— Не буду тебя томить, — улыбнулся он, — скажу лишь, что появился еще один заказчик, желающий видеть тебя в рекламе своей продукции.

Шел первый месяц лета, но на улице уже стояла жара. Выходить на улицу можно было без опасения только вечером. Поэтому после работы Ольга с Федором, выйдя из здания, не сговариваясь, свернули направо. А где же еще гулять, как не в ближайшем парке?

Они медленно прошлись по дорожкам в том же парке, в котором некоторое время назад она обнаружила пьяного фотографа на лавочке. Не сдержавшись, Ольга хихикнула и с удивлением заметила, что Федор смутился. Они ни разу не вспоминали тот вечер, когда она привела его домой в непотребном виде. Девушке казалось, что Федорчуку это будет неприятно. И правда, кому понравится, если далеко не самый близкий человек в очередной раз начнет вспоминать о чем-то неприятном. Это напоминает ситуацию, когда парень впервые приглашает домой понравившуюся девушку и знакомит ее с родителями. Пока он пытается пожарить шашлыки во дворе или просто моет руки в ванной комнате, его мама вытаскивает из шкафа толстенный, пыльный фотоальбом и знакомит его подружку с ним же, только двадцатилетней давности.

— Вот какой он был холосенький, — сюсюкает его мать, — видите, милая, как он тут надул щечки и скривился? Это все газы, Вовочка (Сашенька, Петенька) очень долго мучился от излишнего газообразования, мы все извелись, пока его стул наладился… А вот на этой фотографии он плачет — потому что описался, пока его фотографировали, а ведь ему уже четыре годика!

Словом, когда незадачливый кавалер появляется в комнате, его подружка знает не самые лестные детали его биографии, и это неприятно обоим. Так и Ольга, понимая, что Федору не захочется обсуждать свое тогдашнее поведение, ни разу об этом не упоминала.

Теплый вечер, изумительная погода, хорошо прогретая земля, на которую можно было ступать без страха даже туфельками на тонкой подошве. Они оба наслаждались прогулкой. Вокруг гуляли люди, на скамейках сидели студенты, мимо на велосипедах проносились подростки, а степенные бабушки с колясками, в которых восседали упитанные внуки, обсуждали погоду и ругали президента, который никак не мог повысить пенсию в связи с бешеной инфляцией.

— Так что же сказал заказчик? — наконец не выдержала Ольга. — Не томи, ты обещал рассказать, когда мы придем в парк.

— Он сказал, что ты похожа на… — Федор сделал вид, будто задумался, вспоминая, на кого похожа его спутница.

— Лишь бы не на Буратино, — тихо пробормотала Ольга, содрогнувшись.

— Что?

— Да так, ничего. Так на кого я похожа? На Барбру Стрейзанд?

Девушке очень нравилась эта актриса, потрясающе обаятельная и приятная. Однако эталоном красоты назвать Барбру было нельзя, что весьма ободряло Светлову.

— Балда, — засмеялся Федор, — она же уже в возрасте. — И вдруг, хлопнув себя по лбу, возликовал: — На Джулию Робертс!

— Как — на Джулию Робертс? — заволновалась Ольга. — У нее же нос уточкой, а у меня просто длинный… У нее есть шарм, а у меня — нет…

— Ну, знаешь, тебе не угодишь, — рассердился фотограф, — тебя уже сравнивают с первой красавицей Голливуда, но это тебя не устраивает! Не хочешь — как хочешь…

— Хочу, — испугалась Ольга, — конечно, хочу!

И чтобы убедить в этом Федора, она прижалась к его руке и погладила ее, глядя снизу вверх на него умоляющими глазами.

— А вот сейчас ты похожа на обезьянку из зоопарка, которая клянчит банан, — поддразнил ее Федорчук.

Но Ольга его шутливого тона не поддержала.

— И что мне надо будет делать?

— На сей раз — присутствовать на выставке в бизнес-центре, — торжественно сообщил Федор, сияя, как надраенная до блеска сантехника, — в качестве модели.

— Я что-то не поняла, — медленно проговорила Ольга, — мы же договаривались только о фотографиях. Ну какая из меня модель, Федь? Посмотри на меня внимательно!

— Смотрю. — Он и вправду остановился, взял ее за плечи, посмотрел прямо в глаза.

— Ну разве я похожа на модель? — Она почему-то сильно заволновалась. — Одно дело провести пару часов с профессиональным стилистом и стоять перед объективом камеры, зная, что ты сделаешь идеальные снимки, а потом еще и выберешь из них самый потрясающий. И совсем другое, когда вокруг тебя люди и другого дубля не будет, это не черновик, который можно переписать. А вдруг меня просто засмеют? Я же не модель, и ты сам это знаешь…

Федор вдруг наклонился и коснулся губами ее щеки, а потом прошептал в ушко:

— Ты лучше, чем модель! В тебе нет наигранности, ты естественная и живая, понимаешь?

Кожа Ольги покрылась мурашками. Никогда еще Федор не позволял себе подобных вольностей, он всегда был корректен и деловит, показывал, что его отношение к Ольге не переходит за рамки дружеского. Но как же она хотела этого — чтобы он вот так интимно склонился к ней, коснулся, губами ее кожи, как тогда! И как же были приятны его прикосновения!

— И вообще, чего ты волнуешься? — отстранившись, как ни в чем не бывало поинтересовался парень. — Тебе надо будет улыбаться и отвечать на вопросы о продукции, которую ты будешь рекламировать! Причем там ты будешь не одна, а среди других девушек.

— Но я же не профессионалка, — вскричала Ольга, — я могу споткнуться и упасть. И еще: откуда я знаю, как мне повернуться и что сделать?

— А, к черту, — внезапно пробормотал Федор, — не могу больше ждать. Как повернуться, я тебе скажу. — Он внезапно уставился на Ольгу, а затем в его глазах промелькнула какая-то тень. Ольга испугалась: сейчас его взгляд напоминал тот, которым он смотрел на Галину, когда Ольга застала их в студии. Она ясно поняла, что он хочет сделать, но все еще не могла в это поверить.

Он огляделся вокруг и вдруг потащил Ольгу за руку в глубь парка, туда, где деревья росли гуще, и их кроны образовывали настоящую крышу. Там было сумрачно, будь она одна, ни за что бы не пошла в ту сторону.

Однако Ольга в растерянности последовала за ним. Что он задумал? Неужели она права, и он наконец-то обратил на нее внимание не как на одну из своих многочисленных моделей, а как на женщину? Но этого не может быть!

— Ты обещала меня слушаться, — прошептал Федор, оказавшись возле нее. Его теплое дыхание Ольга почувствовала у себя на щеке, затем он обошел ее сзади, уткнулся ей в затылок. Сцепил руки у нее под грудью — и так и повел ее вперед, перед собой. Идти было не очень удобно, но зато она чувствовала тепло, идущее от Федора, его тело, прижавшееся к ней, его дыхание, блуждающее в ее волосах.

Они шли так несколько минут и молчали. Она — потому что была рассеяна, потрясена и вдобавок к тому не верила, что все это происходит на самом деле. Он — потому что был сосредоточен и где-то внутри боялся, что неправильно истолковал ее взгляды, что она может оттолкнуть его и высмеять. Они оба жутко трусили, но все же шли вперед.

Скоро идти стало труднее, ветви деревьев и кустарников больно хлестали по рукам и ногам. Федор остановился. Он повернул к себе Ольгу. Она взглянула ему в глаза. Федор тоже внимательно смотрел на нее.

— Я же не ошибся, нет? — прошептал он, с надеждой глядя на нее.

А потом… потом наклонился к ней и прикоснулся своими губами к ее губам, словно пробуя их на вкус. Он неспешно прошелся языком по губам девушки, а затем осмелел и стал целовать ее с нежностью, граничащей со страстью. Ольга замерла. Она не знала, что делать — то ли оттолкнуть Федора, то ли позволить ему целовать ее. Разумеется, сердце ее безоговорочно приняло второй пункт и тянулось навстречу любимому человеку, но, с другой стороны, если она так легко сдастся, не будет ли он плохо думать о ней впоследствии?

И что же происходит сейчас, как назвать то, что он с ней делает? У нее кружится голова от его поцелуев, она растворяется в них, превращается в легкое, незаметное облачко, в его тень, в ветерок, который ласково треплет ее волосы…

Ольга вздрогнула. О чем она только думает, ее целует человек, которого она любит больше всего на свете, почему же она мучается угрызениями совести? Почему ищет ответ там, где может его и вовсе не найти? Почему она должна отталкивать Федора?