«Видите ли, мой юный друг, если вы — феноменолог, вы можете говорить хотя бы вот об этом напитке, и это тоже будет философией». Сартр зачарованно слушал. Речь шла о такой философии, которую он искал, — философии отдельного человека, его существования в этом мире. Сартр выхлопотал грант на изучение работ Гуссерля и в 1933 году уехал на год в Берлин, в Институт Франции.

Основным понятием философии, которой заинтересовался Сартр, был экзистенциализм.

Ввёл его датский философ и религиозный мыслитель XIX века Кьеркегор. Он считал, что философия должна изучать «индивидуальное существование». Настоящее философствование не имеет ничего общего с бесстрастным созерцанием мира и попытками рационального постижения «истины». Для Кьеркегора истина и опыт неразрывно связаны. Нужно отказаться от рассмотрения философии в качестве точной науки.

Раньше основой философии была теория познания, которая изучает основания нашего знания.

Однако Кьеркегор настаивает на том, что «быть человеком» — это больше, чем «мыслить». Мы не являемся «мыслящими головами», к которым прицеплены в качестве довеска ещё и тела. Человеческие существа — это не просто, и даже не в первую очередь, существа познающие. Эти существа желают, выбирают, действуют, страдают, испытывают самые разные эмоции, и из всего этого состоит их опыт. И только всё это вместе означает «быть человеком».

Вот такое бытие и должна изучать философия согласно Кьеркегору. Это будет «философия существования», то есть экзистенциализм.

Философия Кьеркегора подчёркивает иррациональный момент человеческого существования, ставя таким образом предыдущую философию с ног на голову. Вот типичное для него высказывание: «Первое, что нужно понять: мы не в состоянии познать что-либо». С его точки зрения, субъективность — единственная истина. (Истина, таким образом, становится субъективной.) Философия не должна ставить целью объяснение или светить своим фонарём во тьму мира, она должна пролить свет на само человеческое существование. Мы должны «стремиться стать этой жизнью, осознающей саму себя».

Здесь экзистенциализм сталкивается с первыми реальными трудностями. В попытке объяснить себя он уподобляется змее, глотающей свой хвост. Отказавшись от жёсткости теоретической мысли и аргументации, он остановился на понятиях и аргументах неясных и расплывчатых. С точки зрения рационализма, подобные аргументы просто беспомощны.

Но Кьеркегору не страшны такие обвинения.

Он продолжает утверждать: вместо того, чтобы иметь дело с абстрактными принципами, мы должны сконцентрироваться на конкретности опыта и его человеческой природе. Только таким путём мы можем реализовать нашу свободу. Правда, когда мы испытываем это «чувство возможного» оно может превратиться в «чувство ужаса». И всё же этот ужас равнозначен реализации свободы выбора.

Немецкий философ Эдмунд Гуссерль родился в 1859 году, четыре года спустя после смерти Кьеркегора. Его работы сегодня рассматриваются как развитие традиции экзистенциализма, хотя он не был прямым последователем Кьеркегора и фактически не соглашался с ним по целому ряду фундаментальных вопросов. В отличие от Кьеркегора Гуссерль сохранил определённое уважение к традиционной философии, по крайней мере к её целям. В самом деле, его исходным пунктом явилась попытка преодолеть разрыв между двумя противоположными направлениями современной философии — рационализмом и эмпиризмом.

Основателем рационализма считается французский философ XVI столетия Рене Декарт.

Он создал систему рационального видения мира, опираясь на своё знаменитое «Cogito ergo sum» — «Я мыслю, следовательно, я существую».

Аргументы эмпиризма наиболее внятно изложены шотландским философом XVIII века Давидом Юмом. Юм утверждал, что мы не можем знать ничего, кроме собственных ощущений. Даже о причинности мы не можем сказать ничего определённого, потому что причинность не дана в ощущениях.

Мы воспринимаем только последовательность событий, а не их причинную связь.

Гуссерль пытался разрешить эту дихотомию поиском некоего фундаментального уровня, лежащего в основе обеих точек зрения. Он заявлял, что только путём анализа непосредственного опыта, предшествующего систематическим построениям, мы можем открыть философские основания, на которых базируются такие вещи, как философия и математика (то есть сфера разума). Мы должны вернуться к непосредственной реальности, данной нам в опыте. Это может быть осуществлено только через анализ сырого материала сознания, первичного по отношению к предположениям или теориям, которые мы привычно навязываем ему. Другими словами, мы должны иметь дело с основными феноменами нашего опыта. Этот вид деятельности Гуссерль обозначает термином «феноменология».

Таким путём Гуссерль хотел превратить философию в точную науку. Духовные акты должны быть описаны таким способом, который освобождал бы их от предрассудков относительно объективной природы реальности. Они также должны быть проанализированы так, чтобы освободить их от допущений об их собственной природе. Таким образом, феноменология требует скрупулёзного научного исследования сознания и мыслительных процессов, чтобы определить конечные элементы опыта и ощутить их как они есть.

Теперь Сартр понял, что имел в виду Арон, заметив, что даже рассуждение о стакане абрикосового коктейля может быть философствованием.

Исследуя эти неподдающиеся упрямые данные восприятия того, с чем мы сталкиваемся, мы можем прийти к философским выводам о природе опыта, себя самого и окружающего мира — и таким образом постичь загадку существования.

Это и есть экзистенциализм.

Существует древнее китайское изречение: «Чтоб тебе жить в эпоху перемен!». Берлин 1933 года переносил живущего в нём именно в такую эпоху. Незадолго до прибытия Сартра, в сентябре, Гитлер победил на выборах и стал канцлером Германии.

В следующем году он занялся укреплением своей власти: по улицам со знамёнами и факелами маршировали штурмовые отряды, горели костры из книг. Были распущены профсоюзы, шли повсеместные чистки. Так известный персонаж готовился к тому, чтобы заявить о себе как о величайшем политике своего времени. Но Сартра всё это мало интересовало: он исследовал собственное сознание. Судя по свидетельствам, Сартр провёл этот год в Берлине в трансе солипсизма, настойчиво пытаясь различить чистую незамутнённую данность своего опыта. Тем временем были разгромлены кабаре «Ишервуд» и «Салли Боулз». Такое отсутствие интереса к явлениям действительности — то есть к тому, что происходило в окружающем мире на практике, а не в теории — станет отличительной чертой сартровской философии. К эпистемологии и феноменологии экзистенциализма всё это имело мало отношения.

Но по мере обращения к политической философии дело приобретёт другой оборот.

В 1934 году Сартр вернулся в Ле Гавр. Он завёл тетрадь для записей по феноменологическим исследованиям.

Де Бовуар убедила его изложить эти записи в художественной форме. Так появилось про изведение «Тошнота» (La Nausée). Главный герой Рокантен (во многом Сартр отождествлял его с собой) ведёт бесцельную жизнь в провинциальном городке Бувиле. Жизнь его бедна событиями, но это, вероятно, лучшее из осуществлённых когда-либо описаний «экзистенциального существования». Это больше, чем просто увлекательное произведение, это философский роман, лишённый абстрактности и дидактики. По самой своей глубинной сути это и есть экзистенциализм.

Амбиции Сартра проявляются здесь в полную силу. Он ставит фундаментальный вопрос: «Кто я есть?» Однако отказывается давать рациональный ответ. Он считает, что ответ дан в описании — блистательно исполненном — самого ощущения существования.

Сартровское феноменологическое исследование приводит его к более широкому толкованию понятия «случайности». Когда-то Юм продемонстрировал, что нам не дана в ощущениях такая вещь как причинность, и развил свою мысль: «необходимость существует в нашем разуме, а не в самих объектах». Другими словами, мы навязываем её действительности. (Это допущение, предрассудок, который подтверждается нашим жизненным опытом, но это вовсе не означает, что он существует в реальности.) Юм прозрел это с помощью интеллекта, блистательность Сартра в том, что он постиг то же самое в опыте, то есть экзистенциально.