В дни боев на Волге связи придавалось особое значение, потому что от ее четкой и бесперебойной работы зависела судьба обороны города. Если в полевых условиях сводки или донесения о боевых действиях могут идти от переднего края через штаб дивизии до штаба армии час, а то и больше, то в условиях городского боя это недопустимо.

В полевых условиях за час боя да еще ночью противник, продвинувшись вперед на два-три километра, может сделать лишь вмятину в обороне. У нас же в городе, где глубина боевых порядков на отдельных участках измерялась сотнями метров, такое продвижение противника означало бы катастрофу. Мы должны были заранее знать о намерениях противника, чтобы не дать ему возможности нанести неожиданный удар. Для этого оружие нужно было всегда держать на боевом взводе, а войска в такой готовности, чтобы они могли в любую минуту вступить в бой и нанести врагу ответный удар быстро и точно. Можно ли было решать такие задачи без хорошей связи с разведкой, с боевым охранением, с наблюдательными пунктами, с артиллерией, с ее огневыми позициями, находившимися за Волгой, с командирами резервных частей и подразделений, со всеми поддерживающими и обеспечивающими бой частями и службами? Конечно, нет. Только четкая и непрерывная радио- и телефонная связь, а также глубоко продуманная световая сигнализация могли обеспечить оперативное руководство войсками и упредить наступление, подготавливаемое противником, которого мы били чаще всего на подходах к нашим позициям, в местах сосредоточения, при выходе его техники и живой силы из укрытий на чистое место. Без связи мы не могли управлять войсками, не могли вовремя повернуть пушку или миномет, нацелить авиацию и другие средства на угрожаемый участок, на атакующего противника.

Командные пункты дивизий и армии находились на правом берегу Волги на расстоянии 300-1000 метров от переднего края обороны. Такое приближение органов управления к войскам давало возможность командирам всех степеней следить за ходом боя, учитывать изменения в обстановке и своевременно принимать решения. Наиболее действенным способом управления было личное общение старших начальников с подчиненными. Однако это не означало, что радио и телефоны потеряли свое значение. Наоборот, о них мы постоянно заботились. Но организовать непрерывную работу радио- и телефонной сети было очень трудно.

Непрерывные бомбардировки, и особенно с воздуха, по командным пунктам и по линейным участкам приводили к тому, что телефонные линии горели и рвались без конца, а подразделения связи несли большие потери. Армия была трижды разрублена до самой Волги и вела бои одновременно на трех изолированных друг от друга участках фронта. Из-за сильного огневого воздействия противника на командном пункте армии невозможно было иметь мощные радиостанции. Серьезным препятствием была и широкая водная преграда в тылу войск.

Сохраняя основные принципы организации связи — сверху вниз, справа налево, от специальных частей к пехоте, — мы часто строили ее в зависимости от оперативной обстановки, поэтому рекомендуемая для оборонительных боев схема связи по раздельным направлениям иногда нарушалась.

Оперативная обстановка, тактическое положение войск и расположение штабов вынуждали прибегать в армии к смешанной схеме; войска одного фланга связывали с войсками другого фланга и от этой оси связисты тянули провода к дивизии. В дивизиях и полках проводная связь, как правило, строилась по направлениям.

Как сейчас вижу напряженные лица начальника штаба армии Н. И. Крылова и начальника связи полковника, а затем генерала М. П. Юрина, которые ночами просиживали над картами и схемами, пересматривая старые и придумывая новые варианты организации связи и управления войсками.

Штаб армии пять раз менял свой командный пункт, а это значит, пять раз заново перестраивалась связь с войсками, под непрерывным обстрелом и бомбежкой с воздуха.

Нередко к одному проводу параллельно подключались две-три дивизии, а для устойчивости связи эти дивизии дополнительно привязывались к вспомогательным пунктам, и связь с ними строилась по замкнутому кругу.

На основных контрольных постах и на всех вспомогательных узлах были созданы аварийные команды.

Проводная телефонная сеть, как правило, дублировалась радиосвязью, а моряки применяли еще сигнализацию флажками.

В дивизиях проводная связь с полками строилась по принципу сетки, состоявшей чаще всего из двух-трех линий с контрольными постами.

Основной радиоузел армии состоял из маломощных радиостанций типа РБ, РБМ, 12-РП и 13-РА и находился в непосредственной близости от командного пункта. Вспомогательный же узел, состоявший из мощных радиостанций, мы держали за Волгой, в десяти километрах от штаба армии, и через него связывались со штабом фронта, с авиацией и с тылом.

Для большей оперативности в работе все радиостанции пришлось перевести на работу с микрофоном. При этом надо было, конечно, соблюдать крайнюю осторожность, чтобы не сориентировать противника о наших действиях.

Радио служило надежным средством связи, а в некоторых случаях и единственным (связь с группой Горохова и 13-й дивизией осуществлялась почти исключительно по радио).

Необходимо сказать еще об одной, пожалуй, самой сложной части работы связистов 62-й армии — о прокладке телефонного провода по дну Волги. Никаких специальных материалов армия не имела, и наши связисты вынуждены были для обеспечения связи командного пункта армии с восточным берегом Волги использовать обычный телефонный провод. За Волгой находился запасный командный пункт штаба армии, через который осуществлялось управление войсками, находящихся на флангах, артиллерией и тылами, а в октябре, то есть в разгар самых тяжелых боев, через этот запасный командный пункт осуществлялось управление и войсками, которые действовали в центре города и в заводском районе.

Провод с прикрепленным к нему грузом опускали в воду и укладывали на дно реки. Но не проходило трех-четырех суток, и связисты вынуждены были прокладывать новую линию. Так продолжалось с начала и до конца боев в городе.

Разведчики! Сколько замечательных подвигов совершили эти бесстрашные люди! Какие изумительные страницы мужества, воинской доблести вписали они в летопись легендарной славы защитников волжской твердыни!

Точно знать все о противнике, его расположении, его намерениях, его силах и возможностях — это значило ясно представлять себе перспективы развития сражения, получить возможность в каждом отдельном случае принять правильное решение и тем самым обеспечить успех боя. Вот почему в дни Сталинградской битвы разведка должна была добывать такие данные, которые позволяли бы знать, что будет делать противник не только завтра или через неделю, но в любой момент, чтобы не оказаться застигнутым врасплох, успеть принять меры, способные расстроить, парализовать замыслы врага. Добиться этого в наших условиях было трудно, почти невозможно. Чрезвычайно высокая плотность боевых порядков, насыщенность гитлеровских войск полевой жандармерией, гестаповцами, тщательная слежка за населением в оккупированных гитлеровцами деревнях и селах, а также в захваченных ими кварталах города — все это значительно усложняло работу наших разведчиков в районах расположения противника.

В сложившихся условиях трудно было организовать наземную разведку, но, пожалуй, еще труднее — воздушную. Превосходство противника в авиации, пока оно не было преодолено, не позволяло нашим самолетам совершать частые полеты над расположением вражеских войск. Попытки повторить полет, сделать второй заход нередко кончались гибелью экипажа и самолета.

В городе, где в течение пяти месяцев бой шел почти на одном месте, где линия фронта проходила не только через городские кварталы, но и через этажи домов, лестничные площадки, заводские цехи, нужно было вести разведку по-особому. Важно было при этом, чтобы, приспосабливаясь к обстановке, разведчики получали нужные командованию данные, были действительно глазами и ушами командования.