На свой страх и риск я предложил командующему артиллерией генералу Пожарскому переправиться на левый берег и оттуда управлять артиллерией. Он чуть не со слезами на глазах заявил:

— Не поеду… Где вы, там и я, умирать будем вместе…

И не поехал. Я вынужден был ему уступить. А с левого берега он бы лучше управлял артиллерией.

Командующий бронетанковыми войсками армии Вайнруб все эти дни проводил около танков 84-й танковой бригады, переставляя танки на более выгодные позиции, в засады, организуя взаимодействие танкистов с пехотой и артиллерией.

Из частей и соединений мы получали тревожные донесения. Многие просили помощи, запрашивали, как и что делать. На эти запросы мы четко и коротко отвечали:

— Сражаться до последней возможности, с места не уходить!..

Потери были очень тяжелые: 15 октября дивизии Жолудева и Горишного потеряли около 75 процентов боевого состава стрелков, однако в этот день фашисты не продвинулись вперед, их атаки были отбиты. Они потеряли 33 танка и до трех батальонов пехоты.

С утра 15 октября противник ввел в бой свежие силы (305-ю пехотную дивизию) и продолжал развивать наступление на юг и на север вдоль Волги. Его артиллерия простреливала наши боевые порядки насквозь, авиация по-прежнему обрушивала на город тысячи бомб.

Однако разрубленная пополам армия продолжала сражаться. Северная группа (124-я, 115-я и 149-я стрелковые бригады и части дивизии Ермолкина) вела бой в окружении с превосходящими силами противника, наступавшими с севера от Латашанки, с запада — по долине Мокрая Мечетка и от Тракторного завода. Связь с войсками этой группы непрерывно рвалась.

В ночь на 16 октября на правый берег Волги был переброшен полк дивизии Ивана Ильича Людникова, который мы сразу ввели в бой севернее завода «Баррикады», где у нас был наиболее слабый фронт обороны.

В эту же ночь одна пехотная (389-я) и одна танковая (16-я) дивизии врага, усиленные механизированными полками, возобновили наступление. Они стремились уничтожить части Северной группы, которые дрались в окружении, обороняя поселки Рынок и Спартановка. А с утра 16 октября три пехотные (305-я, 100-я и 94-я) и две танковые (14-я и 24-я) дивизии бросились в наступление на юг вдоль Волги, стараясь смять наши боевые порядки.

Ослабленные до предела части дивизии Жолудева и Горишного и один полк дивизии Людникова с 84-й танковой бригадой вели неравный бой против пяти дивизий, усиленных авиацией и артиллерией. Но и гитлеровцы несли потери от огня советской пехоты, от нашей штурмовой авиации, которая с большими потерями пробивалась к нам в город сквозь тучи немецких самолетов, от артиллерии, включая и артиллерию Волжской флотилии.

Гитлеровцы были храбры в начале удара, но они оказались беспомощными в борьбе даже с остатками групп бойцов, решивших умереть, но не пропустить противника.

В ходе боев за заводы Тракторный и «Баррикады» наша разведка одновременно обнаружила сильную вражескую группировку, которая готовилась нанести удар из района Шахтинской улицы и высоты 107,5 на завод «Красный Октябрь». Разведкой были захвачены документы и пленные саперных частей, переброшенных сюда самолетами из Керчи, Миллерово и даже из Германии.

Мы внимательно следили за этим участком фронта, все время требовали от частей дивизий Смехотворова, Гурьева, Батюка, Родимцева, чтобы они лучше укреплялись и вели активную разведку и действиями штурмовых групп уничтожали захватчиков.

Тактика Паулюса была ясна: он стремился притянуть наши главные силы в район заводов и, сковав их там, скрытно подготовить удар на новом участке.

Однако ему не удалось усыпить нашу бдительность. Его замыслы постоянно раскрывались нашими разведчиками, и каждый удар врага натыкался на подготовленную оборону.

Так, например, днем 16 октября большие массы пехоты противника, поддерживаемой танками, ринулись в атаку вдоль дороги, идущей от Тракторного к заводу «Баррикады». Наносился главный и решающий удар именно в этом направлении. И тут они наткнулись на закопанные в землю танки 84-й бригады. В районе Трамвайной улицы и западнее наши танкисты встретили атаку врага дружным огнем с расстояния 100–200 метров. Сразу загорелось более десятка вражеских машин. Атака гитлеровцев захлебнулась. В этот момент наша артиллерия открыла с левого берега уничтожающий огонь по остановившейся пехоте и танкам.

Находясь вдали от поля боя и не видя, что происходит на участке главного удара, гитлеровские генералы выдвигали вперед все новые и новые части, которые волнами подкатывались к нашим рубежам. Здесь они останавливались и перемалывались мощными залпами «катюш». А вражеские танки, попав под губительный огонь хорошо замаскированных Т-34 и противотанковых орудий, пятились назад, бросая пехоту.

Мой заместитель по бронетанковым войскам М. Г. Вайнруб и командир 84-й танковой бригады Д. Н. Белый хорошо поработали заранее. 16 октября они преподнесли гитлеровцам такой орешек, который те долго не могли разгрызть. Только во второй половине дня немецкое командование разобралось, в чем дело, на чем споткнулись их главные силы, и бросило на этот район свою авиацию. На других участках фронта армии атаки врага были также отбиты. Мы выиграли целый день, не пропустив противника вперед ни на шаг.

Для характеристики напряженности октябрьских боев я хочу привести еще несколько сводок, написанных во время самых жестоких и решительных боев, когда участь Сталинграда была на волоске. Это сводка от 16 октября после трехдневных непрерывных боев.

«Армия ведет тяжелые оборонительные бои на северном и на центральном участке фронта, на южном отражает атаки мелких групп пехоты с танками.

Противник силами свыше пехотной и одной танковой дивизий атакует части Северной группы войск в двух направлениях: из Латашанка на Рынок, с запада на Спартановка, где вышел к ее западной окраине. Одновременно силами до двух пехотных дивизий и сто танков продолжает наступление от СТЗ на юг, и к исходу дня овладел улицами Деревянск, Минусинск, западная часть Волховстроевск, Трамвайная, Скульптурный и продолжает атаки на завод «Баррикады».

Армия вновь рассечена противником до самой Волги.

Части Северной группы ведут тяжелые бои в окружении, они понесли большие потери. В 112-й стрелковой дивизии и 115-й стрелковой бригаде осталось всего 152 бойца пехоты. Под натиском превосходящих сил противника 149-я стрелковая бригада отошла на западную окраину Спартановка.

Остатки 37-й гвардейской стрелковой дивизии с приданным 650-м стрелковым полком 138-й стрелковой дивизии, переброшенным за ночь на западный берег в Сталинград, 95-й и 308-й полки стрелковых дивизий ведут тяжелые оборонительные бои с танками и пехотой противника на рубеже Деревянск, Минусинск, Трамвайная, Скульптурный. Противник ввел в бой свежую дивизию — 805-ю пехотную.

На командном пункте армии от артиллерийского, минометного и пулеметного огня имеются до 30 человек убитыми и ранеными, прямыми попаданиями разбито 5 блиндажей. Положение остальных частей без изменений.

За эти три дня уничтожено около 100 танков противника и несколько тысяч солдат и офицеров.

Командарм решил: вводом в бой 138-й стрелковой дивизии на рубеже Волховстроевск, завод «Баррикады», Скульптурный задержать дальнейшее продвижение противника вдоль Волги на юг, в тыл армии».

В ночь на 17 октября на наш берег переправились остальные два полка дивизии Людникова. Мы их тотчас же ввели в бой. На рубеже Волховстроевская улица — завод «Баррикады» — парк Скульптурный они соединились с разрозненными частями дивизий Жолудева и Горишного. Штаб Людникова обосновался также в блиндаже Военного совета Армии. Другого места не было.

138-я стрелковая дивизия Людникова прибыла в Сталинград из состава 64-й армии, конечно, не в полном составе. Она понесла значительные потери на Дону, затем на реке Аксай и в 64-й армии.

В эту же ночь меня предупредили, что к нам направились командующий фронтом генерал-полковник А. И. Еременко и его заместитель генерал-лейтенант М. М. Попов.