Теперь известно, что 21 июня Гитлер направил Хорти письмо, в котором сообщал о начале войны против СССР и благодарил за мероприятия на венгеро-советской границе. Эти мероприятия, по его мнению, создали безопасность немецкой армии от фланговых ударов и сковывали Советские Вооруженные Силы. Однако в письме не было прямого приглашения вступить в войну. Это приглашение поступило только на второй день войны. Поэтому-то на участке 94-го погранич­ного отряда, большинство застав которого располагалось на границе с Венгрией, в первые дни войны противник не предпринял активных действий. Правда, его войска были сосредоточены на дорогах Ужокского, Верецкого и Вышковского перевалов. Хортистские войска нача­ли наступление только спустя пять суток, когда гитлеровцы уже рва­лись ко Львову и Минску.

Утром 24 июня на участке 5-й комендатуры противник обстрелял пост лейтенанта Николая Иудина. По приказу начальника заставы старшего лейтенанта Григория Шарыгина группа Иудина после перестрелки отошла. Объединенными усилиями заставы и поста попытка противника перейти границу была отбита.

Тем временем вражеская авиация бомбила приграничные города, делала налеты на некоторые заставы и подразделения отряда. Для стрельбы по воздушным целям были приспособлены станковые и ручные пулеметы. В этот день в с. Сможе бойцы резервной заставы нашей комендатуры, которыми командовал лейтенант Александр Титков, сбили самолет противника. Подбили «хейнкель» и погранич­ники 6-й заставы, начальником которой был лейтенант Владимир Тростянский. Всего пограничники отряда уничтожили четыре вражеских самолета.

К вечеру 26 июня по приказу командира 13-го стрелкового корпуса генерал-майора Н. К. Кириллова отряд стал отходить от границы и к исходу 27 июня сосредоточился на рубеже р. Стрыя у станции Синевидско-Верхнее. Не получили приказ об отходе лишь две заставы: наша и соседняя — лейтенанта П. М. Титова. Видимо, это была нераспорядительность, так как еще до поступления приказа об отхо­де прервалась связь с комендатурой.

Оказавшись словно на необитаемом острове, мы ничего не знали ни о ходе войны, ни о том, как складывалась обстановка на нашем участке границы. Не знали, почему не подходят к границе части Красной Армии, почему не дает знать о себе комендатура.

Прошел еще день, а штаб комендатуры молчал по-прежнему. Мы терялись в догадках, продолжая охранять границу, которую уже не было никакого смысла стеречь— государственный рубеж открыт на сотни километров.

Наконец, на третий день было решено послать в комендатуру кон­ную группу. Она вернулась 28 июня, с трудом прорвавшись сквозь многочисленные засады банд, с приказом прибыть в Синевидско-Верхнее. Ночью тронулись в путь. Поздним вечером следующего дня добрались до станции Синевидско-Верхнее. Близ железнодорожного туннеля дымил бронепоезд. Подразделения отряда располагались на высоте, поросшей сосняком. Мы разыскали свою комендатуру. Никто не знал, надолго ли мы остановились, будем отходить или наступать, какова обстановка на фронте, где гитлеровцы.

В час ночи от командира 13-го стрелкового корпуса был получен приказ: силами 2, 3 и 4-й пограничных комендатур занять прежний участок границы. Не зная ничего об обстановке на фронте, о том, как складывалась она на участке 13-го корпуса, мы восприняли получен­ный приказ как начало решительного наступления Красной Армии. У всех поднялось настроение. Особенно гордились тем, что командо­вание доверило идти в авангарде личному составу нашей 10-й заста­вы. Вскоре, установив на выделенные нам машины пулеметы, застава начала движение по указанному маршруту.

К пяти часам утра мы оказались в Сколе, а затем, отъехав от города километров шесть в сторону границы, достигли окраины с. Корыстышева. И тут где-то впереди глухо ударили горные пушки. Недалеко от головной машины разорвались снаряды. Это немного обескуражило нас: до конечного пункта, с. Сможе, оставалось еще около 25 км, а противник уже вынуждал нас принять бой. Оказалось, что на этом рубеже бой против вражеских войск вела рота одного из полков 13-го стрелкового корпуса, отходившая с зимних квартир с. Славского.

Вскоре пограничники сменили в окопах красноармейцев. С нашей стороны огонь прекратился. Мы стали наблюдать за противником, его огневыми точками. Он продолжал стрельбу довольно интенсивную, хотя и не очень прицельную. С рассветом над бурлящим потоком повис туман. Пора было начинать: мешкать не к чему, все-таки в тумане легче незаметно сблизиться с противником. Я подал коман­ду. Пограничники дружно двинулись вперед.

О результатах боя говорится в одном из сохранившихся докумен­тов: «Выполняя приказ, 10-я и 11-я заставы в районе с. Корыстыше­ва вступили в бой с пехотным батальоном противника. Бой длился с 4. 00 до 18. 00. Враг отступил, оставив свыше 40 убитых. Заставы захватили 3 орудия, 5 станковых и 6 ручных пулеметов, военное имущество. В плен взято одиннадцать солдат противника. Поте­ри 10-й и 11-й пограничных застав в этом бою: убит — 1, ра­нен — 1».

30 июня командование нашего отряда получило приказ отвести подразделения отряда от с. Корыстышева и занять оборону по берегу р. Стрыя (в районе Синевидско-Верхнее). Вскоре приказ был изменен. Отряд отошел к г. Стрыю. Здесь получили новую задачу: совместно с подразделениями 75-го полка НКВД и его бронепоездом занять обо­рону по берегу реки и обеспечить охрану моста, по которому наши части и соединения отходили из Львова. Обеспечив отход, подразделе­ния отряда начали выдвигаться на новый рубеж. К вечеру 1 июля штабы корпуса и отряда, а также часть подразделений вышли к Днестру и сосредоточились в лесу вблизи г. Галича. К полудню следующего дня туда прибыли все заставы.

После боев и почти десятидневного марша под бомбежками погра­ничники наконец обрели непродолжительный отдых. Но вскоре он был прерван автоматной стрельбой. Среди белого дня гитлеровцы вы­бросили парашютный десант. Группа десантников, не предполагая, что в лесу сосредоточились значительные наши силы, обстреляла штабные палатки, а другая устремилась к Днестру, намереваясь за­хватить мост у Галича. Ликвидировать первую группу командование отряда поручило нашей комендатуре. Капитан Щербаков развернул заставы в цепь, и мы устремились в поле. Остальные заставы были брошены на ликвидацию автоматчиков.

Пока мы уничтожали десант, штаб корпуса снялся с места. Капи­тан Щербаков доложил о ликвидации парашютистов. Вернувшись из штаба отряда, он собрал начальников застав.

— Фашисты захватили Львов. С часу на час они могут быть в Галиче — объявил он.— Комендатуре приказано двигаться по маршру­ту Монастыриска — Гусятин — Ярмолинцы — Проскуров (теперь Хмельницкий.— Ред.). Отход отряда обеспечивает десятая застава. Она прикроет дорогу от Галича у моста. Снимаемся с наступлением темноты.

От Галича части корпуса шли параллельными дорогами через Тернополь и Монастыриску. С теми, кто отходил на Тернополь, успели проскочить на машинах и некоторые подразделения отряда вместе с майором Босым. Остальные двинулись на Монастыриску. В Галиче оставались лишь саперный взвод и несколько пограничников манев­ренной группы под командованием начальника отделения штаба от­ряда старшего лейтенанта Михаила Наумова.

Наша 10-я застава заняла оборону по обе стороны дороги у моста и, ничем не выдавая себя, вела наблюдение за утопавшим в зелени городом. Часам к девяти вечера на том берегу послышался гул мото­ров, завязалась ожесточенная перестрелка. В самый разгар ее раз­дался сильный взрыв, рухнул мост. Затем стрельба постепенно стих­ла. Подразделения врага входили в Галич.

Много лет спустя я узнал, что в Галиче в неравную схватку с немецко-фашистскими захватчиками вступили двенадцать погра­ничников отряда во главе со старшим лейтенантом М. И. Наумовым. Дорого обошелся фашистам этот недолгий бой у моста через Днестр. Враги так и не смогли воспользоваться мостом, взорванным старшим лейтенантом Наумовым, им пришлось искать обходные пути.

Наумов был тяжело ранен. Укрывшись от фашистов и оправившись от ран, он пришел к партизанам. Вскоре Михаил Иванович стал на­чальником штаба, а затем командиром одного из партизанских отря­дов, потом возглавил кавалерийское соединение. Это соединение про­вело несколько глубоких рейдов по тылам противника на Правобережной и в Западной Украине. За героизм, мужество и умелое руко­водство действиями партизанских отрядов М. И. Наумову было при­своено звание Героя Советского Союза и воинское звание генерал-майора.