- С чего ты взял? - Эрг тоже проснулся, высунул из-под одеяла лысеющую голову.

- Одет он чудн о . Я поначалу не просек, что не наш, окликнул. Болван! А ворюга возьми и исчезни совсем. Как и не было!

- Невидимым что ли стал? - заинтересовался Эдвараль, не прекращая зевать во всю бездонную пасть.

- Точно, господин Нивас, - закивал повар.

- Шеф, такое возможно? Или парня лечить надо? - Эдвараль повернулся к Бартеро.

- Вообще-то да. В смысле, возможно, - уточнил инженер, с опаской вспомнив свое недавнее видение. - Гатуры иногда делают специальные платто. Они не прямоугольные, а круглые. Несколько дисков внутри вращаются в разные стороны с периодически меняющейся скоростью. При этом вокруг гатура формируется поле, способное делать его невидимым, - Бартеро приподнялся на локте, отчаянно борясь со сном. Вылезать в звенящий от холода воздух не хотелось ни за какие награды.

- Ни фига себе, коза родила ежа! - гыгыкнул завхоз. - Иди встречай, раз гребнеголовые пожаловали!

- Гатурам здесь делать нечего. А вот местным… Если предположить, что они уцелели… Не только те, что на побережье, а построившие город? - высказал безумное предложение врач.

- Не верю, Висерн, - Эрг потянулся и взглянул на часы. - Без четверти шесть. Еще полтора часа на отдых, потом будем разбираться, - вынес он справедливое решение. Происшествие происшествием, а когда полярная ночь четыре месяца, чтобы чувствовать себя человеком следует соблюдать режим. Эрг застегнул спальный мешок.

- Иди спи, - согласился Бартеро, кивая повару на дверь. - Все, что хотели унести сегодня, уже унесли. Я как воспитанник гатуров тебе говорю, - и он накрылся с головой двумя одеялами (спальные мешки терпеть не мог), оставляя за Эдваралем обязанность закрыть дверь.

"Ему тоже почудилось, - успокаивал себя куратор, засыпая. - Холод, одиночество, отсутствие витаминов…"

Утром, озаренным яркими вспышками полярных сияний, выяснилось, что таинственный незнакомец наследил прилично. Значит, не на платто был. Но это почему-то не утешало.

Со слов повара куратор набросал портрет грабителя: рослого, в высокой рыжей шапке-колпаке поверх седых волос, в просторной шубе чуть выше колен и в узких штанах, из-под которых лихо закручивались вверх носы сапог или ботинок. Лица повар вспомнить не мог, как не старался.

- Да, одежда у него интересная, - вслух размышлял Висерн. - Но не сказал бы, что особенная.

Когда рисунок был закончен, вернулись Эдвараль с Эргом. Они проследили путь незнакомца до выдолбленной во льду лестницы на вершину ледника и обнаружили - незваный гость словно растворился.

- Не улетел же он, в конце концов! - недоумевали рабочие.

Эдвараль костил всю родню воришки до десятого колена. Эрг сосредоточено молчал. Бартеро, наблюдая за рабочими, рассматривал их яркие куртки с оранжевыми нашивками, где значились имя, фамилия каждого и название корабля… Люди здорово поработали, жаль - придется оставлять полною загадок землю. Когда он еще сюда вернется? Позволят ли ему гатуры вернуться? Да и сам он захочет? Особенно, когда узнает хоть что-нибудь о своем происхождении.

Нашел ли Габриель нужные документы? И обнаружили ли Тинри, ведь он просил знакомых моряков заняться ее поисками? Эх, что толку выкручивать душу терзаниями? Все равно пора паковать вещи. Даже от красот ледяной земли перерыв требуется.

Воришку больше не замечали. Но следы странных сапог все оставшиеся дни продолжали появляться на почтенном расстоянии от лагеря.

- Нас изучают, - продолжал настаивать на своем Висерн. - Мы отрыли их город, вот они и вылезли поглазеть на то, что потеряли.

- Чушь! Наверняка, это одно из местных племен, которое мы не рассмотрели, - упорствовал Эдвараль. - Я восемь лет вел исследования на островах Суровых морей, мы здесь уже два с половиной года. Уж я-то знаю обычаи местных. Будь здесь действительно потомки строителей города, не за жратвой бы полезли, а нас перестреляли!

Бартеро сейчас было не до версий. Вымотанный двумя годами холода, он беспокоился о другом. Только что к нему подошли Эрг и Висерн, ответственные за радио, и "обрадовали" - "Смелый" не выходит на связь. Само радио, вроде, работает, но в эфире сплошной металлический треск, точно множество жестяных бабочек спрятались в передатчике и отчаянно рвутся на свободу.

- Может быть, там метель, или просто аппаратура отказала, - терялся в догадках Эрг.

"А если нет?" - предчувствие чего-то нехорошего не покидало куратора.

Собирались торопливо, шумно, часто ругаясь. Домики из утепленных панелей решили оставить - слишком был тяжел груз находок. В сани-тягачи усаживались люди. На сани-прицепы грузили оборудование, хозяйственный инвентарь и ящики с собранными сокровищами.

Глядя на затихающую в лагере возню куратор снова проваливался в невеселые думы. "Как изменится моя жизнь, узнай я, что действительно наполовину гатур? Крылья, что ли отрастут или хвост? Зачем мне эти разбирательства! Хоть бы Габри ничего не раскопал…"

Я сбежал от проблем на Данироль и нашел здесь свое дело, свой шанс. Пусть и не встретил человека, о котором говорил хитрый монах. Не о подобном ли деле я грезил в пустыне Нисаса? Или разморозка города - повод заглушить пустоту в сердце? Я один на целой Земле. Коллеги - это коллеги. Им не раскрыть душу. Родителей больше нет, да и с ними я не был близок. Наставник - сам гатур, чужой и высокомерный, всегда возводивший в общении пусть небольшой, но барьер. С любимой женщиной развела меня все та же Данироль. Да и вытерпит ли какая женщина столь продолжительные отлучки? Даже учительницы в благотворительной миссии не выдерживают здесь больше одной четырехмесячной вахты…"

- Шеф, хорош сентиментальные нюни пускать, ехать пора! - пихнул его кулаком в плечо бесцеремонный Эдвараль.

Путь к базе на этот раз вытягивался и петлял, словно льды не желали отпускать домой наглецов, покусившихся на вековой покой некогда затопленного города. Тягачи дважды ломались, прицепы переворачивались. Приходилось объезжать зияющие пустотой смерти трещины во льду. Одно радовало и давало силы: опостылевшая полярная зима закончилась. Ненадолго появлявшееся на горизонте солнышко робко звало: "Пора домой!" Ему радовались даже льды, горделиво демонстрирующие людям свою красоту: синевато-зеленые и серебристые великаны расправляли могучие плечи, тянулись к небу, переливались, сверкали ярче любых драгоценных камней, не нуждаясь ни в какой огранке…

Вот только с приближением к базе беспокойство Бартеро перехлестывало через край. Связи не было по-прежнему. В странных помехах, заполнивших эфир, чудились слова на неведомом языке. Ночами особенно яркие полярные сияния рассыпались по небу перьями огненной птицы, алыми с зеленым окоемом. У самого горизонта вспыхивали тревожные оранжевые пятна.

Едва спустившись с ледника, поняли, в тундру пришла весна. По мокрому, липкому снегу сани едва тащились, увязая каждый час.

- Надо разгрузить наполовину, устроить склад, а потом вернуться. Иначе перевернемся, - настаивал Эдвараль.

- Скоро вообще все растает. Ты предлагаешь на своем хребте это тащить? - возражал Эрг. - Чтобы белые медведи наше имущество раскурочили?

- Если мы будем припираться, снег окончательно растает, и нам придется ждать следующей зимы, - осадил их Бартеро.

В конце концов, мнение куратора возобладало, и надрывающиеся от усердия тягачи, фырча и грозя порвать крепежные тросы, в изнеможении тянули собранные в мертвом городе сокровища.

Еще немного, тундра оживет: ближе к ледникам запестреет мхами и лишайниками. Ниже к побережью - карликовой березой, можжевельником. Вспыхнут маки, озарят душу теплым светом одуванчики, скромно отразят голубизну неба колокольчики. Но этой красоты исследователи уже не увидят.

База встретила их подозрительно тихо. Не лаяли собаки, не тянулись в небо сероватые столбики дыма из труб котельной, вяло крутились ветряки. Да и местных жителей не наблюдалось.