Так Сталин сумел последовательно ослабить, но не уничтожить все кланы, контролируемые периферией ГП, и таким образом стал для этой периферии - если не самим ГП, то её неоспоримо полномочным наместником. В этом причина рабской преданности евреев Сталину при жизни (именно они, доминируя в СМИ творили «культ личности Сталин») и дикая, патологическая ненависть к нему после смерти. Кроме того выход Сталина на этот уровень был бы невозможен, если бы он был концептуально безразличен, в силу чего его действия описывались бы поговоркой «и нашим, и вашим». Но Сталин обрёл концептуальную властность, которую реально скрывал, производя впечатление, что он - один из многих «идейных марксистов», т.е. раб марксистской идеологии. В силу этого удовлетворение им интересов тех или иных кланов носило временный характер и сопутствовало долговременной стратегии продвижения его волей в жизнь концепции строительства общества действительно свободных людей, а не марксистского псевдосоциализма [9].

Сегодня многие обвиняют Сталина в том, что он не создал свой собственный клан, «орден меченосцев» внутри партии, что не подготовил себе преемника и т.п. После того, что написано выше, понятно почему он не мог этого сделать: построение общества свободных людей и организация ещё одного клана, претендующего на высшую власть в толпо-«элитарном» обществе - взаимоисключающие друг друга задачи. А для решения задачи построения общества свободных людей усилиями самих же людей, а не героя-гения-одиночки - Сталин сделал всё: см. его письменное наследие [10] и соотноси его с жизнью.

Кроме того в середине ХХ века всё изложенное выше невозможно было лексически выразить на основе однозначно понимаемой терминологии, поскольку всё изложенное - следствие осознания такого объективного явления в жизни общества, как «полная функция управления» (далее - ПФУ) и того, как она реализуется в конкретике жизненных обстоятельств [11]; а иносказательно-метафорические варианты освещения затрагиваемой в настоящей записке проблематики известны в разных вариантах издревле, но их однозначное понимание невозможно, поскольку у каждого субъекта свои «ключи» к пониманию метафор либо своё отсутствие «ключей».

Если это понято, то станет понятно и то, что на безсознательных уровнях психики Сталин ощущал, что хотел Шварц донести людям своей сказкой «Дракон». И не удивительно, что у либералов-евреев Сталин всегда ассоциируются с образом «дракона» вопреки тому, что Шварц отобразил в ней Сталина в образе Ланцелота [12]. Но это станет ясно только после того, как будут доступны пониманию истинные цели Сталина: его стремление опереться на широкие массы трудящихся и навсегда покончить с клановой системой так, чтобы народная волна смыла пирамиду «элитариев». Но такая политика, недоступная пониманию «элит», требует всеобщего и адекватного жизни образования, т.е. образования на основе иных - внесистемных (по отношению к библейской и марксистской культуре) - образовательных стандартов. Всё это конечно на уровне чувства истории (как разновидности чувства меры) и потому логически и документально недоказуемо. А что понимал в этом Сталин, знает только он сам. Если будет получен ответ на этот вопрос, то сразу же возникает другой вопрос: не сумел или не успел? Всё это требует обсуждения.

Если всё, что описано выше, имеет место, то можно полагать, что клановая система допускает (и даже приветствует) наличие внекланового разводящего - «арбитра». Тогда получается, что появление такой политической фигуры как Сталин в период смены соотношения эталонных частот биологического и социального времени [13], т.е. в период близкий к разрушительному для общества «резонансу» (безвременью - в силу неопределённости эталона), запрограммировано неотмирной идеей справедливости, в воплощении которой в жизнь - смысл бытия Русской цивилизации, её предназначение. В этом и есть истинная суть Великой октябрьской социалистической революции в России, вне зависимости от того, какие иные цели ставили те или иные кланы в процессе своей борьбы за власть и чего они смогли достичь в качестве временных результатов.

У правителя - разводящего-арбитра - своя свобода действий, недоступная членам кланов, но и конечно - свои ограничения. Пользуясь своим уникальным положением, арбитр может перехватить управление периферией ГП и кланов ею контролируемых. В дальнейшем всё будет определяться в первую очередь нравственностью такого правителя, то есть развитостью его совести и только потом - мощью его интеллекта. В этом - внешнее проявление концептуальной властности Сталина, не доступное пониманию ни периферии ГП, ни кланам, которые она контролирует. Но прежде всего, их пониманию недоступна полная функция управления, и как следствие её - явление концептуальной власти, как высшего уровня внутрисоциальной власти в обществе. Соответственно им недоступна и идея глобальной концептуальной власти.

Исключительность положения арбитра в том, что у него - самая полная картина спектра интересов, и он, реализуя некий баланс удовлетворения интересов, может пользоваться этой информацией либо в интересах кланов, которые его вытолкнули наверх, либо в интересах развития всего общества. А это означает, что он может добиваться своих целей, используя ресурсы кланов, действуя также, как и ГП, но с одной существенной разницей: его деятельность будет иметь поддержку Свыше, а ГП - нет. Почему? Правитель - разводящий-арбитр (если он действует в интересах развития всего общества) эту поддержку получает; если он работает в интересах кланов против интересов развития общества - нет. Здесь и ответ: почему у Сталина при самых сложных обстоятельствах - всё получалось, а у Хрущёва, Брежнева, Андропова, Горбачёва, Ельцина - вроде бы при условиях более благоприятных и тех же лозунгах и обещаниях - обеспечить свободу и справедливость - не получалось ничего. И здесь же ответ на вопрос: почему ГП отделён от верхней части толпо-«элитарной» пирамиды?

Попытки некоторых управленцев оседлать периферию ГП нейтрализовать и тем более - изменить [14] - планы ГП в интересах собственной страны, получили название «бонапартизма», поскольку в эпоху становления социологической науки одним из «активистов» в этом деле был Наполеон Бонапарт. Поэтому Троцкий и обвинил Сталина в «бонапартизме» [15].

Император Наполеон только в конце своей карьеры осознал, что он сам, французский народ, доверивший ему свою судьбу, и французская армия - были всего лишь расходными пешками по обеспечению финансового могущества семьи Ротшильдов. Наполеону принадлежат такие слова: «Деньги не имеют родины; финансисты не имеют ни патриотизма, ни честности; их единственная цель - нажива».

Наполеон попытался ввести свою «континентальную систему», в которой денежная политика направлялась бы на развитие сельского хозяйства и промышленности. Он стремился к тому, чтобы внешняя торговля не управляла государством. Известно, как он закончил свою жизнь - ссылка и смерть на безлюдном острове:

http://www.trinitas.ru/rus/doc/0012/001d/00122494.htm.

Гитлер тоже пытался выскочить из ловушки, в которую его загнали. Он пытался выстроить независимую денежную политику, направленную на развитие Германии после первой мировой войны, но ему сразу дали понять, чего ждут от него его глобальные опекуны, у которых были свои планы насчёт немецкого национал-социализма.

В принципе схема поддержания и распространения социальной организации, представленной в образе пирамиды на долларовой купюре, на протяжении истории была неизменной.