— Порой я чувствовала себя здесь чужой. Это трудно объяснить. Не так, словно я не принадлежу этому миру, но…
— Но и не так, словно принадлежишь.
Она кивнула.
— Но… но это не потому, что я так чувствовала себя на самом деле! Данди были очень добры ко мне и…
Он прижал палец к ее губам, останавливая девушку.
— Не нужно продолжать, я понял, — кончиком пальца он легко провел по ее губе. — Скажи мне, Снежка, что ты помнишь о нашем народе?
Она внезапно улыбнулась.
— Я помню своих родителей – моих настоящих родителей. Им нравилось смеяться. Они постоянно путешествовали и пережили множество приключений! Мой отец был очень высоким и сильным. По крайней мере, в глазах ребенка. А мама была такой красивой…
— Как и ее дочь, — он обхватил ладонью ее щеку.
Она отвернула от него лицо.
— Эм… как я что? — она определенно никогда не чувствовала себя такой.
Салейр вздохнул. От нее явно утаили многие вещи. Казалось, что девушка знает так мало.
— Ты замечательная Хранительница.
— О, — и все же он не сказал, что она симпатичная.
Снежка порой задумывалась, а не уродина ли она на самом деле, поскольку от нее частенько старались держаться подальше. Внезапно она заинтересовалась, а как выглядел он.
— Какого цвета твоя кожа?
— Моя кожа такого же оттенка, как цвет твоих глаз, Нежная кошечка. Коричнево-золотая.
— А какого цвета твои глаза, Салейр Нер?
— Один – цвета воды на глубине, если видела, то поймешь, — уколол он, желая узнать ее реакцию.
— Значит, холодный как лед, — выпалила она в ответ, посчитав его замечание несколько грубоватым.
— Зависит от смотрящего. Перегревшаяся в дороге путешественница, набредя на водоем с такой водой, может найти его весьма освежающим.
— Или неприятно холодным.
— Возможно, — уступил он, прекрасно осознавая, каким его часто воспринимали другие. Те, кто плохо знал.
— А другой глаз? Разве ты не говорил, что глаза у Хранителей двух разных цветов?
— Так и есть. Мои двухцветные глаза означают, что я чистокровный Хранитель. Как и ты. Он золотой, Снежка, как солнечные лучи, — он потянул ее за волосы. — Как и у тебя.
В его голосе звучала улыбка, и девушка поняла, что ее поддразнивают.
— Могу я потрогать твое лицо? — тихо спросила она.
Он не ответил, а просто поднес ее ладони к своему лицу. От нежных прикосновений Снежки он довольно и мягко мурлыкнул. Снежка ощупывала строгие черты. Она не могла понять, каков он на самом деле. Красив? Невзрачен? Обычен? Черты казались… Довольно правильными. Явно прямой нос, длинные ресницы, изогнутые вверх в уголках глаз, высокие скулы, губы наощупь одновременно и нежные, и твердые. Она нахмурилась.
— Ты выглядишь типично для нашего вида?
Он фыркнул, и она смогла распознать промелькнувшую в его словах легкую насмешку.
— Ни один мужчина-Хранитель не станет считать себя типичным, Снежка, а я обычный мужчина, — он помолчал, а затем мягко добавил, — тебе не нужно чувствовать себя неловко рядом со мной.
Она кивнула.
— В деревне шептались, что мужчины-Хранители в некоторых вопросах исключительны, — она прелестным образом засмущалась. – Это правда?
Он зажал кончик ее пальца зубами.
— Возможно, ты сможешь рассказать мне об этом… позже.
У этого мужчины был такой восхитительный запах! Он пах лесом, зимними деревьями, свежими специями и прохладной чистой водой. Очень манящий аромат. И легко узнаваемый…
Она нахмурилась.
— А как ты выглядишь в другой форме?
— Я черный, с кончиками шерсти золотого цвета.
— О, — она сделала паузу, пытаясь представить своеобразное сочетание вместе с цветом его глаз. — Ах, как мило.
— А ты как выглядишь?
Она опустила глаза.
— Я не знаю.
— Тебе никто не говорил, или ты не помнишь? — тут же задал он вопрос, уже подозревая, что в другую форму она не перекидывается.
— Полагаю и так, и так. Я была совсем малышкой…
— Знаешь, Снежка, твоя семья все еще может жить на М’яне.
Все ее тело оборонительно напряглось.
— Нет, у меня были только родители. Прошу прощения, если создала неверное впечатление, но я не горю желанием разыскивать потерянную «семью».
— Но ты часть клана, почему бы тебе не познакомиться со своим народом? — он осторожно ждал ее реакции.
— Я этого не хочу. Я вполне счастлива и здесь. Тут мой дом. Зачем мне уезжать отсюда?
Такой подход был абсолютно непонятен Салейру, который жил ради исследований. Для него было загадкой, как она могла на самом деле желать закрыть дверь, ведущую во внешний мир. Ведь перед ней расстилалась целая вселенная! Полноценная жизнь, где ей не нужно отказываться от себя и их культуры.
Другое дело, если бы она избрала такую жизнь изначально. Но ведь это не так. Она жила так не потому, что была довольна своей жизнью, а потому что боялась, что все грядущие перемены к худшему. Казалось, что она приходит в ужас от возможных потерь. И это понятно, размышлял он, учитывая, что в столь юном возрасте с ней приключилось нечто страшное. Тем не менее, он не мог оставить все как есть. Салейр намеревался сначала растормошить ее, а потом, если необходимо, схватить. И не только потому, что желал этого. Повелитель приказал им вернуться на родную планету. Он уже говорил ей об этом.
— Ты же знаешь, что наш король приказал своим подданным вернуться домой?
— Да, ты говорил. Но этот приказ для меня ничего не значит. Я не одна из подданных Джиана Рена.
Салейр покачал головой. Кажется, Снежка так же упряма или бестолкова, как и многие другие Хранительницы. Они часто отказывались только для того, чтобы просто поспорить. Особенность характера, которую можно было считать одновременно и очаровательной, и раздражающей.
Это требовало от Хранителей-мужчин, сильных по своей сути, такого же упрямства, и необходимости иметь дело с подобными женщинами. Салейр считал чудом, что такой рыцарь Чарла, как Крю, ухитрился заключить брак с женщиной-Хранительницей по имени Сулейла.
С другой стороны, Крю был легендарным рыцарем, и, возможно, задача была для него не так уж и сложна. В качестве компенсации Сулейла подарила ему сына-полукровку Риджара, который, наоборот, не дал Чарлу ничего, кроме бессонных ночей на протяжении многих лет.
Салейр ухмыльнулся.
К счастью, ему это не грозит. Как мужчина-Хранитель, именно он будет решать, когда отдавать его. А уж если отпрыски будут походить на него, то окажутся теми еще авантюристами.
Такие мысли привели его обратно к текущей проблеме, заставив заколебаться. Его пара невежественна. Неблагоприятный фактор для обзаведения потенциальными детишками.
Отвлекаясь от беспокоящих мыслей, он попытался еще раз все объяснить. Постоянная опасность, преследования, трудности, которые встретятся им на обратном пути, его грядущее Воплощение – все это тяжким грузом давило на мужчину.
Больше он не мог ждать.
— Разве ты не знаешь, кто я тебе? — повторил он, загоняя собеседницу в угол к дереву.
— За вечер ты спрашиваешь меня об этом уже второй раз, — она практически споткнулась об него и, слегка обидевшись, толкнула ладонью в грудь.
Прижавшись к ней, он легко провел ногтями по ее руке, оставляя приятное покалывание.
Снежка вздрогнула, а потом улыбнулась ему.
— Что это было?
— Просто легкое царапанье, Нежная кошечка, — промурлыкал он с веселой улыбкой в голосе. Некоторые Хранители были экспертами в искусстве эротических прикосновений. Он смотрел на нее, слегка прикрыв глаза. — Говорят, что, если тебя однажды в порыве страсти оцарапает Хранитель, ты всегда будешь жаждать его прикосновений.
Снежка насмешливо хмыкнула.
— Романтичные байки, но едва ли правдивые.
— Может быть, очень скоро ты сможешь в этом убедиться, — мурлыча, прошептал он возле ее губ.
От его намека у Снежки упала челюсть.
— Ты… Не может быть, чтобы ты говорил серьезно?