Так чего же больше всего хочется самим американцам? Ответ не так, видимо, прост, как это пытаются представить те, кто создает произведения «массовой культуры». Имеет место своего рода подстановка: «массовая культура» якобы дает массовому потребителю этой культуры то, что он от нее ожидает, формируя поделками «масс-культуры» низкопробный вкус, невысокие духовные потребности, запросы, а потом — отвечает на эти запросы, давая массам свою низкопробную продукцию. Круг замкнулся. Потребитель получил то, «что ему больше всего хочется»…

И создает «массолит» конвейер, с которого сходит литература, метко названная «жвачкой для ума». Масштабы этой «фабрики грез» просто грандиозные. 35 млрд. страниц в год составляет продукция американского «массолита». Канадское издательство «Арлекин» только в 1982 году продало 218 млн. экземпляров так называемых «розовых» романов в 52 странах мира. В 1983 году оборот фирмы превысил 350 млн. долл. Несколько итальянских фирм только в 1983 году продали более 32 млн. экземпляров книг низкопробных «розовых» серий. Объем этих книжек, пишет итальянский еженедельник «Панорама», в среднем 150 страниц; чтобы их можно было прочесть за полдня, словарь прост и прямолинеен и состоит из 350–400 самых расхожих слов. Постепенно «субкультура» вытесняет подлинную культуру, псевдолитература — литературу. А поскольку главный девиз этой «массовой литературы» — «Назад от действительности!», нетрудно понять, что она приносит не только коммерческие прибыли, но и политический капитал. Вот почему у «массолита» такие возможности. Вот почему конвейер работает без остановок. При всех незначительных различиях, фирмы «массолита» работают по одной модели. Работай по такой модели — и все будут довольны: и власти, ибо ты работаешь на их «спокойствие», и читатели, ибо ты освобождаешь их от необходимости думать, и ты сам, ибо материальные проблемы твои решены. И ты сам, если только тебя не мучает совесть… «Бросьте принимать жизнь всерьез!» — это девиз не только коммерческой «массовой литературы». Это и один из весьма выгодных буржуазной идеологии имиджей, стереотипов поведения и мышления, старательно насаждаемых в массах с помощью средств литературы и искусства.

Удачно сказал по этому поводу американский критик Дж. Сазерленд в своей книге «Бестселлер», вышедшей из печати в 1981 году: литература «массолита» — это литература с высокой степенью предсказуемости. И речь идет не только о предсказуемости сюжета. Нетрудно предсказать и идеологическое содержание такой литературы, заложенные в ней идеологические имиджи. «Если бы вдруг «массолит» перестал приносить доходы, — точно подметила газета «Монинг стар» (в январе 1983 г.), власти должны были бы взять расходы на себя: идеологическая прибыль с лихвой окупила бы затраты».

Разумеется, «массолит» каждой из капиталистических стран, при всех объективных сходствах, имеет и свою специфику, зачастую объясняемую причинами исторического характера. Так, скажем, отличие «массовой литературы» США прежде всего в том, что она повышенно активна в утверждении идеалов американского общества. Она формирует 100-процентных американцев. А что такое 100-процентный француз, англичанин, итальянец? Ассоциации чисто внешние, национальные… Вот 100-процентный американец — это человек, на 100 процентов преданный американским «идеалам», американскому образу жизни, системе идеологических стереотипов, которые так старательно формирует сегодня (сегодня — во «времена Рейгана» — старательнее, чем когда-либо) американская массовая литература.

Меняется тактика буржуазной идеологии, изыскиваются все новыё и новые формы воздействия на сознание и подсознание людей — как у себя в стране, так и за рубежом, идет поиск новых методов «психологической войны» против мира социализма с использованием каналов литературы и искусства. Меняется и «массолит». Если ранее для нее были характерны грубоватая апологетика, откровенная лакировка американской действительности, то сегодня это считается «дурным тоном». Ибо бессмысленно утверждать, что в Америке Рейгана, Америке, попирающей международное право, врывающейся в мирные дома гренадцев и сальвадорцев, взрывающей мирные суда в портах Никарагуа, в Америке расовой дискриминации, бесправия, безработицы, в этой Америке все в порядке, ибо невооруженным глазом видно: порядка-то и нет… Так появляется в «массолите» новая тенденция: воспевать американский образ жизни через… «откровенный разговор» о еще кое-где имеющихся недостатках и недочетах. Так «массолит» становится для буржуазной идеологии своеобразным «клапаном» для выпуска пара недовольства. Так появляются в рамках «массолита» псевдокритические произведения, выполняющие заданную буржуазной идеологией роль. И даже король американского «массолита» миллионер-писатель Гарольд Роббинс создает роман из жизни… рабочего класса — «Воспоминание об одном дне». Очередной миф о настоящем американце, вступающем в борьбу за интересы народа и одерживающем победу. У главного героя — профсоюзного лидера Дэна Хаггинса — много врагов: и тайных и явных. Явные — это капиталисты (написанные с доброй симпатией капиталистом Роббинсом), тайные — это коммунисты, интеллигенты, «высоколобые». Коммунисты науськивают рабочих на предпринимателей, что ведет к ненужным жертвам. А ведь можно и договориться с этими явными врагами рабочих — капиталистами. И возникнет гармония, классовый мир, и доходы каждый будет получать в зависимости от своего вклада в общее дело.

Тут идеологический имидж прост: классовый мир, бессмысленность любого выступления против властей. Власти в этом романе не критикуются.

А вот автор книги «Луковое поле» Джозеф Уэмбо смело нацеливает острие своего критического романа во власть предержащих. Только это критика справа. Она тоже выгодна буржуазной идеологии. Имя писателя советским читателям и любителям кино знакомо — по его сценарию был снят фильм «Новые центурионы», прославляющий «замечательных американских полицейских», фильм лживый, формирующий весьма выгодные буржуазной идеологии имиджи, который, увы, широко прошел и по киноэкранам нашей страны. Бывший служащий лос-анджелесской полиции создал свой новый роман на основе материалов нашумевшего процесса об убийстве полицейского. Во время уличной демонстрации один полицейский был убит, второй стал калекой. Неважно, что стреляли в них не демонстранты, а экстремисты-провокаторы. Важно — для автора, что с нарушителями порядка церемониться негоже — с цветными, с коммунистами, рабочими, борцами за мир… Это тоже «критика капиталистической системы». Только критика справа.

Подобный имидж создает в своем романе и Дороти Унак, также бывшая служащая полиции, только на этот раз нью-йоркской. «Закон и порядок» — роман о трех поколениях американских полицейских. Старший — О’Мэлли — похотлив, жесток, корыстолюбив. Средний — его сын Брайен — делает свое «святое дело», стремясь не нарушить ни букву, ни дух Закона. Он вынужден покрывать коррупцию и жестокость своих подчиненных во имя «высоких целей» — чтобы не разочаровать верящих полиции «средних американцев». Его сын Патрик, возмущенный конформизмом отца, срывает с себя бляху полицейского. «Я стараюсь найти выход, сынок, — говорит в душещипательной, мелодраматической сцене отец сыну. — Постарайся и ты… Но нельзя сидеть сложа руки».

Рейган, придя к власти, призвал американцев «не критиковать, а создавать, не выступать против администрации, а помогать ей избавить Америку от ее недостатков». Смело подхватывает романистка сформулированный президентом имидж. И формирует еще один. Ведь Патрик в романе, бывший солдат американской армии во Вьетнаме, — герой явно положительный. Сегодня американский «массолит» буквально захлестнули герои, бывшие солдаты и офицеры армии США, в прошлом воевавшие во Вьетнаме. Это почти всегда — герои явно положительные. Так формируется еще один имидж: если эти конкретные люди, воевавшие во Вьетнаме, такие славные парни, то, может быть, и все эти слухи о зверствах коммандос, «зеленых беретов» в Индокитае — только слухи. Так «отмывается» литературой от «грязной войны» американская армия. Сегодня это особенно необходимо Америке Рейгана, чтобы привлечь в эту армию все новых и новых новобранцев, «защитников свободы» в горячих точках планеты. Романы, подобные названным выше, показывают: эти парни — просто 100-процентные американцы, преданные американскому образу жизни. Так американский «массолит» разрабатывает концепцию личности, которая призвана оказывать деструктивное воздействие на общественное сознание, прививать массам веру в моральные ценности капиталистического общества, в необходимость защиты этих ценностей. Даже путем критики, если это «критика справа».