из-за туч жёлтый глаз луны. Всё было пустынно, но что-то происходило вокруг. Стрелки приборов отмечали какие-то мощные электромагнитные импульсы, и было совершенно не понять, шли эти импульсы из толщи скал или откуда-то со стороны.

– Это не просто остров, – подвёл итог своим размышлениям Арбузик. – Это чужая империя. Мы вторглись не вовремя и кому-то помешали…

Всю ночь не смыкали глаз, следили за показаниями приборов, ожидали нападения. Утром, едва рассвело, стартовали.

Догнали корабли, поговорили по радиотелефону с Саней Картошкиным. Саня очень переживал. Временами он плакал, осуждая себя за то, что упросил устроить встречу на скалах, кончившуюся большой бедой.

– Не нагоняй тоски! – строго одёрнул Саню Арбузик. – Я несу не меньшую ответственность за случившееся, чем ты! И потом: где гарантии, что на парусники не было бы совершено нападения в то время, когда к ним никто не мог прийти на помощь? В конце концов наши пушки сыграли какую-то роль, не так ли? И вообще: может быть, мы теперь получили в руки информацию, которая имеет или будет иметь для всех нас определяющее значение… Не горюй, что-нибудь придумаем. Но не теперь, а после того как ребята вернутся к своим родителям…

Никакой новой опасности для парусников Арбузик и Бебешка не обнаружили. До оживлённых морских путей оставались считаные мили. Можно было спокойно распрощаться.

Совершив круг почёта над парусниками, мальчики взяли курс на родной город.

Ракетный корабль работал превосходно.

– Как думаешь, где лучше всего приземлиться?

– Лучше всего было бы приземлиться во дворе нашей школы, – сказал Арбузик. – Но мы не знаем, что за порядки теперь установлены в городе. Будет не до смеха, если нас арестуют. В предъявленных обвинениях недостатка не будет. Фабрео, как ты помнишь, сажал в тюрьму людей даже за «несоблюдение стандартного вида». И никогда не разъяснял, что это такое. Скорее всего, его преемники пользуются теми же приёмами… Давай посадим ракетный корабль где-либо за городом, в лесу, всё хорошенько разведаем, а затем решим, что делать дальше.

– А ты уверен, что мы сможем вернуться к ракетному кораблю?

– Нет, совсем не уверен.

– Раз не уверен, давай искать другой вариант. Я предлагаю: тот же лес, только одного из нас оставить в ракетном корабле. В случае чего можно будет ответить на силу силой. Негодяи, как тебе известно, на другие доводы не реагируют.

– Предложение принимается. Оно более разумно… Договариваемся так: ты, Бебешка, остаешься в ракетном корабле, я иду в город, прихватив с собой радиостанцию, – у нас ещё несколько в запасе. Если в течение двух дней ты не получишь от меня вестей, приземляйся на главной городской площади и требуй свидания со мною. Дальше – по обстановке.

– Надоели все эти приключения, – сказал Бебешка. – Хочу домой к матери. Хочу горячего борща с мясом и чесноком, картошки с жареным луком. И выспаться. Спокойно, ни о чём не заботясь.

– Как дядя Гоша, – пошутил Арбузик. – «Моя хата с краю, я ничего не знаю»… Ты устал, Бебешка. Конечно, устал. Но и ты, и я, мы оба обязаны держаться. Обязаны – мы сами принимали решение, мы сами сделали выбор. Что скажут ребята, узнав о таких настроениях? Слабаки, скажут, поняли, что познание неведомого и борьба со злом стоят огромных нервов и постоянных забот, и отступили – предпочитают теперь валяться на диване. «Диванные герои», – скажут. И все их истории – сплошные выдумки и бахвальство.

– Нет, я не пускаю нюни. Но всё-таки. Ведь мы так давно не были дома и не знаем в точности, что там происходит.

– Ты думаешь, я не хочу домой? Но я хочу, чтобы дом был домом, а не местом за колючей проволокой, где нам навязывают чужие порядки!..

Засунув в карман рацию, Арбузик выглянул из люка, огляделся по сторонам, выбросил лестницу и по ней быстро спустился на землю.

Вечерело. Стояли последние дни лета. В лесу было тихо и сумрачно, и Арбузик стал торопливо выбираться на дорогу.

Увидев направлявшийся к городу грузовик, Арбузик проголосовал. Машина остановилась.

– Тебе чего, мальчик?

– Подвезите до города, пожалуйста!

– А сколько заплатишь?

– Что вы сказали?

– Сколько, говорю, заплатишь за услуги?

– А разве нельзя без денег? – удивился Арбузик. – У меня, к сожалению, нет денег.

– Так что же ты голову морочишь? У кого нынче нет денег, тот ходит пешком!

Шофёр сердито захлопнул дверцу машины и уехал.

– Жадюга несчастная! – вслух возмутился Арбузик. – Сразу видно, чокнутый или не из нашего города!.. В нашем городе считается хорошим тоном оказать услугу и знакомому, и незнакомому, причём совершенно бесплатно: подвезти, поднести, подсказать, показать, помочь, подсобить, выслушать, посочувствовать, поделиться последним…

В сумерках уже Арбузик пришёл в город и удивился тому, что нигде нет огней. «Наверно, неполадки на электростанции», – подумал он.

Прежде чем отправиться к себе домой, он поднялся в квартиру Бебешки и постучал, потому что звонок не работал.

Открыла Муза Васильевна, мать Бебешки. Но открыла не сразу, а подошла к двери и стала расспрашивать, кто стучит и кого надо.

– Да откройте же! Это я, Арбузик! Принёс вам поклон и привет от Бебешки!

Загремели запоры, зазвенели и забряцали цепочки – выглянула тётя Муза – со свечкой. На голове у неё было пёстрое полотенце, так она сохраняла причёску.

– Ах, боже мой! – воскликнула она, делая рукой приглашающий жест. – Неужели это ты? А где он? Он жив и здоров?.. Хочет жареной картошки и горячего борща? А не хочет ли он лупца да дубца?

– Бебешка передаёт вам привет, – громко начал Арбузик, но потом, вспомнив о любопытных соседях, понизил голос. – Он здесь, в окрестностях города. Через пару дней вы его увидите.

– Да громче, громче говори, милый мой!

– А соседи?

– Ах, мои любопытные соседи! Всё, решительно всё переменилось! Соседи не откроют теперь дверей, даже если в мою квартиру будет входить танковая колонна. Любопытные умерли в тот же день, когда погиб уютный досуг, необходимый для перемывания чужих косточек! Теперь каждый обгладывает свои собственные!.. Перемены, голубчик, перемены в нашей жизни такие, что ахнешь!..