Кстати, о «пьяном дебоше»:

— Эй, девицы-красавицы, ну так, где же моё стинийское?!! — заорал он в сторону приоткрытых дверей за стойкой, откуда поблёскивали несколько пар восторжённых девичьих глаз.

И, как ни в чём не бывало, пройдя к своему столику, снова нацепил перевязь и вольготно развалился на стуле.

Тут же, ещё от стойки сияя улыбкой, прибежала давешняя его гурия, с книксеном поставила на стол бокал белого вина, и снова низко склонилась над столом, наводя порядок. То и дело, при этом, постреливая на него глазками.

Ну, теперь-то уж Максим пялился в вырез её блузки без всякого стеснения!..

«Ч-чёрт, так до которого же они работают?..» — снова возник сакраментальный вопрос, но додумать мысль до конца ему не удалось: в зал ввалились долгожданные стражники.

Стражи порядка, узрев впечатляющую картину побоища, от неожиданности разинули рты и истуканами застыли у порога. Сразу же, откуда-то из подсобки выскочил хозяин заведения, и, мигом оказавшись рядом со старшим наряда, что-то горячо зашептал тому на ухо, то и дело кивая то на Макса, то на начавших уже шевелиться архаровцев. Старшина, седобородый кряжистый воин, одобрительно взглянул на Максима, приветственно взмахнул ему лопатообразной ладонью, и зычно скомандовал подопечным:

— Выгружай паршивцев!

И вояки, с радостью, пинками и оплеухами погнали неудачливых дебоширов на улицу.

…Пока суд да дело, снова пропала из виду его гурия. Максим уже было расстроился, и хотел подойти к хозяину, чтобы без обиняков навести справки, как тот сам, неся в руках припавшую пылью винную бутылку, направился к его столику:

— Позвольте поблагодарить вас, благородный господин, — церемонно начал он, — и преподнести вам вот это стинийское, лучшего за последние двадцать лет урожая. И вообще, весь сегодняшний вечер для вас — за счёт заведения. Позвольте полюбопытствовать: благородный господин уже определился с выбором?

— Э-э… выбором чего? — немного растерялся Максим.

— Простите, не «чего», а «кого» — господину кто-нибудь из них уже успел понравиться? — и хозяин показал глазами в сторону теснящейся у стойки девичьей стайки. — Пусть господин не сомневается: у нас одно из самых приличных заведений, престижней разве что только «Пансионат мадам Бибо», но там от посетителей требуют рекомендательные письма, что мы, лично, считаем уже непозволительным снобизмом. Итак, любая из этих девушек на сегодняшний вечер ваша — за счет заведения…

Максим изо всех сил старался «сохранить лицо» и не выдать, что всё услышанное для него — самая настоящая неожиданность, и в то же время, лихорадочно шаря глазами по девичьим фигуркам, вовсю подыскивал слова, чтобы подостойнее ответить хозяину этого, как оказалось высококлассного борделя.

Но тут в зал снова выпорхнула его желанная гурия.

— Вот! — непроизвольно вырвалось у Максима.

Хозяин, на секунду оглянувшись, кивнул:

— У господина хороший вкус. Мадемуазель Дени — поистине прекрасна. Что ж, сейчас я распоряжусь, и вас проводят в комнаты этажом выше. Приятного вам времяпровождения…

Хозяин развернулся и пошёл командовать своим очаровательным женским батальоном, а Максим разом ушёл в себя, судорожно перебирая в уме подходящие к случаю заклинания из раздела врачебной магии. По теме: «Болезни от любви».

А то ведь тут у них средневековье, знаете ли…

Следующим днём, уже вволю выспавшись и с наслаждением отобедав ароматным супом госпожи Вернер, Максим, едва сдерживая улыбку, с интересом слушал восторженно-взволнованный рассказ в её же исполнении о поистине фантастических событиях прошлой ночи. К этому времени у горожан успела сложиться вполне стройная версия происшедшего.

Оказывается! Добропорядочный юноша из приличной семьи, совершенно случайно (хм, вот бы узнать правду, как их туда занесло?) оказался в кварталах Блексайда, где судьба лицом к лицу свела его с кровожадной шайкой мерзких разбойников.

Приняв неравный бой против двадцати (!) матёрых убийц, доблестный герой сумел поразить своим мечом всех, кроме одного, самого главного и самого коварного убийцы, от руки которого уже сам принял достойную смерть, …но тут вмешалось само провидение и небеса наказали подлого преступника, обрушив на голову бандита громы и молнии (да, шумноват был фаербольчик!), чем и превратили его в кучку презренного пепла!..

И так далее, и тому подобное — в том же духе. Макс откровенно забавлялся двойственностью ситуации: ты и участник, и ты же посторонний слушатель. Наряду с бродившими шутливыми мыслями, во время разговора в нём окончательно укрепилось удовлетворение от правильности принятого вчера решения — вся версия строилась только вокруг молодого пажа, Макс там никаким боком не возникал и даже фаерболу нашли, хоть и неправдоподобное, но убедительное для суеверных горожан объяснение. И — никакой магии. Вот и чудесно…

Решив, что он уже достаточно благодарный слушатель, Максим несколькими репликами увёл разговор в сторону и, улучив подходящий момент, откланялся.

Выйдя на улицу, он улыбнулся, с наслаждением вдохнул полной грудью и, обращаясь к самому себе, тихонько прошептал:

— Да! Это я удачно сходил…

…А у дома его поджидала запряжённая четвёркой вороных казённая карета с королевским гербом на дверке, у которой немного нервно прохаживался, судя по богатству мундира, немалых чинов офицер.

Мелькнула мысль, что ночная история всё же получила продолжение, но Макс, сделав вид, будто это его не касается, молча прошел мимо и принялся отпирать свою дверь.

— Не вы ли, случайно, господин Грей, Макс Грей? — произнесли за спиной, и он обернулся. Офицер стоял в двух шагах и смотрел вопросительно.

— Да, Макс Грей — это я. Чему обязан, господин офицер?

— У меня к вам важное дело. Вы позволите войти?

— Окажите любезность, входите.

Когда оба вошли в гостиную, теперь уже Максим вопросительно взглянул на визитёра:

— Я вас внимательно слушаю.

— Я офицер дворцовой гвардии и у меня приказ, буквально следующий: со всей учтивостью, но во что бы то ни стало, доставить вас во дворец для аудиенции. Подробностей не спрашивайте — мне они не известны. Я передам вас старшему офицеру, и на том моя миссия закончится. Но хочу вас сразу предупредить: понятие «во что бы то ни стало» — других толкований не допускает, а вот смысл фразы «со всей учтивостью» — весьма относителен. Так что я вас доставлю обязательно… Вам понятен этот нюанс? — офицер при этом вполне доброжелательно улыбнулся.

Макс выдержал лёгкую паузу:

— …Ну, чего же тут непонятного? Приказ — дело святое. Но я вам признателен за разъяснение нюансов. — Теперь уже улыбнулся и он. — Нет проблем, господин офицер. Мне позволено будет переодеться?

— Но ведь сказано: со всей учтивостью! Конечно же, переодевайтесь, господин Грей, я буду ожидать вас у кареты.

Не тратя попусту времени, Максим подобрал подобающий случаю серых тонов костюм, в меру украшенный жемчугами и опалами, остановил выбор на строгой по местным меркам шляпе, приладил оружие и, активировав «сторожа», вышел на улицу.

— Прошу! — Одобрительно его оглядев, офицер сделал приглашающий жест в сторону кареты. — Хотелось бы отдать должное: вы, не имея представления, к кому отправляетесь на аудиенцию, выбрали весьма удачный костюм — на все случаи. Или, может, вы знаете, к кому приглашены?

— Нет, господин офицер, самому интересно, — усаживаясь в карету, отвечал ему Макс, — и, спасибо на добром слове, ваши слова вселяют надежду, что всё будет к лучшему…

… Старший офицер дворцовой гвардии («майор», как про себя окрестил его Макс), проведя через анфиладу залов и множество коридоров, привёл его к высокой резной двери, у которой в карауле застыли два рослых гвардейца:

— Прошу вас оставаться здесь, — произнёс он и скрылся за дверью.

Гвардейцы ни на секунду не изменили каменного выражения лиц, но было заметно, что они не выпускают посетителя из виду и готовы отреагировать на любое подозрительное движение. «Вот это вышкол, — подумал Максим, — их начальник не зря ест свою булку с маслом».