В. Жукровский

Волшебная тыква

ила в одном селении сиротка, по имени Нью Тхи Маи. У неё были чёрные пушистые волосы, чёрные блестящие глаза, красные от бетеля¹ губы и очень ловкие пальчики. Богач, которому принадлежала вся земля в этом селении, взял Маи к себе.

Сиротка работала с утра до поздней ночи — нареза́ла траву для буйволов, кормила кур, выкапывала манио́ки², убирала двор, стирала в горном потоке бельё и искусно плела циновки. Она умело подбирала окрашенные волокна трав, и под её пальцами на циновках возникали силуэты птиц и буйволов.

Но богач всегда был недоволен маленькой работницей.

Не лучше богача относились к девушке жена хозяина и её дочь. Когда Нью Тхи Маи жаловалась на свою судьбу и горько плакала, жена богача говорила ей:

— Ты должна радоваться, что мы распоряжаемся тобою. Ведь ты живёшь не для себя. Ты не имеешь своей воли и почти не существуешь. Только тогда, когда мы пользуемся твоими услугами, ты становишься собой. Мне даже приходится иной раз побить тебя, чтобы ты знала, что имеешь тело. Сама ты просто не можешь это проверить. Голод и жажда говорят тебе, что желудок просит еды, а язык — влаги. Не будь этого, ты бы думала, что ты просто колода, жаба или собака, как, впрочем, мы и зовём тебя. Да, такую, как ты, никто не может любить.

Но это была неправда. По соседству с богачом жила старая женщина, которая часто ласково улыбалась измученной девушке, но ни разу не отважилась защитить её, боясь вызвать гнев богача. Маи сразу заметила доброту соседки, и сердце её раскрылось, как пурпурный цветок хибискуса.

Девушке очень хотелось сделать старушке что-нибудь приятное: сплести красивую циновку, вскопать грядки, помочь принести бамбук для топлива, но у неё не было ни одной свободной минутки. Сдерживая слёзы, Нью Тхи Маи только так низко кланялась доброй женщине, как можно кланяться самому почтенному, седовласому человеку, а затем бежала выполнять работу для богача.

Но вот однажды, когда Маи ехала на буйволе, её заметил молодой тигролов. Девушка очень понравилась ему. Она пела грустную песенку и ласково подгоняла стадо буйволов, не переставая плести из травы лёгкую накидку, которая должна была защитить её от дождя. Спрятавшись за ствол пальмы, тигролов проследил, куда повернули буйволы, потом пошёл к богачу и, поклонившись ему, стал просить отдать ему Нью Тхи Маи в жёны.

— Хорошо, — сказал богач, — но ты должен даром отработать у меня три года. Маи — моя любимица, она съела очень много риса, и я подарил ей два платья моей жены. Ты должен оплатить все эти расходы.

Юноша оставил дома ружьё, взял мотыгу, нож и пошёл на поле богача. Работал он не жалея сил, но богач давал ему работу вдалеке от Маи и не позволял им разговаривать.

И всё же любовь соединила их. Маи сплела юноше широкополую шляпу и не раз дарила ему орехи, завёрнутые в листья так искусно, что стебельки их сплетались в первые буквы его имени.

Юноша не оставался в долгу: он поймал скворца и научил его произносить одно лишь слово: «люблю». Он выпускал своего питомца, и птица летела на пастбище, садилась па спину одному из буйволов, которых пасла Маи, и, поглядывая на девушку быстрыми чёрными глазками, повторяла признание.

Тем временем богач внимательно присматривался к юноше. Ему понравилось, как тот работает, но злоба не позволяла похвалить работника.

Дни труда летели быстро. Прошёл год, второй… Тигролов был старательным, ловким и умным. И дочь богача полюбила его. Узнал об этом хозяин и задумался: «Скоро придёт назначенный срок, и я сразу, потеряю двух работников. Если мне удастся переманить тигролова на свою сторону и соблазнить тем, что он может получить руку моей дочери, у меня на долгие годы останется даровой работник. Но соблазнит ли его моё богатство?»

Богач стал намекать тигролову: можно породниться. Но юноша любил только Маи. Каждую отработанную неделю отмечал он зарубкой на столбе у ворот. До условленного дня оставалось не так уж много времени.

Тогда богач решил посоветоваться с женой.

— Если Нью Тхи Маи исчезнет с его глаз, тигролов забудет её, и тогда наша дочь полюбится ему. — сказал богач.

— Что же ты хочешь сделать? — спросила жена.

— Я думаю, что лучше всего бросить девчонку в реку.

Так они и решили. Когда девушка пошла стирать хозяйское бельё, жена богача, крадучись, подошла к ней и столкнула в глубокий водоворот.

Вода заклокотала вокруг девушки. Зелёный дракон — властитель потока — схватил Маи. Девушка поняла, что сейчас погибнет. Сердце её забилось. Сквозь голубизну воды она в последний раз увидела склонившееся над рекой дерево, на котором висела, обвившись молодыми побегами вокруг ствола, тыква.

— О, как я завидую тебе! — в последний раз вздохнула Нью Тхи Маи.

Кому ты завидуешь? — изумился дракон. — Ты, человек, мечтаешь жить так, как тыква?

Девушка кивнула головой.

— Да! Ведь у меня не было своей жизни, я никогда не могла делать то, что мне хотелось, — сказала она. — Насколько же эта тыква счастливее меня: она греется под солнцем, листья ласкают её, ветерок обвевает… А если ей придёт охота упасть на землю, то она сделает это сама, и люди превратят её в сосуд. А сколько милых улыбок появляется на лицах людей, когда им подают миску из тыквы, наполненную вкусным рисом!

— Хорошо, — проворчал дракон, — я превращу тебя в тыкву!

Он вынырнул из реки, подбросил Нью Тхи Маи вверх, и она, превратившись в тыкву, повисла на прибрежном дереве.

Теперь девушка в первый раз свободно могла подумать о своей прошлой жизни. Она была бы совсем счастлива, если бы не тоска о любимом.

Тем временем богач позвал тигролова и сказал, что Нью Тхи Маи убежала со странствующими фокусниками. Но тигролов был хорошим следопытом, а след Маи привёл его к реке и там пропал. Длинным бамбуком тигролов стал шарить по дну. Потревоженный зелёный дракон вырвал шест и гневно фыркнул на юношу.