Если бы только она знала, что я готов был дать ей машину в любую минуту. Вот до чего уже я был в ее власти.

- Нет, - сказал я. - Я просто беспокоюсь из-за того, что вы можете сбить кого-нибудь или кто-нибудь собьет вас. Вам нужно пройти большую практику, прежде чем вы сможете ездить сами. А куда вы хотите поехать самостоятельно?

- Никуда конкретно. Просто хочу водить машину. Хочу ехать быстро, чтобы ветер свистел в ушах.

- О’кей. Когда вы научитесь свободно водить, можете брать мою машину.

Она положила свои руки на мои. Прикосновение ее прохладной кожи снова обожгло меня.

- Вы серьезно?

- Конечно.

- Я смогу брать машину, когда захочу? Нужно будет только позвонить вам и сказать, что она мне нужна, и вы позволите мне ее взять?

- Да, это все, что вам нужно будет сделать.

- Честно?

- Конечно.

Она долго смотрела на меня, потом мягко потрепала меня по руке.

- Вы приятнейший человек, какого я знаю.

- Подождите говорить так, - сказал я, и мой голос прозвучал хрипло. - Если вам будет нужна машина, можете ею пользоваться. А теперь давайте еще раз попробуем. Может быть, теперь у вас получится лучше.

- Да, - сказала она и включила мотор.

Мы поехали по шоссе, и на этот раз у нее действительно неплохо получилось. Во всяком случае, при встрече с другими машинами ей удавалось удерживать «кадиллак» на прямой. Постепенно она увеличила скорость до восьмидесяти.

- Сбавьте скорость, - сказал я и мягко нажал на педаль тормоза.

Из темноты на нас выскочил автомобиль, слепя фарами. Мы были как раз посередине шоссе. Я сильней надавил на тормоз.

- Поверните вправо!

Она рванула слишком резко.

Если бы я изо всех сил не нажал на тормоз, мы бы перевернулись, пропахав обочину. Я схватил руль и выправил машину. Потом остановил «кадиллак».

- Разве вам обязательно было вмешиваться? - спросила она, глядя на меня. - Я же все делала как надо.

- Да, конечно. - Для одной ночи этого было достаточно. Нервы мои были напряжены до предела. - Все, чего вам не хватает, это практики. Ну, довольно на сегодня. Мне пора ехать.

- Хорошо. - Она посмотрела на часы на приборном щитке. - О, боже! Я должна возвращаться. Он будет гадать, куда же это я подевалась.

Эти слова внесли в наши отношения общую тайну.

- Давайте поедем очень быстро! - проговорила она, когда мы поменялись местами. - Очень быстро.

Я нажал на газ. Через несколько секунд «кадиллак» несся по темному шоссе со скоростью девяносто миль в час.

Она сжала колени и смотрела сквозь ветровое стекло на два больших пятна света, вспыхивавших каждый раз, когда мы проезжали под фонарями. Мы подъезжали к Гейблз без двадцати одиннадцать.

- Вы отлично водите машину, - сказала она, вздохнув. - Когда будет второй урок?

Секунду я колебался. Я понимал, что это может быть опасным.

- Послушайте, - сказал я. - Я не хочу, чтобы у вас были неприятности. Если ваш муж действительно не хочет, чтобы вы водили машину…

Она взяла меня за руку.

- Он никогда не узнает. Ну откуда он узнает?

Ее близость сделала меня беззаботным и легкомысленным.

- Завтра в восемь я буду здесь, - сказал я. - Освобожусь после девяти.

- Я буду ждать в машине. - Она открыла дверь и вышла. - Вы себе даже не представляете, какое я поручила сегодня удовольствие. Мне очень понравилось.

В ярком белом свете луны я увидел, что на ней лимонного цвета брюки и бутылочный свитер. От мысли о ее теле под этим свитером, я задохнулся.

- Меня зовут Люсиль, - сказала она напоследок. - Запомните?

Я сказал, что запомню. Она улыбнулась мне.

- Так мы встретимся завтра. Спокойной ночи. - Она помахала мне рукой и направилась к дому.

Я наблюдал за ней, сжав руками руль, так что побелели суставы пальцев. Так я сидел, дыша часто и неровно, пока она не скрылась из виду. Теперь она сидела у меня в крови, как вирус. Это было так же смертельно и так же опасно.

Как я добрался к себе в бунгало, не помню. Не помню и как лег в постель. Все, что я помню о той ночи, это то, что не спал. Как я мог спать, когда мозг мой пылал, и часы, отделявшие меня от завтрашней встречи с ней, казались мне столетиями.

Глава 3

Все следующие три дня прошли по одной схеме. Я приезжал в контору в девять, уезжал в семь, быстро ужинал в итальянском ресторанчике на шоссе, ведущем в Гейблз, и подъезжал к вилле в восемь. Полтора часа я проводил у Айткена, обсуждая текущие дела и просматривая письма, а потом спускался к «кадиллаку», где меня ждала Люсиль.

Я жил для этого момента. Остальное время дня проходило как во сне. Мне хотелось только одного - чтобы это время бежало как можно быстрее. Только после того, как, пожелав спокойной ночи Уаткинсу, я слышал, как закрывается за мной дверь, я оживал. С половины десятого до одиннадцати мы с Люсиль путешествовали по проселочным дорогам. Мы мало разговаривали. Во-первых, ей приходилось сосредотачивать внимание на дороге. Я обнаружил, что, когда я с ней разговариваю, машина гуляет по дороге из стороны в сторону. И потом, она так явно наслаждалась, управляя «кадиллаком», что я чувствовал: ей будет неприятно, если я буду отвлекать ее разговорами.

Только когда мы возвращались и останавливались у больших железных ворот Гейблз, мы проводили минут пять в беседе. В эти три вечера моя любовь к ней достигла такой силы, что мне приходилось сдерживаться изо всех сил.

Она никак не поощряла меня высказаться. Относилась ко мне как к другу. Я знал, что симпатичен ей. Об этом я мог судить по тому, как она говорила со мной, смотрела на меня. Но это было лишь дружеское расположение, не больше.

Я знал, что играю с огнем. Если когда-нибудь Айткен узнает о происходящем, он - я был в этом абсолютно уверен - тут же вышвырнет меня на улицу.

Когда на третий день мы пожелали друг другу спокойной ночи, я напомнил ей, что завтра вечером не приеду.

- Мистер Айткен отпустил меня на весь уик-энд.

- Значит, завтра урока не будет?

- Не будет до понедельника.

- Вы уезжаете из города?

- Нет.

- Тогда почему же вы не можете приехать как обычно? Вы можете встретить меня здесь, внизу, не заходя в дом. А может быть, вы не хотите?

- Хочу, просто я должен признаться, что все это меня несколько беспокоит, - сказал я, не глядя на нее. - Я уверен, что, если ваш муж узнает, он будет в ярости.

Она засмеялась. У нее был самый заразительный смех, какой я когда-либо слышал.

- Он будет совершенно невменяем, но нам ведь все равно, правда? Да и, кроме того, он никогда не узнает.

- Уаткинс или миссис Хеппл могут увидеть нас…

- Они никогда не выходят вечером из дома, но я знаю, что мы сделаем. Я приеду к вам на велосипеде. Можно? Я хочу посмотреть ваше бунгало.

У меня учащенно забилось сердце.

- Лучше этого не делать. Если вы действительно хотите, чтобы завтра состоялся урок, то я приеду сюда в девять, но только если вы действительно этого хотите.

Она открыла дверцу и выскользнула из машины, потом обернулась и посмотрела на меня в открытое окно.

- Я буду здесь, - сказала она. - Чес, имейте в виду, я продолжаю считать вас самым милым мужчиной. Я начинаю лучше водить, правда? Скоро я смогу сдавать на права, да?

- У вас получается замечательно, - хрипло сказал я.

Сейчас я отдал бы все на свете, чтобы обнять ее и почувствовать, что ее губы отвечают на мой поцелуй. - О’кей, до завтра, - попрощался я.

Вернувшись домой, я долго размышлял над сложившейся ситуацией. Ее предложение прийти ко мне беспокоило меня. Я сказал ей, что мальчик, смотревший за домом, уходит от меня после семи. Было ли это с ее стороны намеком на то, что она готова ответить на мою любовь? Судя по всему, нет. Ведь она никак и никогда меня не обнадеживала.

Я провел бессонную ночь, размышляя. На следующее утро в конторе я был довольно рассеян и с облегчением убрал все со стола в конце дня.