— Я нашёл решение. Побудительным мотивом послужили зомбирующие письма со спам-сайта «Интересно обо всём». У меня эти письма перед глазами.

— Мы, разумеется, видели эти письма. Более того, Овчинников прямо указал на них как на побудительный мотив своего решения. Но это чушь. Наши ребята их прочли. Никто почему-то не побежал на Эверест, в деревню или глушить рыбу динамитом. Так что ищите дальше, время у вас ещё есть.

— Вы что, хотите сказать, что это совпадение? Три письма и три немедленных увольнения никак между собой не связаны?

— Человек получает спам по интересующей его тематике — что тут удивительного? Зайдите разок на сайт зоофилов, и будете регулярно получать спам для зоофилов. Аристархов постоянно торчал на сайтах альпинистов, Ложкин — авторитет на сайтах садоводов, он даже в свою деревню ноутбук прихватил, чтобы и там с интернетом не расставаться, ну, а Овчинников на сайтах рыбаков рекламирует свои ножи, катушки для спиннингов, блёсны и всё такое прочее. Надо будет на него тоже налоговую напустить, а то он красиво устроился. Так что здесь удивительного?

— А вы не заметили, что все три письма написаны одним автором? По вашим рассуждениям, спам этим троим приходил независимо, из разных источников, и как это вяжется одно с другим?

— Наши эксперты утверждают, что с достоверностью восемьдесят процентов автор у этих писем один, — подтвердил Рогов. — Но отсюда также следует, что с вероятностью в двадцать процентов авторы разные. И даже если автор один, о чём это говорит? Что некий наш земляк пособирал на разных сайтах электронные адреса жителей нашего города и осчастливил их спамом. Больше это ничего не означает. Если вы, Павел Дмитриевич, наглядно покажете и достоверно докажете, как эти письма действуют на тех, на кого действуют, и почему не действуют на остальных, будем считать, что вы своё дело сделали, и расследование можно считать оконченным. А пока — увы! — капитан положил трубку.

— Вот скотина! — прокомментировала Нина, слушавшая их разговор по параллельной трубке. — Причём на редкость тупая скотина!

— Целиком и полностью с тобой согласен. Похоже, в его контору принимают на службу только тупых. Что будем делать дальше? — в очередной раз поинтересовался у неё Павел.

— Я бы рада показать Рогову, как оно действует. Но я сама этого не понимаю и, боюсь, в обозримом будущем не пойму. Значит, нам остаётся одно — найти того, кто это сделал, и спросить у него. Если вдруг товарищ не захочет отвечать, для начала сломаю ему руку. Но первым делом нужно этого мерзавца найти. Вот ты хвастался, что можешь составить множество версий. Я тебя слушаю. И не надо гладить мне коленку. Это меня отвлекает.

— Уволенных сразу отбрасываем. Очевидно, что это не их работа. Во-первых, я считаю, что автор у всех писем один. Во-вторых, все трое выглядят довольными жизнью, и нет мотива, по которому любой из них убирал бы из института двух остальных.

— Согласна. Аристархов, Ложкин и Овчинников тут ни при чём. Кто остался?

— Остались ещё два доктора наук. Ложкин упоминал их фамилии. Ты не запомнила?

— Нет. Но мы легко выясним.

— Конечно. Нужно выбрать из них одного. Если очевидного выбора нет, разделимся. Я займусь одним, ты — другим. Это кто-то из них, иные варианты не просматриваются.

— Паша, какой, по-твоему, может быть мотив у одного из этих докторов Ватсонов? Стать директором?

— Ну да. Убрать одного за другим всех тех, кто выше по рангу, и — король умер… то есть, директора уволились, и да здравствует директор!

— Вот смотри. Он убирает одного за другим Аристархова, Ложкина и Овчинникова. В результате институт трясут милиция и спецслужбы, и следующим директором, скорее всего, будет москвич. А вот если бы он убрал Аристархова последним, москвичами тут бы и не пахло. Там бы узнали только об одном увольнении. Да и силовики вряд ли бы вмешались. Получается, что этот тип достаточно умён, чтобы составить индивидуально зомбирующие письма, и при этом непроходимо глуп, вплоть до неспособности грамотно спланировать элементарную интригу.

— Тогда что, по-твоему, у нас выходит?

— Выходит, что всю интригу затеял тот, кто хотел поставить во главе «матюков» директора-москвича.

— Да кому у нас мог понадобиться этот москвич? И, самое главное, зачем?

— Нам нужно найти злодея и подробно обо всём этом расспросить. Как я и говорила с самого начала. А эти доктора наук тут совершенно ни при чём. Собственно, наша интеллигенция всегда ни при чём.

Павел сумел придумать только одну причину, по которой кто-то из местных мог бы возжелать, чтобы директорское кресло «матюков» занял москвич. Разумеется, вокруг НИИ происходят всяческие финансовые махинации (о них многие говорили, да и Виктор Аристархов где-то раздобыл некоторую сумму денег, достаточную для покупки его братом универмага, не из зарплаты же он откладывал, в самом-то деле?). В этих условиях передача власти совершенно новому человеку, далёкому от всех местных раскладов, вполне может оказаться выгодна кому-то из этих махинаторов, одному или нескольким.

Разумеется, лучше всех в этом вопросе ориентировался именно Виктор, но Павел не стал к нему обращаться. Аристархов наверняка не скажет правды. Зачем ему признаваться в подсудных делах шапочному знакомому? Однако должен был быть ещё один человек, который хорошо разбирался во всех этих теневых схемах. Как маг, Павел регулярно делал вид, что верит в чудеса (положение обязывает, так сказать), но то, что в разворовывании денег не принял участия местный криминал, было бы не просто чудом, а величайшим чудом всех времён и народов.

Вовчик поначалу отнекивался, врал, что Лысый, бандит, крышующий «матюки», слишком крут по сравнению с ним, поначалу вообще пытался сказать, что НИИ никто не крышует, однако в конце концов встречу всё-таки организовал. Павел поехал один, тащить с собой Нину в бандитское кубло он не захотел.

Авторитет, именуемый коллегами по криминальной деятельности Лысым, а на самом деле обладающий достаточно заметной шевелюрой, совсем не походил на уголовника. Обычно он выглядел как бизнесмен средней руки незадолго до банкротства. Однако, когда Павел зашёл в его кабинет (в наше время бандиты почему-то гораздо чаще сидят в кабинетах, чем в камерах), тот пребывал в отменном настроении, быть может, потому, что предполагаемое банкротство на какое-то время откладывалось. Визиту Павла он был искренне рад.

— Здравствуйте, Павел Дмитриевич! Вы совсем не похожи на мага, — поприветствовал Лысый гостя.

— Здравствуйте, господин Лысый! Вы тоже отнюдь не выглядите как мафиози, — не остался в долгу Павел.

— С чего это вы взяли, что я — мафиози? Я обыкновенный бизнесмен с криминальными связями, и не более того. И пусть вас не смущает моя якобы кличка. На самом деле Лысый — это фамилия. А мафия, она в Кремле обитает, а не у нас. Но не будем тратить наше драгоценное время на политику. Какое дело привело вас ко мне?

— Насколько мне известно, вы крышуете «матюки»…

— Нет, Павел Дмитриевич. У вас неверные сведения. «Матюки» находятся под защитой очень серьёзной организации. Хотел бы я взглянуть на того самоубийцу, который попытается на них наехать.

— Бывший директор что-то говорил о рейдерских атаках.

— Аристархов, что ли? Да он известный паникёр! С его НИИ просто долги вышибали, это никакой не наезд и не рейдерство, а самое что ни на есть нормальное дело. Задолжал — нужно платить, вот и всё. А он вечно всё преувеличивает.

— Если НИИ в крыше не нуждается, то какова тогда ваша роль в этом деле?

— Вы прекрасно знаете, что все НИИ занижают официальную арендную плату. Что означает слово «откат», вам наверняка тоже прекрасно известно. То есть в «матюках» регулярно происходят неофициальные расчёты, а значит, там вовсю гуляет чёрный нал. Кто-то должен обеспечивать честность и безопасность таких расчётов. Этим и занимается братва, в данном случае в моём лице.

— Господин Лысый, мне желательно бы узнать, кто из участников этих расчётов заинтересован в том, чтобы директором института стал москвич?